А Артизов - Реабилитация как это было 1953-1956 Страница 17

Заявление

В интересах улучшения прокурорского надзора за следствием в МГБ СССР в марте 1952 года по решению ЦК КПСС была организована группа военных прокуроров в количестве 10 человек. Начальник этой группы — зам. Главного военного прокурора генерал-майор юстиции товарищ Китаев.

Перед этими прокурорами была поставлена задача улучшить прокурорский надзор за следствием в центральном аппарате МГБ СССР.

Все эти 10 военных прокуроров в своей работе должны отчитываться только перед Генеральным прокурором Союза ССР тов. Сафоновым.

Год и два месяца работает группа, но надзорная прокурорская деятельность не улучшается, а лишь омрачилась очередным грубым нарушением закона, я имею в виду дело врачей и др.

За это время на разрешение Генерального прокурора Союза ССР тов. Сафонова начальник группы и отдельные прокуроры ставили ряд существенных вопросов, на мой взгляд, выполнение которых улучшило бы надзорную прокурорскую работу, но они не нашли своего положительного разрешения.

1. Еще в начале создания группы, учитывая особый характер надзорной работы в центральном аппарате МГБ СССР, перед тов. Сафоновым ставился вопрос о необходимости утверждения положения о работе группы, но этот вопрос остался им не разрешен.

Между тем в этом положении предусматривалась необходимость не реже одного раза в месяц проверять законность содержания арестованных во внутренней и Лефортовской тюрьмах, к которым никто из названных прокуроров доступа с точки зрения проверки не имеет.

Не ошибусь, если скажу, что внутренняя тюрьма МВД СССР и Лефортовская прокурорским надзором около 10 лет не проверялись вообще. Поэтому неизвестно, правильно ли соблюдается закон тюремной администрацией и лицами, имеющими к ним отношение, или нет. Становится известно лишь только потом, как, скажем, по делу группы врачей, что в тюрьмах внутренней и Лефортовской грубо нарушался закон, арестованные избивались, не предоставлялось им время для сна, не давалась арестованным бумага для написания жалоб в директивные органы, прокурору и др.

Между тем во многих случаях эти нарушения закона можно выяснять своевременно, а именно при проверке тюрьмы прокурором.

Также говорилось, что крайне важно, чтобы прокурор имел право самостоятельно вызвать к себе на допрос арестованного. Сейчас прокурор, осуществляющий надзор за следствием, если ему не вызовет следователь арестованного из тюрьмы, сам этого сделать не имеет права, хотя бы даже необходимость этого допроса возникла у прокурора в связи с жалобой в его адрес. И последующий сам допрос проходит только совместно со следователем.

При такой постановке прокурорского надзора прокурор затруднен своевременно выяснять те или другие нарушения, допускаемые в процессе расследования дела.

Как ни удивительно, но и сейчас допускаются нарушения постановления СНК и ЦК ВКП(б) от 17. Х1.38 г. «Об арестах, прокурорском надзоре и ведении следствия». При этом в одном из основных вопросов этого постановления — дача санкций на арест. В этом вопросе рядовые прокуроры также обращали внимание лиц, дающих санкции на арест, на то, что имеют место необоснованные аресты, но эти сигналы не учитывались и в расчет не принимались, в итоге эта беспринципность приводит к тому, что «вначале арестовывается человек, а затем собираются в отношении него доказательства». Иначе говоря, прокурором тов. Сафоновым, его заместителем и Китаевым даются санкции на арест по недостаточно проверенным и обоснованным материалам, т. е. как раз делается то, что категорически запрещается названным выше историческим решением партии и правительства.

30 января 1953 года с санкции тов. Сафонова был арестован Зинченко К. Е., кандидат технических наук, работник Министерства иностранных дел. Зинченко обвиняется в том, что с 1940 по 1944 гг., находясь в служебной командировке в Англии, поддерживал преступную связь с американским журналистом и передавал ему ряд сведений, составляющих государственную тайну. При критической оценке данных, которые были представлены Генеральному прокурору при получении санкции на арест, они не могли служить основанием для ареста Зинченко, но тов. Сафонов, придерживаясь, очевидно, линии перестраховки, арест санкционировал.

Дело Зинченко следственными органами МВД СССР в данное время поставлено на прекращение за отсутствием преступления.

Товарищ Сафонов достаточно в курсе по тем делам, по которым даются санкции по его поручению генерал-майором юстиции тов. Китаевым, который также дает санкции без критического и принципиального анализа материалов.

5 марта 1953 года с санкции тов. Китаева был арестован Кудояров Б. П., фотокорреспондент сельскохозяйственной] выставки. Кудояров обвинялся в том, что он проводил шпионскую работу и занимался антисоветской агитацией. Документальных данных или свидетельских показаний, подтверждающих это обвинение, при истребовании санкции не было. Однако санкция была дана. Кудояров содержался в тюрьме два месяца с лишним, т. е. до 11 мая 1953 г., а затем его дело было прекращено за отсутствием состава преступления.

5 марта 1953 года с санкции тов. Китаева был арестован Шушаков А. С., корреспондент газеты «Социалистическое земледелие». (Причем, при аресте никто не позаботился о судьбе двух малолетних детей 9 и 11 лет, оставшихся без каких бы то ни было родственников, и дети находились без надзора.)

В постановлении на арест указано, что Шушаков проводил антисоветскую агитацию и что виновность подтверждается показаниями свидетелей Воробейчик и др., но стоило прочесть эти показания и было бы видно, что свидетель Воробейчик и др. не дают изобличительных показаний в отношении Шушакова, что для предъявления ему обвинения материалов, т. е. доказательств, нет. Поэтому после доклада материалов следствия новому руководству министерства дело Шушакова 13 апреля 1953 года органами следствия было прекращено, а он из-под стражи освобожден.

6 февраля 1953 года с санкции тов. Китаева был арестован за проведение антисоветской националистической агитации Чайковский Г. М., содержался под стражей три месяца, т. е. до 13.V.53 г., а затем из-под стражи освобожден за прекращением его дела по признакам отсутствия состава преступления.

Только в апреле и мае 1953 г. прекращено около 20–35 дел, не связанных с делом группы врачей Вовси и Коган. Такое значительное прекращение дел в процессе следствия свидетельствует о том, что Генеральным прокурором не перестроена надзорная прокурорская работа под углом требований, изложенных в постановлении СНК и ЦК ВКП(б) от 17.ХI.38 г., в результате надзор все еще формальный, а санкции на арест даются без критического анализа представляемых доказательств для их получения, что и вызвало большое прекращение.

Действительно, за год работы прокурорской группы по надзору за следствием в МВД СССР ни одного отказа в даче санкции не было, тогда как прекращено только за апрель и май месяцы, о чем сказано уже выше, 20–25 дел, и об этом тов. Сафонову достаточно известно.

Очень часто перед окончанием дела следствием практикуется переход с тяжкого состава преступления, по поводу которого арестован тот или другой гражданин, на так называемую статью «социально опасный» и осуждается к ссылке или высылке Особым Совещанием МВД СССР.

Что здесь неправильного и [почему] товарищ Сафонов должен был принять меры к устранению?

Неправильно то, что этим осуждением к ссылке или высылке оправдывается неосновательно данная прокурором санкция на арест. Например, в феврале и марте 1953 г. были арестованы Григорьева, Грузд, Рэне и др. Одни из них за измену, другие за шпионаж и антисоветскую агитацию, но в процессе следствия то, за что они арестованы, не подтвердилось, остались только подозрения. При таком положении вместо прекращения дела арестованные осуждаются к ссылке или высылке, тогда как социально опасное лицо по закону может быть выселено без его ареста — в административном порядке.

При такой, на мой взгляд, неправильной прокурорской линии страдает и другая сторона дела — чисто оперативно-следственная, а именно: оперативный работник, а затем и следователь не будут обеспокоены тем, что слабо первым подготовлены данные к аресту Грузд, Рэне и др., а следователь не будет обеспокоен тем, что он не раскрыл, не разоблачил преступника, так как есть выход из этого положения для оперативного работника, следователя и прокурора замазать свою порочную работу осуждением к ссылке или высылке, т. е. осудить как социально опасную личность.

На мой взгляд, если они арестованы за измену Родине или шпионаж, то за это преступление они и должны быть осуждены или их дела должны быть прекращены.

Потеря чувства ответственности за дачу санкций дошла до того, что дается она по таким несостоятельным материалам, что потом органы МВД СССР, получив санкцию, не реализуют ее. 24.II.53 г. тов. Китаев дал санкцию на арест гр. Полякова, но арестован Поляков не был ввиду недостаточно обоснованных материалов.