Юрий Фельштинский - Архив Троцкого (Том 1) Страница 16

В своем докладе по колониальному вопросу на II конгрессе Коминтерна[70] Ленин не только резко противопоставлял освободительно-колониальные войны грабительски-империалистским, требуя поддержки первых и борьбы против вторых, но и с не меньшей настойчивостью напоминал, что национально-освободительное движении колоний есть буржуазно-демократическое движение. В резолюции ни словом не говорится об обязанности пролетариата вступать в борьбу под политическим руководством буржуазии, а тем более об обязанности компартии входить в руководящую буржуазную организацию. Наоборот, резолюция требует противопоставления пролетариата руководящей национальной буржуазии[71].

12 апреля 1927 г.

В последней статье в «Правде» (10 апреля) Мартынов обосновывает нынешнюю политику в Китае «особенностями китайской революции». Состоят эти неведомые нам особенности в том, что над Китаем нависает гнет иностранного империализма, задерживающего развитие производительных сил Китая, а, следовательно, и развитие китайской буржуазии. Вот почему она, хоть и против воли, идет в общем фронте с другими революционными классами, вот почему клевещут те, которые говорят, что национальное правительство есть буржуазное правительство. Нет, это «правительство блока четырех классов». Кто не понимает всего этого, тот неизбежно приходит «и теоретически и практически к совершенно ложным выводам».

Первая «особенность», на которую мы хотели бы обратить внимание, такова: Мартынов здесь слово в слово, буква в букву защищает по отношению к Китаю ту самую политику, которую он в эпоху 1905 года и после него защищал по отношению к России. Там только речь шла не об иностранном империализме, а о самодержавно-крепостнической реакции, которая задерживает рост производительных сил, мешает развитию буржуазии и тем самым вынуждает ее, «вопреки ее воле», идти в общем революционном фронте и т. д. Отсюда вытекала тогда необходимость мудро подталкивать буржуазию влево, а не отбрасывать ее в лагерь реакции. Теперь, спустя 10 с лишним лет, понадобились все особенности китайской революции для того, чтобы оживить мартыновскую теорию, «особенности» которой, казалось бы, не нуждаются в рекомендации.

Однако мы клевещем на Мартынова. В его построениях есть и новое слово. Сохранив в силе все свое старое построение и заменив только самодержавно-крепостническую реакцию иностранным империализмом, Мартынов увенчал дело в полном соответствии с духом эпохи: он признал, что если китайцы будут следовать его старым рецептам, то «завершение буржуазно-демократической революции, поскольку оно связано будет с национализацией иностранных предприятий, означало бы уже начало перехода на социалистические рельсы».

В этом своем виде мартыновская теория получает высшую убедительность. Буржуазия вместе с крестьянством, мелкой буржуазией и пролетариатом образуют «блок четырех классов». Они создают правительство — не буржуазное, а правительство четырех классов. Буржуазия удерживается в блоке тем обстоятельством, что империализм препятствует развитию национального капитализма в Китае. С другой стороны, Мартынов великодушно разъясняет китайской буржуазии, что блок четырех классов непосредственно ведет к началу социалистической революции, каковая перспектива должна еще более скрепить национально-революционный блок: кто же не знает, что буржуазия предпочитает быть обезглавленной собственным пролетариатом, чем сотрудничать с иностранными хищниками.

Мы видим, что вся эта теория представляет собою просто скверный анекдот. Мартынов пользуется несомненными и всем нам хорошо известными особенностями китайского развития для того, чтобы импортировать в Китай давно уже созданную и давно всем ходом развития раздавленную теорию и политику. При этом он сразу же становится, по примеру прошлого, на путь самой вульгарной буржуазной апологетики. Китайское национальное правительство оказывается у него лишенным классового характера: это правительство блока. Замечательное социальное определение! Поразительная марксистская глубина! Да каждое правительство в мире является правительством блока классов. Даже во время гражданской войны борется не класс против класса, а блок против блока. Но это не исключает, а предполагает, что в каждом блоке есть ведущий и ведомые, эксплуатирующий и эксплуатируемые. Для кого служит китайский блок четырех классов опорой? Для национально-либеральной буржуазии. Кого он поддерживает у власти? Буржуазию. Вся статья Мартынова направлена к замазыванию и подкрашиванию этого факта. Она насквозь проникнута буржуазной апологетикой.

Но ведь китайская буржуазия участвует в революционной войне против иностранных империалистов. Да, она еще участвует; мы уже знаем как: в качестве внутреннего тормоза. Она еще участвует не благодаря тому, что китайская компартия проводит мудрую мартыновскую политику, а вследствие того, что политика компартии еще вообще не чувствуется.

Гоминьдан связывает классовую борьбу, подчиняет себе компартию, ограждает буржуазию от двоевластия и этим дает ей возможность возглавлять освободительное движение в его военно-государственной форме. Мы знаем, что в национально-освободительной борьбе такую роль играли не только буржуазные классы, но и феодальные, и династии. Каждый из этих классов по-своему и для своих целей нуждался в объединенном отечестве, свободном от внешнего гнета. Китайская буржуазия великодушно усыновила армию и великодушно приняла из рук революции власть. Гоминьдан помогает ей в революционном хаосе орудовать этими немаловажными инструментами. Но то, что составляет сущность революционного движения: пробуждение рабочих, их стачки, их объединение в союзы, пробуждение крестьян, аграрные восстания — все это совершается не только не под руководством буржуазии, а в непосредственной борьбе с нею и с аппаратом ее власти. В низах, в толщах народных масс, в городах и деревнях никакого блока четырех классов нет, а есть жестокая классовая борьба, переходящая в гражданскую войну, с расстрелами рабочих, убийствами штрейкбрехеров, разгромом крестьянских организаций, поджогом помещиков и пр. Но эта борьба миллионных масс не имеет обобщенной программы и руководящей организации.

У китайского пролетариата нет самостоятельной партии. Коммунистическая секция Гоминьдана есть только один из его вербовочных аппаратов. В этих условиях китайская буржуазия питает надежды довести объединение республики до конца под своим руководством. Ни о какой конфискации иностранных концессий при этом, разумеется, не могло бы быть и речи. Буржуазия пришла бы к соглашению с иностранными владельцами, т. е. с большими барышами для себя учла бы кровь гонконгских, шанхайских и нанкинских пролетариев. Такова ее перспектива. И эта перспектива куда реальнее мартыновской.

Л. Троцкий

Л. Троцкий:

О лозунге Советов в Китае

Сов. секретно

Уважаемые товарищи!

Вчера, во время обсуждения китайского вопроса, в ответ на критику т. Зиновьева[72] и мою основных ошибок нашей политики в вопросах китайской революции, одним из главных возражений т. Сталина[73] было повторение слов: «Почему Зиновьев не сказал...», «Почему Троцкий[74] не написал...». Я не стану здесь возвращаться к тому, что мы по этому вопросу говорили и писали. Не сомневаюсь, что, если бы к нашим советам и предложениям отнеслись в свое время менее предвзято, менее враждебно, более внимательно, то мы избежали бы важнейших ошибок. Не буду останавливаться на том, что за последнее время основные вопросы решаются на закрытых заседаниях Политбюро, куда не допускаются члены ЦК. Задача этого письма состоит не в том, чтобы вспоминать о вчерашнем дне, а поставить основной вопрос сегодняшнего и завтрашнего дня: это вопрос о Советах в Китае. Тов. Сталин сейчас высказался против призыва рабочих и вообще угнетенных масс Китая к созданию Советов. Между тем, этот вопрос имеет решающее значение для дальнейшего развития китайской революции. Без Советов вся революция пойдет на службу верхам китайской буржуазии и через нее — империалистам.

Пленум по этому основному вопросу не высказался. Между тем, вопрос стоит крайне остро, дальше оттягивать его нельзя, с вопросом о создании Советов связана вся судьба китайской революции. Вот почему я ставлю этот вопрос в настоящих строках.

Рассуждение т. Сталина таково: Советы суть органы борьбы за власть; призывать к Советам — значит фактически вести к диктатуре пролетариата, к китайскому октябрю. Но почему же у нас были Советы в 1905 году? Мы боролись с царизмом — отвечает Сталин. В Китае этой борьбы с царизмом нет. Раз мы не идем непосредственно к Октябрю, нельзя призывать к созданию Советов.

Все это рассуждение представляет такое вопиющее искажение смысла всего нашего революционного опыта, теоретически освещенного Лениным, что я никогда не мог бы поверить, что серьезный и ответственный революционер говорит такие веши, если бы не слышал их собственными ушами.