Игорь Латышев - Как Япония похитила российское золото Страница 16

Сегодня курьезом может показаться тот факт, что в ходе советско-японских переговоров о восстановлении нормальных отношений между двумя странами, проходивших на территории Китая в 1924–1925 годах, не советская, а японская сторона требовала компенсацию за некие мнимые долги, которые якобы остались непокрытыми царской Россией. Эти требования были основаны на заведомых передержках. Но затевать тогда денежный спор с японским правительством, ведшим переговоры с позиции силы, и предъявлять японской стороне встречные претензии было бы чревато для Москвы затягиванием и срывом переговоров. А это было бы лишь на пользу Японии, ибо японцев устраивало тогда полное отсутствие правовых норм в советско-японских отношениях. В частности, их устраивало бы и дальнейшее продолжение оккупации Северного Сахалина и тот полный беспредел, который творили в то время японские рыбопромышленники в территориальных водах Советского Союза. Сказалось, к тому же на позиции советской стороны и ее нежелание ворошить вопрос о взаимном возмещении долгов, поскольку в тот момент у нашей делегации, ведшей переговоры с японцами, не было достаточных документальных свидетельств, позволявших предъявить японцам требования о возврате Советскому Союзу золота и прочих ценностей, незаконно присвоенных японскими генералами и банкирами.

Видимо, те же причины побудили советских дипломатов не вдаваться в переговоры по вопросу о возврате Японией “царского” золота и в послевоенный период, хотя вопрос этот, вообще говоря, мог быть поднят на уровень конкретного обсуждения во время советско-японских переговоров о нормализации отношений двух стран, проходивших сначала в Лондоне, а затем в Москве в 1955–1956 годах. В “Совместной декларации” о нормализации отношений между СССР и Японией, подписанной в итоге переговоров 19 октября 1959 года, вопрос о неоплаченных долгах не был поднят вообще. В тексте декларации речь шла лишь о том, что Советский Союз “отказывается от всех репарационных претензий к Японии” и о взаимном отказе обеих стран от всех претензий друг к другу. Но при этом имелись в виду лишь претензии, возникшие в результате войны СССР с Японией, начавшейся 9 августа 1945 года.

Одна из причин такой сдержанности Советского Союза в претензиях к Японии состояла, судя по всему, в том, что советская сторона не была как и в 1924–1925 годах в должной мере осведомлена о вывозе похищенного японскими интервентами “царского” золота в Японию, а также о судьбе государственных депозитов России в японских банках. Однако главная причина крылась все-таки, по-прежнему в присущем советскому руководству нежелании вести вообще какие-либо дискуссии по вопросам касающимся зарубежных долгов царского правительства, будь то задолженность России иностранным кредиторам или наоборот задолженность иностранных банков российскому правительству. Ведь в течение всех семидесяти лет советской власти кремлевское руководство никогда не изъявляло готовности оплатить зарубежные долги царской России, а потому воздерживалось и от шагов ответного характера, а именно не предъявляло претензий к зарубежным должникам царской России.

Такая пассивность советского руководства, естественно, притупила интерес и внимание общественности нашей страны к судьбе “царского” золота, попавшего в хранилища японских банков, а также к неоплаченной задолженности Японии по невыполненным ею военным заказам России. Однако новая ситуация, сложившаяся в нашей стране после распада Советского Союза и превращения Российской Федерации в самостоятельное государство, а также новый подход руководителей российской внешней политики как к царским зарубежным долгам, так и к долгам зарубежных стран России привлекли общественное внимание к этому казалось бы забытому вопросу российско-японских отношений.

11. В РОССИИ НАЧАЛСЯ ПОИСК ПУТЕЙ К ВЗЫСКАНИЮ НЕОПЛАЧЕННЫХ ЯПОНИЕЙ ДОЛГОВ

Поворотным моментом в отношении руководства нашей страны к вопросам, связанным с выявлением неоплаченной задолженности России некоторых из зарубежных стран и в том числе Японии, стал визит бывшего Президента СССР М.С. Горбачева в Париж в 1990 году. В ходе этого визита Горбачев, стремившийся утвердить за собой репутацию поборника “нового мышления”, заключил с французским правительством соглашение, в соответствии с которым советская сторона впервые с момента Октябрьской революции 1917 года объявила себя правопреемницей предреволюционной Российской империи, а также всех временных режимов возникавших на ее территории в 1918–1922 годах. Такой поворот в подходе советского руководства к прежним долговым обязательствам Российской империи как и к недополученным ею долгам был закреплен в 1992 году Президентом России Б.Н. Ельциным во время его пребывания в Париже. Российский президент подтвердил тогда данное Горбачевым согласие на выплату Франции и другим странам Запада “старых долгов” царской России.

Как результат нового подхода, проявленного М.С. Горбачевым и Б.Н. Ельциным по отношению к долговым обязательствам России, изменилось и прежде индифферентное отношение к данной проблеме российского МИДа. Ответственные работники этого учреждения при участии историков, политологов и специалистов в сфере банковских операций приступили к выявлению тех депозитов, которые имелись у царской России в зарубежных банках и остались невостребованными, а также к инвентаризации принадлежавшего Российской империй имущества, которое после падения царского режима и установления советской власти перешло во владение лиц, не имевших на то прав и полномочий.

В 1992 году был создан в качестве общественной организации Международный экспертный совет по зарубежному российскому золоту, недвижимости и “царским долгам”. Членами этого совета наряду с российскими гражданами стали и те граждане других государств, чьи родители русского происхождения покинули Россию в период гражданской войны. В их число вошли, в частности, Сергей Петров — сын того генерала П. Петрова, который сдал японцам “на хранение” 22 ящика с “царским” золотом на станции Маньчжурия летом 1920 года, а также Никита Моравский — сын того белоэмигранта В. Моравского, который в первые же годы своей эмиграции стал вести учет похищенных японцами российских ценностей. С помощью привезенных ими финансовых документов и прочих архивов, унаследованных у своих отцов, членам совета удалось внести большую ясность в вопросы, связанные с выявлением утраченных Россией ценностей.

В этой связи одной из первых стран, попавших в поле зрения российских специалистов, оказалась Япония, чья роль в похищении и присвоении “царского” золота и невостребованных банковских депозитов России выявилась буквально с первого же взгляда.

Так, уже в августе 1991 года на первом конгрессе соотечественников возник вопрос о похищенном Японией “колчаковском” золоте. Вопрос этот поднял тогда прибывший на конгресс из США Сергей Петров, выступивший во время своего пребывания в Москве по телевидению “Россия” и в газете “Известия”. В дальнейшем в российской печати появились десятки газетных и журнальных статей на данную тему, поскольку тема эта заинтересовала многих российских журналистов. Большой интерес к ней проявили, в частности, корреспонденты российских газет, находящиеся на работе в Японии. Параллельно в московской печати, а также в зарубежных изданиях появился ряд публикаций по данному вопросу доктора исторических наук, профессора кафедры политологии Дипломатической академии МИД РФ Владлена Сироткина. При его участии были созданы три телевизионных фильма, показанных по каналам московского телевидения. Все эти публикации и фильмы, основанные на предварительном изучении истории похищений японцами и “пропаж” в Японии российского золота позволили российской общественности и соответствующим государственным ведомствам убедиться в правомерности и необходимости предъявления Японии нашей страной исков с целью возврата принадлежащих Российскому государству банковских вкладов и иных ценностей.

Примечательно при этом, что некоторые зарубежные юридические фирмы, и в частности, британские быстро оценив суть и перспективы возможной судебной тяжбы России с Японией по данному вопросу, без промедления предложили свои услуги по возвращению “царского” золота.

Активную деятельность в том же направлении развернул и упомянутый выше Международный экспертный совет по зарубежному российскому золоту, недвижимости и “царским” долгам, подключивший весной 1994 года к своей работе влиятельную группу национально ориентированных бизнесменов во главе с Марком Масарским. Опираясь на свои связи с администрацией президента, названные бизнесмены заполучили поддержку Б.Н. Ельцина, который, как сообщалось в печати, “дал поручение правительству разобраться с проблемой российского золота и недвижимости за рубежом”. Дальнейшей проработкой данного вопроса занялись, и судя по всему продолжают заниматься ею по сей день, правительственные учреждения, и в частности, Комитет РФ по драгоценным металлам и драгоценным камням (Роскомдрагмет).