Александр Никонов - История мировой культуры в художественных памятниках Страница 16

Культура Московского государства

«Троица» Андрей Рублев. Третьяковская галерея. Москва (ок. 1425)

«Троица» Андрей Рублев. Около 1425 года. Третьяковская галерея. Москва.

В 1904 году иконописец В.И.Гурьянов начал расчистку иконы «Троица», стоявшей в первом ярусе иконостаса Троицкого собора Троице-Сергиева монастыря. В 1919 году расчистка этой иконы была закончена, но еще до окончания реставрации «Троица» была единодушно признана гениальным творением преподобного Андрея Рублева, сведения о котором сохранились в литературных источниках XVI и последней четверти XVII века.

Икона была, по-видимому, написана для каменного Троицкого собора, законченного в 1423 году. Этот белокаменный храм был возведен при игумене Троице-Сергиева монастыря Никоне, в память и «в похвалу Сергию Радонежскому», основателю этой обители. Епифаний Премудрый в своем «Житии Сергия» пишет, что первый храм (деревянный) во имя Троицы возвел сам преподобный Сергий, «дабы воззрением на Святую Троицу побеждался страх ненавистной розни мира сего».

Образ Троицы знаменует единство и согласие, как раз то, чего не хватало раздробленной Руси для противостояния монголо-татарам. Преподобному Андрею Рублеву удалось создать в «Троице» настроение душевного единения и гармонии, созвучности трех светлых Ангелов, общающихся в безмолвной беседе. Доступная каждому по своему эмоциональному содержанию «Троица», вместе с тем являет собой живое богословие о Святой Троице. Из всех философских доказательств бытия Божия наиболее убедительно звучит именно то, о котором даже не упоминается в учебниках; примерно оно может быть построено умозаключением: «Есть Троица Рублева, следовательно, есть Бог».[4]

Чудо Георгия о змие. Новгород (вторая пол. XV в.)

Чудо Георгия о змие. Вторая половина XV века. Новгород. Государственный Русский музей, Санкт-Петербург.

Икона была обнаружена в церкви села Манихино близ устья реки Паши Ленинградской области. «Чудо Георгия о змие» – прекрасный образец древнерусской иконописи. Неслучайно, эта икона почти современница «Троицы» преподобного Андрея Рублева и относится ко времени наивысшего расцвета новгородской школы. Образ сей сочетает в себе гениальную лаконичность трактовки сюжета, красоту и изящество художественного решения, всецело подчиненного глубокому духовному содержанию.

Юный Георгий, благословляемый десницей Господней, поражает копьем изогнувшееся под копытами коня чудовище, покорно подставляющее ему свою пасть. Сияющие, чистые краски воспевают торжество победы святого, торжество добра над злом. Каждый цвет здесь символичен. Красная киноварь, особенно любимая новгородцами, символизирует праведную кровь мученика, духовный огонь и победу над смертью. Зеленый – цвет возрождающейся жизни. Он покрывает горки (символ духовного восхождения) и плащ Георгия. Черный – символ зла, смерти, нечистой силы. Поэтому озеро, из которого выползает змей, подобно черной пещере ада. Белый – символизирует чистоту и святость. Георгий скачет на белом коне, а вокруг головы его белый нимб.

Святой Георгий почитаем на Руси с давних времен. С конца XV века он стал символом Московского государства, а потом перешел и в российский герб, знаменная победа правды, добра над злом, света над тьмой.

Храм Василия Блаженного. Москва. Красная площадь (1555-1561)

Храм Василия Блаженного в Москве – Храм Покрова, что на рву, или Покровский собор.

Храм возведен в 1555-1561 годы на Красной площади, по обету царя Ивана IV Грозного в память покорения Казанского ханства. Казань пала в 1552 году, на следующий день после праздника Покрова Богородицы 1 (14) октября. Храм был возведен царем в благодарность за покровительство небесных сил русскому воинству. Строителями храма считаются, согласно сообщению летописи, Барма и Постник. По другим источникам – один Барма. И, наконец, согласно третьей версии – Барма и Постник это одно лицо, а именно псковский зодчий Постник Яковлев. Слово же «барма» (круглый щит, оплечье) могло быть просто прозвищем архитектора. Храм строился постепенно. Вначале он имел строго симметричный план с задачей построения центрального шатра, окруженного семью приделами, посвященными церковным праздникам, отмечавшимся в течение Казанского похода. Однако строители решили отойти от первоначального решения и соорудить всего не восемь, а девять приделов, что придавало плану большую гармонию и завершенность.

Внешний вид храма представляет собой полную противоположность рациональной схеме плана, делая его необычайно живописным. Дело в том, что все приделы храма имеют различную форму и размеры, создавая вместе уникальный, ни с чем не сравнимый образ. В 1588 году к Покровскому собору был прибавлен придел Василия Блаженного (знаменитого московского юродивого), давший ему нынешнее, более известное название. В 1670 году пристроены шатровая колокольня и наружные лестницы.

Орнаментальные росписи, украшающие храм снаружи, также выполнены в XVII веке. Декор глав усложнен в XVIII столетии. Небывалый по красоте храм расцвел подобно невиданному райскому цветку близ стен кремля. В нем, как ни в каком другом сооружении, воплотим образ Небесного Града, в котором обрели вечную жизнь те, кто сложил свою голову за Отчизну.

Русское искусство XIX века

«Последний день Помпеи». К.П.Брюллов. Государственный Русский музей. Санкт-Петербург (1830-1833)

К.П.Брюллов «Последний день Помпеи», 1830-1833 годы. Государственный Русский музей, Санкт-Петербург.

«Последний день Помпеи» – самая знаменитая работа Карла Павловича Брюллова (1799-1852). Картина была написана Брюлловым в Италии. Сюжетом для работы послужило трагическое событие – гибель древнеримского города Помпеи при извержении Везувия в 79 году. Он изображает гибель не только Помпеи, но античного мира. Обрушивается здание римского храма, низвергаются на землю «кумиры» венчавшие его, в панике бежит римский жрец, унося с собой жертвенный треножник, как завороженные взирают на «гнев Божий» первые христиане.

В центре полотна распростерта фигура молодой женщины – символ погибшей античности. Испуганное дитя тянется к матери, а она – прекрасна и мертва. Брюлловым тщательно продуманы образы героев, каждая группа людей – это своя история. Среди прочих персонажей Карл Павлович изобразил себя, в виде помпеянского художника, который, спасаясь, уносит ящик с кистями и красками – символ искусства. Лица людей полны ужаса, отчаяния, мольбы, но многие из них думают не о собственном спасении, а о судьбе близких – в этом жизнеутверждающий пафос картины. Еще до Петербурга «Последний день Помпеи» произвел фурор в Италии, где по нему просто сходили с ума, и где самому художнику воздавались королевские почести. Галерея Уффици заказала Карлу Брюллову автопортрет, чтобы поместить его среди портретов великих мастеров живописи.

Русская публика испытала тот восторг, который должно быть лет 15 ранее ощутила французская, перед полотном Жерико «Плот фрегата Медуза» – первого провозвестника романтизма в живописи. Картина Брюллова «Последний день Помпеи» оживила русское искусство, задыхавшееся от академического классицизма.

«Явление Мессии» («Явление Христа народу»). А.А.Иванов. Государственная Третьяковская галерея. Москва (1837-1857).

«Явление Мессии» («Явление Христа народу»). А.А.Иванов. Государственная Третьяковская галерея. Москва (1837-1857).

В русской исторической живописи XIX века Александр Иванов (1806-1858) со своей знаменитой картиной «Явление Мессии» («Явление Христа народу») и гениальным циклом библейских эскизов, бесспорно, занимает центральное место. Сюжетной основой картины Иванова послужил евангелийский рассказ о крещении, которое Иисус Христос принял от Иоанна Крестителя. Возвещая «приближение Царства небесного», Иоанн совершает обряд крещения в реке Иордан – для тех, кто принимает эту весть и готов покаяться в грехах. В числе прочих к Иоанну Предтече приходит еще не известный народу Иисус из Галилеи. Видя идущего к нему Христа, Иоанн Креститель говорит: «Вот, Агнец Божий, Который берет на Себя грех мира» (Ев. От Иоан. 1,29).

Крещение Иисуса сопровождается явлением духа Святого, в виде голубя, и голосом с небес, утверждающим Иисуса, как Спасителя: «Сей есть Сын Мой Возлюбленный, в Котором Мое благоволение» (Ев. от Матф. 3,17). Согласно замыслу художника, сюжет не сводится к появлению Христа на берегу Иордана среди прочих, принимающих крещение, но включает в себя весь смысл Евангелия, и «народ» следует понимать как человечество, переживающее величайший момент своей истории. Этот замысел вполне раскрывается лишь в цельном восприятии картины, здесь всякая малость имеет значение и объединена смысловым родством со всеми остальными. Поэтому «Явление Мессии» столь выделяется среди работ других великих мастеров России XIX столетия и по значению и продуманности до мельчайших деталей образов персонажей может быть сравнимо даже с «Тайной вечерей» Леонардо да Винчи.