Олег Ивик - Хазары Страница 16

Интересно, что еще в середине XX века некоторые ученые не верили в то, что в районе Семендера и Дербента могли расти сады и виноградники. Но палеоботанический анализ почв в окрестностях Дербента и поселка Тарки (предполагаемого Семендера) показал: в хазарское время здесь действительно разводили виноград. Жители этих мест были знакомы с искусственным орошением{190}. А на Чир-Юртовском городище (возможный Баланджар) отпечатки зерен на сырцовых кирпичах рассказали археологам, что здесь разводили и собирали разные сорта пшеницы, ячменя и винограда, клевер, люцерну, щавель, лекарственные травы… Кроме того, в хазарских городах этого времени найдено немало ям для хранения зерна и жерновов для его помола. По-видимому, недавние кочевники со второй половины VII века уже активно занимались земледелием{191}.

Другие крепости

В Приморском Дагестане было несколько хазарских крепостей, возникших во второй половине VII — начале VIII века, когда каганат вел с арабами бесконечные войны.

Имена их не сохранились, и археологи дали им свои названия, обычно по близлежащим станицам.

На правом берегу Сулака расположено Сигитминское городище — здесь была мощная крепость с каменными стенами, состоявшими из двух панцирей, и оборонительными башнями. Подобным образом было укреплено и Урцекское городище, расположенное в замкнутой с трех сторон долине в 10 км от моря, неподалеку от села Уллубий-аул. Здесь каменными стенами с забутовкой были окружены и сам город, и цитадель внутри него. И даже прилегающие к городу сельскохозяйственные угодья были защищены двумя стенами длиной 3 и 4 километра; одна из них имела толщину до полутора метров, вторая — до трех.

Кое-где хазары защищались от арабских набегов сырцово-глинобитными стенами, которые, впрочем, тоже имели солидные размеры. Такими были, например, крепости на Тереке, которые сегодня называются Некрасовское и Шелковское городища, и крепость Тенгкала неподалеку от поселка Главсулак. В их стенах слои глинобита чередовались со слоями сырцового кирпича. Кирпичи имели размеры 40 х 20 х 15–16 сантиметров, сами же стены достигали в толщину шести метров. Основание валов вокруг Шелковского городища имеет ширину до 30 метров.

Эти и другие хазарские крепости составляли целую фортификационную систему, которая протянулась по Приморскому Дагестану больше чем на 200 километров: от Дербента на юге и до Терека на севере{192}.

Из северокавказских крепостей, стоящих особняком от этой системы, можно отметить знаменитое среди археологов Хумаринское городище, расположенное в 11 километрах от Карачаевска. Это была мощная крепость с общей протяженностью стен более двух километров и толщиной их до пяти метров. Стены, сложенные из хорошо обтесанных блоков песчаника, состояли из двух панцирей, между которыми были уложены обработанные блоки или засыпан щебень. При строительстве использовался известковый раствор. Кроме того, с востока крепость защищал ров длиной больше километра и глубиной пять метров. Несмотря на такие солидные крепостные стены, внутри стояли юрты, полуземлянки и турлучные (то есть сплетенные из прутьев и обмазанные глиной) хижины, лишь иногда поставленные на каменный цоколь. Возможно, жили здесь подчиненные хазарам болгары, входившие в состав каганата{193}.

Хазаро-арабские войны

Крепостное строительство и развитая система укреплений не спасали хазар от арабских набегов. Впрочем, хазары не оставались в долгу, регулярно разоряя закавказские владения арабов. Остановимся вкратце хотя бы на некоторых, самых крупных (или самых известных) военных операциях.

После нескольких стычек, разгоравшихся за обладание Дербентом (который соответственно не раз менял хозяев), в 713 году арабский полководец Маслама, взяв город, совершил большой поход в глубь Хазарии. Гевонд (ошибочно относящий это событие к 717 году) пишет (традиционно называя жителей Хазарии гуннами):

«Сам Мелим с большим войском прошел проход Чора, грабя страну Гуннов, и расположился лагерем при гуннском городе Таргу (современная Махачкала. — Авт.). Жители той страны при виде хищников, устремившихся на них, тотчас дали знать о том царю хазарскому, Хагану. Тогда сей последний с огромным войском и могучими витязями, слава о силе которых распространилась у всех народов, разбил свой лагерь недалеко от них».

Гевонд сообщает, что до решающей битвы дело так и не дошло, ограничиваясь мелкими стычками: «не полки с полками, а чрез бойцов». Хазарский каган тянул время, дожидаясь подкрепления. Когда оно наконец появилось, Маслама испугался: «не знал, что делать, и старался найти средство спастись от них». Средство он нашел:

«…Он приказал войскам своим развести сильный огонь в лагере и, оставив там лагерную утварь, наложниц, слуг и другую челядь, сам направил путь к горе Кокасу, вырубил лес и таким образом, пробив себе дорогу, едва избегнул неприятеля…» и вернулся обратно «с сокрушенным сердцем и стыдом»{194}.

Каланкатуаци, описывая эту историю, дополняет, что бежавший Маслама оставил на произвол хазар не только своих наложниц, но и «войска в полном снаряжении». Впрочем, несмотря на столь постыдное поведение арабского полководца и на то, что каган располагал витязями, «слава о силе которых распространилась у всех народов», хазары потерпели в этой войне сокрушительное поражение. Армянский историк пишет, что перед тем, как удариться в бегство, Маслама поручил защищать свой тыл албанскому князю — «мужу отважному и лучнику искусному, с войском». Албанец оказался более удачливым полководцем, чем араб, «и хазиры, преследующие [Мслимана] были разгромлены им и обратились в бегство»{195}.

В 721/722 году хазары уничтожили большое войско арабов в Армении. В ответ арабы захватили Дербент и, разбив хазарскую армию, продвинулись в глубь страны. Они взяли несколько городов, в том числе разгромили Баланджар, и хотели идти на Семендер, но узнали, что хазары собирают большое войско у них в тылу, и отступили{196}.

Ход хазаро-арабских войн подробно излагает Ибн ал-Асир. Правда, по словам арабского историка, хазары терпели от арабов непрерывные поражения, но набегов они почему-то не прекращали, и граница между воюющими государствами непонятным образом сохранялась примерно на том же месте.

В 723/724 году арабы совершили большой поход в страну алан — союзников хазар, а годом позже захватили «в стране тюрок волость и много селений». Тогда «сын хакана, царя тюрок, вторгся в Азербайджан и осадил некоторые его города». Против хазар выступил арабский полководец ал-Харс. «Тюрки были обращены в бегство, и ал-Харс преследовал их, но когда он переправился через реку Аррас, сын хакана снова завязал войну, однако он был снова обращен в бегство и много тюрок было убито».

В 727/728 году «совершил Маслама ибн-'Абдалмалика поход против тюрок со стороны Азербайджана и, взяв добычу и пленных, возвратился благополучно».

728/729 год. «Совершил Маслама поход против тюрок со стороны ворот Аллана и, встретив хакана с его полчищами, вступил с ним в сражение, которое продолжалось около месяца. Их настиг сильный дождь и хакан обратился в бегство и ушел, а Маслама возвратился…»

729/730 год. «Тюрки вторглись в Азербайджан, где их встретил ал-Харс ибн-'Амру и обратил их в бегство»{197}.

Совершенно в ином ключе описывает события этих лет византийский историк Феофан (напомним, что Византия постоянно воевала с арабами). Феофан пишет:

728/729 год[4]. «В этом году сын хагана, владыки Хазарии, отправился походом на Мидию и Армению. Застав в Армении Гараха, стратига арабов, он убил его вместе с бывшим при нем войском. Разграбив страну армян и мидийцев, он повернул назад, нагнав великий страх на арабов».

729/730 год. «В этом году Маслама отправился походом в землю турок. Они завязали сражение друг с другом, и многие пали с обеих сторон. Маслама, испугавшись, обратился в бегство и повернул назад через горы Хазарии».

731/732 год. «В этом году Маслама отправился походом в Туркию, но, достигнув Каспийских ворот, повернул обратно, испугавшись»{198}.

Трудно сказать, кто из древних историков был прав, описывая эти события. Но вскоре даже Ибн ал-Асиру пришлось признать поражение войск халифата.

В 730 году (или незадолго до этого) власть в Хазарии перешла к женщине по имени Парсбит, матери умершего кагана, — о ней сообщает Гевонд{199}. Особо странным это в степи не считалось — за век до того савирами правила царица Боа, а еще веком раньше правитель утигур поставил наместницей в одной из областей женщину по имени Аккага{200}.