Джон Бэлсдон - Женщины Древнего Рима. Увлекательные истории жизни римлянок всех сословий Страница 17

Брак Юлии и Агриппы выполнил задачу, ради которой и был заключен, – рождение императорских внуков. В 20 году до н. э. родился первый сын, в 17-м – второй. В 17 году до н. э. Август усыновил обоих; старший получил имя К. Цезарь, а младший – Л. Цезарь. Вместе с сестрами, которые появились потом, Юлией и Агриппиной, они выросли во дворце, и император лично руководил их воспитанием. Девочкам дали образование, похожее на то, которое помогло их матери, как считалось, добиться столь высокого положения; мальчиков учил литературе и плаванию их собственный дед; кроме того, он заставлял их писать точно таким же почерком, каким писал сам. О том, какую роль в воспитании детей играла Ливия, мы не знаем.

Казалось, будущее семьи императора было обеспечено. Имея такой прекрасный пример для подражания для всех слоев римского общества, здоровый и плодовитый брак традиционного, старомодного типа, Август выбрал 17 год до н. э. для проведения большой пропагандистской кампании по поощрению, или, лучше сказать, по возвращению морали, которая царила в старые добрые годы. Первый из законов Августа, направленных на повышение нравственности в обществе, был уже принят, вероятно, в 19 или 18 году до н. э… Впрочем, угроза принятия таких законов висела как дамоклов меч над веселыми безнравственными юношами уже десять лет.

Еще со II века до н. э. римское общество было крайне встревожено падением рождаемости. Впрочем, опасались только одного – что для римских легионов не будет хватать новобранцев. Как убедить мужчин и женщин вступать в брак и рожать побольше сыновей, которые в будущем станут храбрыми римскими солдатами?

Об этом писал Ливий в предисловии к своей «Истории»: «Я надеюсь, что все обратят пристальное внимание на то, какой нравственной была жизнь в древности, на личности и принципы мужчин, отвечавших дома и на поле боя за создание и расширение империи, и оценят последующее падение дисциплины и нравственных устоев, гибель и разрушение морали, продолжавшееся до наших дней. Ибо мы уже достигли той точки, когда наше вырождение становится невыносимым – а с ним и те меры, которые не смогли его остановить».

Сильно сказано.

Десять лет спустя, в 28 году до н. э., Проперций и другие испытали потрясение. Было предложено ужесточить брачный кодекс, однако авторы этого предложения столкнулись с сильным сопротивлением и вынуждены были отказаться от этой идеи. Изменения в законодательстве вынудили бы Проперция отказаться от любовницы и стать уважаемым семейным человеком, отцом будущих солдат. Но угроза миновала, и над ней теперь посмеивались в элегантных стихах:

Сыновей, приносящих победы,Как я теперь заведу?

В 19–18 годах до н. э. сенат принял закон о регулировании браков между представителями разных классов и закон, направленный на борьбу с супружескими изменами. Оба этих закона были юлианскими; они были предложены Августом и названы в его честь августовскими. Эту программу рекомендовал Юлию Цезарю Цицерон еще четверть века назад: «Меньше разврата, крупнее семьи». Выражаясь фигурально, надо было вернуть из далекого прошлого Скромность и из забвения – Добродетель. Необходимо было сделать все возможное, чтобы все мужчины от двадцати пяти до шестидесяти лет были женатыми, а женщины от двадцати до пятидесяти – замужними.

Хотя в республиканские времена имелись случаи мезальянсов, тем не менее все были согласны с тем, что в семьи сенаторов надо брать жен хороших фамилий; они не должны были начинать свою жизнь рабынями – или, что еще хуже, актрисами. Но в других слоях общества мужчины могли жениться на своих любовницах и даже иметь от них детей, если закон позволит вступить в брак с освобожденной рабыней. И в новом кодексе – исключая, конечно, семьи сенаторов – было ясно сказано, что такие браки признаются совершенно законными и ни у кого не должно оставаться на этот счет никаких сомнений.

Для остальных была введена система поощрений и наказаний. Мать троих детей получала право самостоятельно распоряжаться своим имуществом; отцу трех детей обещали более быстрое продвижение по службе. Холостякам разрешалось теперь получать только третью часть своего наследства; то же самое касалось старых дев и бездетных женщин. Более суровое наказание налагалось на женщин, не имевших детей (а ведь они могли быть и бесплодными!), которые овдовели или развелись. Вдове давался год на обзаведение новым мужем, а разведенной женщине – шесть месяцев.

Было еще одно препятствие, которое следовало преодолеть. Система поощрения и наказания должна была привести к существенному увеличению браков. Но как узнать – какие из них фиктивные, а какие настоящие? Как наказывать людей за супружеские измены?

В республике для этого не существовало никаких законов. Если мужчина заставал свою жену с любовником, он мог наказать ее сам. Или же возвращал ее отцу, и тот собирал семейный совет, на котором решалась ее судьба. Муж с ней разводился, конечно, и сохранял за собой часть приданого.

Однако, по юлианскому законодательству, дела об измене перешли в юрисдикцию общественного суда. Теперь это было государственным делом, и обычным наказанием для обоих любовников стала ссылка. Оскорбленный муж, который теперь имел право оставить за собой только пятую часть жениного приданного, в случае если у них не было детей, обязан был сначала развестись со своей женой при свидетелях. После этого ему давалось шестьдесят дней для предъявления ей обвинения в измене. Если после развода он не подавал иска в суд, то это мог сделать любой человек старше двадцати пяти лет. Если муж не желал разводиться с изменившей ему женой, то подать на нее иск в суд он не мог. Тогда люди, добровольно возложившие на себя обязанность следить за сохранением нравственности, имели право подать иск уже на него самого и попытаться доказать, что, застав ее за прелюбодеянием, он никак на это не отреагировал или получил доход от ее неверности. (Более чем сто лет спустя, при императоре Траяне, дело младшего офицера армии, который любил свою жену и не захотел разводиться с ней, хотя она и изменила ему с центурионом, рассматривал кабинет министров. И кабинет постановил развести его.)

Если измена была доказана, то жену и ее любовника ссылали пожизненно на разные острова; женщина теряла треть своего имущества, а мужчина – половину своего и половину ее приданого, помимо того, что оставалось мужу, если у них были дети. Она уже больше не могла выйти замуж за римлянина, рожденного свободным.

Адюльтером теперь стали называть связь мужчины с замужней женщиной; если обидчик был женат, он мог не опасаться гнева жены, поскольку закон не позволял ей подавать на него в суд, сколько бы он ей ни изменял. При различных извращениях, которые впервые были определены в законодательстве как stuprum, иск к мужчине мог подать любой другой мужчина, который захочет это сделать. Эти преступления включали в себя: связь мужчины со свободной незамужней девушкой (если она не была зарегистрирована как проститутка или признана наложницей)[9] или с вдовой. В этот разряд входил и мужской гомосексуализм.

Современные историки всячески восхваляют Августа за введение законов против адюльтера. «Этот lex Julia de adulteriis coercendis стал выдающимся законом; он заложил основу римского законодательства, касающегося проблем брака. Он поставил институт семьи под защиту общества, что означало развитие концепции истинных функций государства, и, подвергнув осуждению практики того времени, когда мужчины и женщины стали искать для себя удовольствий вне семьи, открыл дорогу к возвращению к старому представлению о семье как о союзе liberorum quaerundorum caussa – то есть для рождения и воспитания детей».

Следует, однако, отметить, что принятие этого закона породило сутяжничество (причем многие дела были открыто фальшивыми), а также, вне всякого сомнения, многочисленные случаи шантажа. Улучшилась ли общественная мораль? Весьма сомнительно. Людей нельзя сделать нравственными и честными простым постановлением парламента.

Вводя этот закон, Август заявил, что выполняет функцию, переданную ему римским сенатом, и, безо всякого сомнения, эпигоны Катона Младшего выразили ему свое одобрение. Однако большинство сенаторов не скрывало недовольства. Тогда Август решил преподать им урок римской истории и подверг их терпение нелегкому испытанию, заставив выслушать чтение речи «О повышении рождаемости», которая была произнесена более ста лет назад, в 131 году до н. э., одним из блюстителей нравов. Речь содержала следующие утешительные сентенции: «Если бы было возможно жить без жен, господа, то все мы избавились бы от этого наказания. Но природа так уж устроила, что, хотя жить с ними и нелегко, без них жить совершенно невозможно, поэтому мы должны заботиться о нашем постоянном благополучии, а не о сиюминутных удовольствиях».