Александр Насибов - Тайник на Эльбе Страница 16

- Сильно написано, - негромко сказал он.

- Сильно, - кивнул Аскер. - И заметьте: ни слова о том, чтобы "с оружием в руках" или что-либо в этом роде. Нет - тыл, работа, тяжелая работа в любых условиях. - Аскер улыбнулся, взял заявление, нашел нужное место. - "Если советские власти сочтут необходимым послать меня в страшную Сибирь, где царит мрак и ледяная стужа, то и туда поеду с радостью. Куда угодно, только бы не сидеть сложа руки".

- Мрак и ледяная стужа, - повторил Лыков, невольно улыбнувшись. Вот ведь как они о Сибири...

Аскер продолжал:

- Вчера у полковника Чистова я знакомился с наметками по заброске меня в Остбург. Он ничем не мог порадовать.

- Я знаю.

- Предложил два варианта. В первом случае заброска производится в район Гамбурга, а уже оттуда, спустя некоторое время, я самостоятельно...

- Это исключено.

- И второй вариант - ждать. Ждать, пока не будут созданы необходимые условия для заброски непосредственно в Остбург. А это несколько месяцев. Долго.

- Долго, - кивнул Лыков. - Столько ждать не можем. - Он помолчал и пояснил: - Наши опасения подтверждаются. Есть данные, что к различным архивам фашистов все больший интерес проявляет одна иностранная разведка. Та самая, о которой я вам как-то говорил. Короче, может случиться, что у нас появится соперник. Причем весьма активный и напористый. Вы понимаете?

- Да.

Помолчали.

- Товарищ генерал, - осторожно сказал Аскер, - мне ничем не может помочь группа, действующая в Карлслусте?

Лыков резко качнул головой.

- Ни в коем случае. О них забудьте. - Он поправился: - Пока забудьте. Не исключено, что придется действовать вместе. Но это после, не сейчас. Они в таком положении... Словом, появление нового человека, малейшая неточность - и провал неизбежен. Погубим и вас и их.

- Тогда, - Аскер помедлил, пододвинул к себе папку с материалами допросов, решительно поднял голову, - тогда остается одно - принять мой план.

- Я тоже склонен так думать, - проговорил Лыков. - В пользу вашего плана говорит то обстоятельство, что в этом районе Германии имеется сильное антифашистское подполье... Но я еще подумаю, посоветуюсь. Разговор продолжим... Вызову вас. А утром пришлите ко мне Ланге.

Разрешение на участие Герберта Ланге в операции было дано. И тогда Аскер впервые поговорил с немцем откровенно обо всем. Ланге разволновался.

- Это правда, вы верите мне? - сказал он срывающимся голосом. Отвечайте, господ...

- Вы можете говорить мне "товарищ".

- Мы предали огню тысячи советских городов и сел, кровь ваших людей льется рекой, а вы со мной... так!

- От немецкой бомбы погибла моя сестра. У генерала, с которым вы беседовали, убит на войне единственный сын.

- Можете мною целиком располагать, - горячо сказал Ланге. Только скажите, ради всего святого: полностью ли мне доверяете или, как бы это выразиться... я буду только лишь орудием? Нет, нет, я согласен на любую роль! Это в конечном счете не так важно. Важен результат: я окажусь полезен и хоть чем-нибудь помогу похоронить нацизм!

Аскер сказал:

- Я свою жизнь доверяю вам, товарищ Герберт.

- Спасибо. - Ланге порывисто встал. - Спасибо, мой друг. - Он поморщился, коснулся пальцами лба. - Если б вы знали, что сейчас тут творится. Боюсь, не выдержит череп!..

2

И вот Аскер снова в кабинете генерала Лыкова. За окном влажно поблескивают кровли домов, матово отсвечивает мокрый асфальт площади. Серо и небо и земля. Холодно, тоскливо. Или, быть может, это только кажется так Аскеру? Ведь сегодня он последний день в Москве, на своей земле. Ночью - вылет. Туда, за линию фронта, в далекий Остбург.

Закончена большая подготовительная работа. Трудно даже перечислить все то, что входило в нее. Тут и прыжки Аскера и Ланге на парашюте с самолета; улица за улицей, квартал за кварталом тщательное изучение Остбурга - по карте, по различным материалам, по подробным рассказам Герберта; "вживание в образ" новых людей, какими Аскер и Герберт будут там, за линией фронта, и многое, многое другое... А работа с приемопередающей радиоаппаратурой, тренировка в радиообмене, в настройке и ремонте станции, в мгновенной смене частот и диапазонов передач, чтобы до предела затруднить перехват сообщений и пеленгацию передатчика контрразведкой противника! А груда фашистской литературы газет, журналов, бюллетеней, сводок, которые пришлось проштудировать, чтобы быть в курсе того, что сейчас происходит там, на западе, где еще хозяйничают гитлеровцы!..

Да, теперь все это позади - огромный, тяжелый труд, колоссальное напряжение воли и мускулов, работа по восемнадцати часов в сутки, когда валишься с ног от утомления, но не можешь сомкнуть глаз, как бы ни велика была потребность в сне.

Все это позади. И все это - ничто по сравнению с тем, что предстоит испытать...

Аскер поднимает голову, глядит на генерала. Тот беседует с Рыбиным и Чистовым - людьми, которые руководили подготовкой Керимова и Ланге и теперь докладывают о результатах. Но Аскер почти ничего не слышит. Это не потому, что чекисты беседуют негромко. Просто он слишком сосредоточен, полностью ушел в себя, снова и снова перебирает в сознании все то, что для него и Герберта начнется уже нынешней ночью...

Все согласовано, предусмотрено, решено - все, что можно предусмотреть при подобных обстоятельствах. А можно так немного!.. Аскер и Ланге имеют в Остбурге два убежища. Там они первое время будут чувствовать себя сравнительно безопасно. Одно - домик кладбищенского сторожа, старого друга семьи Герберта, Лотара Фиша, другое - жилище давнишнего дружка Ланге, механика завода "Ганс Бемер" Отто Шталекера. И тот и другой - люди надежные, живут в Остбурге уже много лет, от обоих Герберт месяца полтора-два назад получил письма. Следовательно, они и сейчас там.

Разведчики полностью экипированы, снабжены всем необходимым; у них несколько комплектов хороших документов. Это подлинные бумаги. Об их прежних владельцах все, известно. Таким образом, можно не беспокоиться и за специальную проверку, если она будет произведена по месту жительства тех, на кого документы выписывались.

Это все. Остальное зависит от Аскера. Его задача - закрепиться в городе, выждать некоторое время, затем нащупать остбургское антифашистское подполье. В этом должен помочь Отто Шталекер. Ланге свяжет Аскера с ним, потом исчезнет. Ему нельзя оставаться в городе. Правда, Ланге изменит внешность, у него будут другие документы, но все же опасно; вдруг произойдет случайная встреча с людьми, которые его хорошо знают!.. Предусмотрено, что, выполнив свою миссию, Ланге с документами возвращающегося из отпуска солдата выедет на Восток. На территории Польши, в одном из местечек по пути следования, его будут ждать, проведут к партизанам, а те переправят через линию фронта.

Итак, Аскер будет действовать один. На случай особых, чрезвычайных обстоятельств, в которых он мог бы оказаться, ему сообщена еще одна явка - адрес того самого разведчика, о котором упоминал полковник Чистов. Но это - на самый крайний случай.

Остбург!.. Аскер откидывается в кресле, прикрывает веки. Перед глазами встает главная магистраль города, сплошь застроенная тяжелыми серо-дымчатыми зданиями с крутыми островерхими кровлями, пересекающие ее улочки, которые ведут на рабочие окраины, к заводам... Особенно отчетливо видит Аскер кладбище - оно на пригорке, окаймлено двумя рядами тополей; слева, если идти от города, небольшое строение: красные стены, два окна, крыша из волнистого железа. Это и есть сторожка Лотара Фиша... И еще - узкое высокое здание со стрельчатыми окнами, с башенками по углам кровли и четырьмя шпилями - бывший музей палеонтологии, а ныне гестапо Остбурга...

Разговор закончен. Лыков встает. Быстро подымается с кресла Аскер.

- Кажется, все. - Генерал протягивает ему руку. - Возвращайтесь!

"Возвращайтесь" - так Лыков говорит всегда, провожая кого-нибудь из своих в дальний и опасный поиск.

- Спасибо, Сергей Сергеевич!

Аскер крепко пожимает руку начальника. Они обнимаются.

- Береги себя, - чуть слышно шепчет генерал. - Лучше гляди, сынок.

Аскер вновь благодарит Лыкова, спешит скорее попрощаться с Рыбиным и Чистовым. Это очень трудные минуты.

- Позовите Герберта Ланге, - говорит генерал.

Ланге входит в кабинет. О, сейчас у него другая походка, совсем другие глаза!

С ним прощаются так же тепло.

- Возвращайтесь, - говорит и ему генерал Лыков. И прибавляет: Мы ждем вас, товарищ. А потом поедете к себе, в новую Германию!

- Вернусь, обязательно вернусь. - Ланге широко улыбается, большими ладонями бережно берет руку советского генерала, осторожно пожимает. - Еще раз спасибо. Спасибо, что поверили. За все спасибо!

Глава девятая

1

Налет советских бомбардировщиков на расположенные по окраинам Остбурга военные заводы начался поздно ночью. Вскоре в районе заводов заревом было освещено полнеба, оттуда доносился грохот рвущихся бомб, залпы зениток, скороговорка крупнокалиберных пулеметов.