Сергей Анчуков - Тайны мятеж-войны - Россия на рубеже столетий Страница 17

Отступление второе.

В этой связи следует упомянуть, по крайней мере, две любопытные детали этой давней истории. Незадолго до начала советско-финской войны Польское правительство в изгнании объявило СССР войну. Польская элита попыталась вести ее реально. "Польские партизаны" произвели несколько диверсий на территории Советского Союза, а с началом боевых действий на северо-западе польское правительство в эмиграции сформировало бригаду "подгальских стрелков" для отправки в Финляндию. (Бригада прибыть на фронт не успела - война закончилась капитуляцией финской армии.) Есть еще одна весьма показательная по своей фабуле история битвы за душу народа", так называемое "катынское дело". Она требует особого рассмотрения в рамках "неисследованной мятеж-войны", но представляется достаточно хорошо изученной, в качестве примера международной провокации против России с участием историков и демократов типа Волкогонова и Яковлева в период с 1987 по 2000 гг.

Что касается планов в части бомбардировок мирных городов СССР и гуманизма "кровавых демократий" Запада (к их оценке мы еще вернемся), то приведу в качестве примера следующее.

12 марта 1940 года (в день подписания договора между Финляндией и СССР), предлог для "наказания агрессора как бы отпал". Однако 22 марта генерал Гамелен, занявший пост союзными сухопутными войсками, представил новому премьер-министру Франции Полю Рейно докладную записку с изложением плана операции, "имевшей целью лишить Германию и СССР источников нефти на Кавказе.

Отвергнув все существовавшие ранее планы, он предложил свой, наиболее "эффективный и рентабельный": проведение воздушной операции против центров нефтяной промышленности СССР на Кавказе (Баку, Грозный, Майкоп) и порта Батуми. Вывод из строя Баку и Грозного, по мнению генерала "ставил Советы в критическое положение, поскольку Баку давал 80% высокооктанового авиационного бензина и более 90% керосина и тракторных масел. Кроме того, Германия будет лишена поставок нефтепродуктов с Востока. Гуманист не мог не знать, что подавляющее количество нефтепродуктов Германия получает из скандинавских и балканских стран. (С конца 1939 года по июнь 1941 Германия получила от СССР 865 тыс. тонн нефти, в то время как потребление составило только за один 1940 год более 7,5 миллионов тонн)

Генерал "смотрел вперед", он тешил себя надеждой (10 мая начало агрессии Германии против Франции было еще впереди), что Гитлер следом за Польшей попытается овладеть территорией СССР до Кавказа. Поэтому западным стратегам уничтожение Баку и Грозного представлялось важнейшей задачей. Этим "убивались два зайца": подрывалась мощь СССР в борьбе с Германией, а Германия лишенная нефти Кавказа, не сможет осуществить агрессию против Франции. План Гамелена был одобрен и зафиксирован в "протоколе" о намерениях от 4 апреля. Замысел операции расширял группу целей, предполагалось бомбить Одессу и Поти. Для участия в операции планировалось привлечь до 100 самолетов, за каждый вылет они могли взять до 70 тонн бомб. Аналогичный по сути план разработало командование английских ВВС, который предусматривал применение 4 групп бомбардировщиков "Бленхейм" и 5 групп "Глен-Мартин". На разрушение нефтепромыслов отводилось 12-15 дней. Трусливые генералы и худосочные ВВС прогнивших западных демократий более всего опасались появления на Кавказе немецких ВВС в качестве союзников СССР.

Однако следует заметить, что Гитлер не намеревался изменять замыслов в отношении главных противников на континенте (СССР и Франции). Но в принципе немецкие стратеги были заинтересованы в осуществлении плана Гамелена, поскольку война с Советским Союзом была "делом решенным".

Сталин это понимал и в любом варианте рассчитывал только на собственные силы. В течение двух лет на Кавказе была создана сильная группировка ПВО для защиты основных промышленных зон от нападения англо-французских ВВС с территории стран Ближнего востока, в то время как все понимали - главная угроза исходит на Западе со стороны Германии.

***

Расчеты финнов в 1940 году на помощь Запада не оправдались.

Потенциальные союзники Финляндии, как и в истории с Польшей, посчитали "нецелесообразным" прямое вмешательство в советско-финский военный конфликт.

Грандиозной схемы разгрома СССР с участием "западных союзников" в ходе войны, как это предполагалось, не получилось. Более того, в марте 1940 года ничто не мешало СССР "ограничить территориальный и политический суверенитет" Финляндии вводом своих войск на ее территорию. К окончанию войны группировка советских войск на северо-западе насчитывала более 850 тыс. человек (по численности это около четверти населения Финляндии). Такой группировки было более чем достаточной для осуществления оккупации южной части Финляндии. С оккупацией Финляндии стратегическая обстановка могла бы существенно измениться не только на северо - западе, но и в Европе.

Как бы то ни было, победа советской дипломатии и РККА в 1939-1940 гг. заставила задуматься многих.

8 марта в письме к Муссолини Гитлер писал: "Принимая во внимание возможности маневра и снабжения, никакая сила в мире не смогла бы, или если и смогла, то только после продолжительных приготовлений, достичь таких результатов при морозе в 30-40 градусов и на той местности, каких достигли русские уже в самом начале войны".

Ведущие газеты Америки отметили, что "победа СССР явилась ударом по престижу западных стран". Военный обозреватель газеты "Нью-Йорк Таймс" Д. Олдрич обратил внимание читателей в СЩА, что "прорыв Красной Армией линии Маннергейма... является самым выдающимся военным подвигом со времен прошлой войны".

Трудно не согласиться с такими оценками и сегодня. Но не следует упускать из виду то, что имели место и другие мнения. Порой из уст тех же лиц.

В связи с этим, "было бы верхом тенденциозности" по примеру "филолога" Б. Соколова утверждать, что прорыв "линии Маннергейма", как и крайне неудачные действия группировки РККА на Ухтинском направлении (сражение при Суомусалми) это "пример дурости сталинских маршалов и генералов".

Напротив, бросается в глаза вполне грамотное ведение боевых действий РККА и относительно небольшие потери в наступательной операции по прорыву подготовленной обороны на географически сложном ТВД, в исключительно трудных, зимних условиях.

Продолжение конфликта в "новой стратегической ситуации"

1941-1944 гг.

Как и следовало ожидать, в ходе Великой отечественной войны, конфликт перешел в третью фазу. В германо-финском союзе Финляндия "нашла возможность с лихвой возместить территориальные потери" полутора годичной давности. Уже 22 июня 1941 года финские подводные лодки приступили к минированию территориальных вод СССР, а немецким самолетом были переброшены финские диверсанты для подрыва шлюзов на Беломорско-Балтийском канале. На запрос МИД СССР о "состоянии и намерениях Финляндии" глава ее внешнеполитического ведомства Виттинг уклончиво ответил, что вопрос о войне "будет рассматриваться сеймом 25 июня". В то же время, Гитлер в речи 22 июня вполне определенно подчеркнул, что "в одном строю с немецкими войсками на Севере находятся наши финские братья по оружию", и фюрер имел на то основания.

В своих "Размышлениях перед казнью" уже в 1946 году Кейтель прямо указывает на длительные контакты германской верхушки с финским правительством и ГШ, которые "понимали особое значение Северо-запада и общность интересов Финляндии и Германии в будущей войне против СССР"23.

По данным советского командования, численность группировки немецких войск в Лапландии к началу войны составляла около 200 тысяч человек (больше чем мирное население этой финской провинции), а заранее отмобилизованные без объявления войны финские ВС во всех компонентах насчитывали 600-650 тысяч (18% всего населения из "патриотических побуждений" вступило в ряды армии). В составе сухопутных войск Финляндии было развернуто 16 дивизий и три бригады.

10 июля восстановленный в должности главнокомандующего маршал Маннергейм в приказе на наступление отметил, что "свобода и величие светят нам (финнам, С.А.) в огромном водовороте всемирно-исторических событий", он же определил в качестве задачи для ВС осуществление на деле лозунга - "Свобода Карелии и Великая Финляндия"24.

Выждав момент, немецко-финские войска согласованно начали наступление на Ленинград, Петрозаводск и на Мурманск. Соединения финской армии миновали старую границу и начали продвижение навстречу группе армий "Север" с целью замкнуть кольцо блокады вокруг Ленинграда.

В ноябре выходом на р. Свирь и западный берег Онежского озера финны оккупировали южную часть Карелии. Теперь Петрозаводск назывался Яанислинна, Олонец - Аунусом (!), а Медвежьегорск - Кархумяки.

Нет сомнения в том, что финские оккупационные войска на территории Советской Карелии и под Ленинградом вели себя "несколько скромнее" чем немецкие оккупанты в Белоруссии. Но, тем не менее, говорить о гуманности оккупантов на северо-западе не приходится.