Вячеслав Манягин - Апология Грозного Царя Страница 16

Так появилась другая сказка в изложении Карамзина - версия "политического сыно-убийства". Но она оказалась еще более бездоказательной, чем предыдущая. "Порой находят разные политические причины этого убийства. Говорят, что царь боялся молодой энергии своего сына, завидовал ему, с подозрением относился к стремлению цареви-ча самому возглавить войска в войне с Речью Посполитой за обладание Ливонией. Увы, все эти версии основаны только на темных и противоречивых слухах" (14), - словно вторит владыке Иоанну Кобрин. Не согласен с политической версией и Валишевский (15).

И действительно, противоречий в ней не меньше, чем в "бытовой". Чего стоит только один факт: весь эпизод у Карамзина строится на недовольстве царевича, страдающего за Россию и читающего на лицах (!) бояр, а может быть слышащего всеобщий ропот "во время переговоров о мире" (16). Если верить автору, царевич выражает недовольство ка-ких-то слоев общества ходом русско-польских переговоров, так сказать, возглавляет оппозицию точке зрения царя на условия заключения мирного договора. Но все источники свидетельствуют, что царевич умер 19 ноября 1581 г., а переговоры с Польшей начались 13декабря 1581 г., то есть, почти через месяц после смерти царевича (17). Как можно быть недовольным ходом переговоров, которые еще не начались, историки умалчивают.

Но есть еще одна версия "сыноубийства", назовем ее условно, "нравственного несоответствия". В 1580 году, а по другим данным - в 1578 г. (18), была проведена уже описанная выше акция по пресечению спекуляции алкоголем в Немецкой слободе. Этот эпизод и послужил отправной точкой для третьей версии. Вот как передал ее Джером Горсей: "Царь разъярился на своего старшего сына, царевича Ивана, за то, что тот оказывал сострадание этим несчастным (т. е., наказан-ным ливонцам - авт.)… и дал одному по-сланному по его делам дворянину подорожную на 5 или 6 почтовых лошадей помимо царского ведома. Сверх того царь опасался за свою власть, полагая, что народ слишком хорошего мнения о его сыне. В ярости он ударил его жезлом… в ухо и так нежно (какая милая западноевропейская ирония! - авт.), что тот заболел горячкою и на третий день умер… Государство потеряло надежду иметь государем мудрого и кроткого царевича, героя духом и красивой наружности, 23 лет отроду (ошибка Горсея: царевичу было 27 лет - авт.), любимого и оплакиваемого всеми" (19). Нелишне добавить, что в другом переводе этого отрывка удар в ухо превратился… в пощечину (20)!

Эта версия ссоры между Иоанном и его сыном не менее надуманна, чем все остальные. Прежде всего, острота ссоры в ноябре 1581 г. не соответствует давности события, послужившего его причиной: со времени переселения Немецкой слободы прошло от 1 до 3 лет. Валишевский указывает и на иное, внутреннее противоречие версии: "Другие источники говорят, что царевич заступился за ливонских пленников (хороши пленники, имеющие свои церкви, получающие от царской казны ссуды на строительство домов, содержащие кабаки и "разодетые как принцы" - авт.), с которыми плохо обращались опричники. Но это вызывает сомнение: между отцом и сыном существовало согласие в идеях и чувствах" (21).

Но самое интересное в этой версии - противоречия в оценке характера царевича. Сначала все авторы утверждают, что Иван Иванович - полное подобие своего отца: "Иван, по-видимому, и физически, и нравственно напоминал отца, делившего с ним занятия и забавы", - писал Валишевский. По "свидетельству" Одерборна, отец с сыном менялись любовницами. Они вместе сластолюбствовали и губили людей - утверждал Карамзин. Как резюмировал Кобрин, царевич был достойным наследником своего отца (22). Все лживые мерзости, которые говорились об отце, повторяются в адрес сына. И вдруг, после смерти наследника, все меняется как по мановению волшебной палочки. Карамзин рисует образ нежно любящего сына, который, умирая, "лобызает руки отца… все оплакивают судьбу державного юноши (27 лет? Трижды, по словам историков, женатого? Для пущего эффекта написали бы уж мальчика. - авт.), который мог бы жить для счастия и добродетели…". У Горсея царевич стал "мудрым и кротким, героем и красавцем, любимым всеми". Валишевский пишет, что царевич пользовался большой популярностью и его смерть стала народным бедствием.

Превращение "кровожадного чудовища" в "любимца нации" и "героя духа" говорит о том, что одно из двух - первое или второе - ложь. Пусть каждый решает сам для себя, где истина, автор же присоединяется к мне-нию митрополита Иоанна Ладожского о голословности и бездоказательности всех версий об убийстве царем своего сына: "на их достоверность невозможно найти и намека во всей массе дошедших до нас документов и актов, относящихся к тому времени" (23).

Но если не было убийства, то как умер царевич? Владыка Иоанн имел на этот счет свое мнение: "Предположение о естественной смерти царевича Ивана имеет под собой документальную основу. Еще в 1570 г. болезненный и благочестивый царевич… пожаловал в Кирилло-Белозерский монастырь… вклад 1000 рублей… он сопроводил вклад условием, что сможет, при желании, постричься в монастырь, а в случае смерти его будут поминать… Косвенно свидетельствует о смерти Ивана от болезни и то, что в "доработанной" версии о "сыноубийстве его смерть последовала не мгновенно после "рокового удара", а через 4 дня, в Александровской слободе. Эти четыре дня -…время предсмертной болезни царевича" (24).

При всем своем огромном уважении к владыке, позволю себе частично не согласиться с его мнением и предложить свою версию. Конечно, царь Иоанн IV был грозен только для врагов России и не поднимал руку на своего сына. Царевич Иван умер от болезни, чему сохранились некоторые документальные подтверждения. Жак Маржерет писал: "Ходит слух, что старшего (сына) он (царь) убил своей собственной рукой, что произошло иначе, так как, хотя он и ударил его концом жезла… и он был ранен ударом, но умер он не от этого, а некоторое время спустя, в путешествии на богомолье" (25). На примере этой фразы мы можем видеть, как ложная версия, популярная среди иностранцев с "легкой" руки Поссевина, переплетается с правдой о смерти царевича от болезни во время поездки на богомолье. К тому же, продолжительность болезни, исходя из данных Кобрина, можно увеличить до 10 дней, с 9 по 19 ноября 1581 года (26). Но что это была за болезнь?

В 1963 году в Архангельском соборе Московского Кремля были вскрыты четыре гробницы: Иоанна Грозного, царевича Ивана, царя Феодора Иоанновича и полководца Скопина-Шуйского. При исследовании останков была проверена версия об отравлении Грозного. Ученые обнаружили, что содержание мышьяка, наиболее популярного во все времена яда, примерно одинаково во всех четырех скелетах и не превышает нормы. Но в костях царя Иоанна и царевича Ивана Ивановича было обнаружено наличие ртути, намного превышающее допустимую норму (27).

Насколько случайно такое совпадение? К сожалению, о болезни царевича известно только то, что она длилась от 4 до 10 дней. Место смерти наследника - Александрова слобода, расположенная к северу от Москвы. Можно предположить, что, почувствовав себя плохо, царевич выехал в Кирилло-Белозерский монастырь, чтобы там, как видно из приведенного митрополитом Ио-анном документа, принять перед смертью монашеский постриг. Понятно, что если он решился отправиться в такой далекий путь, то не лежал без сознания с травмой черепа. В противном случае, царевича постригли бы на месте. Но в дороге наступило ухудшение состояния больного и, доехав до Александровской слободы, наследник окончательно слег и вскоре скончался от "горячки".

Гораздо больше данных о смерти Иоанна. Еще в августе 1582 года А. Поссевин в отчете Венецианской Синьории заявил, что "московскому государю жить не долго" (28). Такое утверждение тем более странно, что, по словам Карамзина, до зимы 1584 года, то есть еще полтора года после "пророчества" Поссевина у царя не было заметно ухудше-ние здоровья (29). Чем можно объяснить уверенность иезуита в скорой смерти царя? Только одним - сам папский посол и был виновником кончины Иоанна. К тому же, хотя историки пишут, что Грозный заболел зимой 1584 г., если обратиться к датам, то неточность такого утверждения очевидна. В январе 1584 года царь лишь увидел на небе комету и пророчески сказал окружающим, что она - предвестница его смерти. Хронология его болезни такова: весь февраль и начало марта он еще занимается государственными делами. Первое упоминание о "болезни" относится к 10 марта 1584 г., когда был остановлен на пути к Москве литовский посол "в связи с государевым недугом". 16 марта наступило ухудшение, царь впал в беспамятство, однако, 17 и 18 марта почувствовал облегчение от горячих ванн. Но по-сле полудня 18 марта наступила неожиданная развязка - царь умер (30). Тело государя распухло и дурно пахло "из-за разложения крови" (31). Подводя итог, можно сказать, что царь болел около 10 дней и перед смертью у него были признаки отравления парами ртути: распухшее тело и дурной запах говорят о дисфункции почек, на которые пары ртути действуют в первую очередь, что и приводит к анурии - прекращению выделений из организма. Теплые ванны способствовали частичному освобождению организма от вредных веществ через поры кожи и после них царь чувствовал некоторое облегчение. Но это не устраивало тех, кто стремился к его смерти, и, как пишет очевидец событий Д. Горсей, Иоанн был удушен (32). Царевич Иван также болел около 10 дней, ухудшение состояния его здоровья тоже наступило неожиданно, в пути, и в его скелете так же обнаружено высокое содержание ртути. В кончине отца и сына чувствуется одна и та же безжалостная рука. О насильственной смерти Грозного сохранилось немало известий. Летописец XVII века сообщал, что "царю дали отраву ближние люди". Дьяк Иван Тимофеев рассказал, что Борис Годунов и Богдан Бельский "преждевременно прекратили жизнь царя". Голландец Исаак Масса писал, что Бельский положил яд в царское лекарство (33). Горсей так же писал о тайных замыслах Годуновых против царя (34). При этом надо иметь в виду, что Поссевин знал о смерти царя заранее и так был в ней уверен, что посмел сообщить о грядущем событии правительству Венеции. Этот иезуит находился в России во время смерти царевича Ивана, который был сторонником войны с Польшей "до победного конца" и мог помешать своей бескомпромиссностью планам Поссевина стать "миротворцем" (существуй тогда Нобелевская премия мира - иезуит получил бы ее наверняка) и привести Россию к подножию папского престола. Надо было принимать срочные меры, чтобы наследник не оказал "плохого" влияния на Иоанна и не уговорил царя продолжить войну. Для папского легата не составило труда договориться с оппозиционно настроенными боярами, и царевич замолчал навсегда. А затем Поссевин сочинил миф о "сыно-убийстве".