Андрей Дикий - Евреи в России и в СССР (Исторический очерк) Страница 17

120)

Хотя эти два правила-инструкции поведения и деятельности евреев в России никогда и нигде в еврейской печати и печати, находящейся под еврейским влиянием, не печатались и даже устно на собраниях не обсуждались - тем не менее их строго придерживалась вся многомиллионная масса евреев - русских подданных. За всю свою многовековую жизнь в диаспоре, среди других народов, у евреев выработался свой, своеобразный подход и оценка всего, что происходит вне замкнутого круга еврейского племени, что так точно формулировал профессор Лурье в приведенных выше двух пунктах. Что бы где ни произошло, в любом государстве, в любой точке земного шара, в любой области жизни - еврей всегда неизменно задает вопрос: "а как нашим?"... Иногда громко, вслух, иногда только про себя... И, в зависимости от ответа, определяет свое отношение к данному событию, государству, народу, политическому деятелю и партии, к тем или иным проявлениям культурной жизни того народа, вереди которого он живет. В начале 19-го столетия, когда Россия получила больше миллиона подданныхевреев, евреи, не знавшие русского языка, не имевшие сколько-нибудь крупных капиталов, чуждые вообще общеевропейской культуре и не желавшие к ней приобщаться - оказывать какое-либо влияние на политику государства и не могли, и не хотели. Но меньше, чем за одно столетие все изменилось. Были накоплены крупные капиталы в еврейских руках; создан кадр евреев, полностью овладевших русским языком и окончивших высшие и средние школы; при помощи накопленного капитала произошло проникновение евреев во все отрасли хозяйственной и культурной жизни страны. К этому надо добавить и то, что в Европе, начиная с половины 19-го века, еврейский капитал приобретал иногда решающее значение не только на внутреннюю, но и на внешнюю политику во многих государствах. А в иностранных капиталовложениях Россия остро нуждалась для развития своей промышленности. От Ротшильдов, французских, английских, австрийских; Мендельсонов германских многое зависело при решении тех или иных вопросов финансового характера в политике этих государств по отношению к России. Крупнейшие и влиятельнейшие газеты и издательства Европы, телеграфные агентства (делавшие "политическую погоду") - были или чисто еврейскими, или с сильным влиянием евреев. Понятно и естественно, что евреи европейские к судьбе и желаниям своих единоплеменников в России относились с особым вниманием и в этом направлении действовали и на правительства своих стран. Вопрос займов или торговых договоров нередко ставился в прямую зависимость от политики русского правительства в "еврейском вопросе". Из мемуарной Литературы мы знаем, что на Берлинском Конгрессе, созванном после Русско-Турецкой войны 1877-78 года Премьер Великобритании еврей Дизраэли, он же лорд Пальмерстон, нашел возможным и уместным задать князю Горчакову, представителю России, вопрос о "положении евреев в России"... Знаем и ответ князя Горчакова, заставивший покраснеть этого самоуверенного "лорда"... Из воспоминаний Витте мы знаем, какое давление старались оказать на русскую политику в "еврейском вопросе" финансовые круги Франции, во главе с Ротшильдом при заключении Россией внешних займов. Общеизвестна и самая широкая помощь, финансовая и пропагандой, американских евреев всем революционным начинаниям в России. В самой России, с развитием в ней общественной и политической жизни, вопрос отношения к евреям - "юдофобство" и "юдофильство" - стал одним из основных вопросов, предъявлявшихся общественным деятелям, писателям, журналистам. "Культурным", "честным", "передовым" признавался и восхвалялся только тот, кто безоговорочно и не рассуждая повторял и поддерживал все проеврейские высказывания, и видел в евреях только одно хорошее, закрывал глаза и на кое-что отрицательное, свойственное всем племенам и народам, в том числе и племени иудейскому. Кто решался высказать что-либо несозвучное постоянно повторяемым, как устно, так и в печати, жалобам на угнетение, преследование, мучения, страдания евреев в "России - тот раз и навсегда зачислялся в "юдофобы-антисемиты", ставился под вопрос его ум, честность, порядочность... И популярность его падала, его не слушали, не читали... Брались под сомнение и те, кто этого "щекотливого вопроса" вообще не касался и избегал. Его подозревали в скрытом антисемитизме" (как выразился в одной из своих статей быв. секретарь Всероссийского учредительного Собрания Марк Вишняк, русский еврей). Евреи зорко следили за отношением к еврейскому вопросу отдельных политических и культурных деятелей России и делили их всех на "друзей и врагов евреев". Книгоиздательство "Правда" в Варшаве в начале нынешнего столетия систематически издавало маленькие брошюрки под общим названием "Друзья и враги евреев", продававшиеся по всей России по цене от 3 до 10 коп., в которых давались, как гласило объявление, "характеристики, портреты и разоблачения" отдельных лиц. Россия была наводнена подобного рода брошюрками, продавались они за гроши, а то и раздавались бесплатно... Пропагандная машина работала вовсю, вызывая и порождая в широких народных .массах России соответствующие настроение - стремление помочь "угнетаемому" еврейству. Стремление же это, в свою очередь, порождало резкие антиправительственные настроения, ибо, как твердила пропаганда, инициатива всевозможных "преследований" исходила от Правительства, вдохновляемого и поддерживаемого помещиками, духовенством и прочими "черносотенцами". Немало журналистов и писателей дореволюционной России в значительной степени обязаны своей популярностью именно своим высказываниям по "еврейскому вопросу", независимо от качества их произведений. И, наоборот, малейшее сомнение в добродетелях и талантах не только всего еврейского народа, но и отдельных его представителях влекло за собою бойкот всей прогрессивной общественности и печати. Явление это было типичным в общественно-культурной жизни России конца прошлого и начала текущего столетия. Чтобы не быть голословным, приведу два примера, из которых будет ясно, насколько большую роль играло "юдофильство" и "юдофобия" в культурной жизни России. Журналист-писатель Александр Амфитеатров, автор многих хлестких фельетонов и памфлетов, в двух брошюрах: "Еврейство и социализм" и "Еврейство, как дух революции" пишет: "евреи никогда не были довольны ни одним правительством, под власть которого их отдавала историческая, судьба. Они не могут быть довольны и не будут, потому что идеал совершенной демократии, заложенный в их душе, нигде еще не был осуществлен"... Наличие же того факта, что есть немало евреев, незаинтересованных в идеальной демократии, социализме и революционных переворотах (евреев-капиталистов), Амфитеатров объясняет следующими словами: "социалист "о натуре, социалист до мозга костей, еврей на целые века вынуждался законом самосохранения завертываться в грубо буржуазные оболочки - настолько грубо и ловко, что возникали даже целые учения, целые социологические теории о врожденной буржуазности, как типическом расовом признаке еврейства"... Дальше Амфитеатров пишет: "но краски чуждые с годами спадают ветхой чешуей, и в голосах Лассаля, Маркса, в революционных действиях русско-еврейских вождей освободительной эпохи мы слышим неизменными вопль старых эбионитов, громы Исаии, плач Иеремии, благородную уравнительную утопию Гиллеля и Иисуса... Да! еврейство в мире не только нация, религиозное сообщество... Оно есть и социальная партия"... "Павлово христианство, - продолжает Амфитеатров, - Вошло в мир, чтобы выработать союзы, теорию и этику буржуазного строя, а иудейство, со всеми его потомственными 'подразделениями в религиях и философии, осталось жить и терзаться в мире, чтобы сохранить ему, социализм". После всех этих и подобных писаний Амфитеатрова в одном обществе еврей В. С. Мандель, задолго до 1917 года и до появления в печати известного памфлета Амфитеатрова "Господа Обмановы", за что он был выслан из России, сказал: "Как бы то ни было, и господину Амфитеатрову и прочим своим апологетам еврейство должно было бы ответить цитатой из русского писателя, известной даже таким русским евреям-националистам, которые высказываются за недопущение выступлений на своих собраниях с речами на русском языке: "Услужливый дурак опаснее врага"... Профессор Петербургского университета Константин Арабажин, блестящий оратор и докладчик, слыл человеком "передовым", его статьи охотно печатались в журналах и газетах, на его лекциях аудитория была переполнена, его выступления на литературных собраниях - были событием в литературном мире... С его мнением и оценкой литературных произведений все считались, признавая его эрудицию и знание русской литературы. По обычаю того времени, новые литературные произведения обсуждались на открытых литературных собраниях. Обсуждалось на одном из собраний и литературное произведение Семена Юшкевича, третьеклассного беллетриста-еврея, писавшего по-русски и в своих произведениях изображавшего жизнь и быт местечкового еврейства. Выступил и проф. Арабажин, отметивший слабые, по его мнению, стороны произведения С. Юшкевича... Присутствовавший на собрании автор, немедленно реагировал словами: "Чего Вы суете свой нос в то, чего не знаете и не понимаете!"... Арабажин, человек горячий, не остался в долгу и тут же кратко ответил: "А зачем вы лезете в русскую литературу, которой не знаете и не понимаете?"... Слова эти относились только к Юшкевичу и были ответом на его замечание. Но... слово "вы" было воспринято, как относящееся не только к Семену Юшкевичу, а ко всему еврейству, ко всем евреям, пишущим свои произведения на русском языке. И звезда Арабажина не только потускнела, но и вообще закатилась... Его перестали печатать "передовые и прогрессивные" органы печати; перестали приглашать на литературные собрания и диспуты; его лекции потеряли для студенчества свою притягательную силу... Он был зачислен в "ретрограды", "черносотенцы", "жидоеды"... Впоследствии, в эпоху Гражданской Войны, проф. Арабажин приняла ней активное участие, тесно сотрудничая с "Северо-Западным Правительством" ген. Юденича. Нечто подобное произошло и с популярнейшим в свое время в России писателем М. Арцыбашевым после его выступления в печати по "еврейскому вопросу" уже в эмиграции, в Варшаве. О случае с проф. Арабажиным мне довелось слышать от нескольких лиц, на этом собрании присутствовавших. А во время съезда русских писателей и журналистов в Югославии то же самое в разговоре со мной подтвердили писатели Евгений Чириков и Борис Лазаревский - участники этого съезда. Через несколько десятков лет то же самое довелось мне услышать и от Гр. Як. Аронсона - меньшевика-"бундовца", живущего в Нью-Йорке и сотрудничающего в ряде газет и журналов, печатающихся на русском языке, равно, как и еврейской периодической печати на еврейском языке. Это влияние еврейства на все стороны культурной жизни России отчетливо ощущалось всеми, кроме тех, кто не хотел видеть и слышать, а тем более об этом говорить, из боязни прослыть "отсталым", "черносотенцем", со всеми отсюда вытекающими последствиями. Были, конечно, и прекраснодушные идеалистымечтатели, которые традиционно становились на сторону тех, кто кричал о своих мучениях, не вдаваясь в рассуждение, насколько оправданы эти крики и не желая "выслушать и другую сторону"... Коли плачут и стенают - значит страдают... Надо помочь и от мучений спасти... А тех, на кого жалуются плачущие и стенающие (власть и правительства), надо осудить... Сами евреи вообще не допускают и мысли, что они когда-нибудь и в чем-нибудь могут быть неправы. Вот, что пишет по этому вопросу И. М. Бикерман в своей статье-очерке "Россия и русское еврейство" (сборник 1, "Россия и евреи", Берлин, 1924 год): "Еврей на все отвечает привычным жестом и привычными словами: известное дело - мы во всем виноваты. Где бы ни стряслась беда, будут искать и найдут еврея. Девять десятых того, что пишется в еврейских повременных изданиях по поводу евреев и России, составляет только пересказ этой стереотипной фразы. Так как всегда и везде мы, евреи, конечно виноваты быть не можем, то еврей делает отсюда весьма лестный для нас и, на первый взгляд, весьма удобный вывод, что мы всегда и во всем правы. Нет, хуже: он просто отказывается подвергнуть собственному суду свое поведение, отдать самому себе отчет в том, что он делает и чего не делает, но, может быть, должен был бы делать. И так как с разных сторон к нам предъявляются претензии, сыплются на нас упреки и обвинения, то виноваты наши обвинители, виноват мир, виноваты все прочие, только не мы"... В другом месте того же сборника мы находим еще и следующую фразу: "Еврей не признает суда истории. Он сам судит историю"... И не только историю, можно добавить, но и выносит свое суждение о культуре, быте и жизни других народов, не допуская даже мысли, что ктолибо, не принадлежащий к еврейскому племени, вообще может иметь и свое суждение о евреях, их культуре, литературе, быте, расово-племенных особенностях. А в то же время сами всячески стремились принять участие во всех секторах общественной, политической и культурной жизни России, Сначала, в 60 и 70-х годах прошлого столетия, робко и неуверенно и притом сами проникнутые ассимиляционными настроениями, искренне стремясь слиться с русскими. Эти два десятилетия характерны отсутствием какихлибо ограничительных мероприятий со стороны русского правительства, что у многих евреев, получивших образование в русских учебных заведениях, вызывало даже некоторый энтузиазм и желание "стать русскими". Полной ассимиляции препятствовало только различие религий, что в те времена значило немало. Политических партий еврейских тогда вообще не существовало. А ко вступлению евреев в политические группировки общероссийские не встречалось никаких препятствий ни со стороны русской общественности, ни со стороны самих образованных евреев, считавших это нормальным и естественным. И в 70-х годах мы уже встречаем евреев в рядах общероссийских политических группировок не только в качестве рядовых членов, но и на руководящих ролях. Правда, не так много, но все же они были там и никто и никогда из этого тогда вопроса не делал. А через четверть века, на рубеже столетий и в годы, предшествовавшиереволюции 1905-6 годов, когда уже сложились и оформились общероссийские политические партии - евреями были заполнены ряды этих партий и группировок, почти исключительно "левых" и революционных, в которых мы видим евреев очень часто на самых ответственных и высоких партийных постах. В партиях же и группировках так называемых "правых", с национальным или националистическим уклоном, как правило, евреев не было. Хотя, надо признать, бывали случаи, когда богатые евреи и поддерживали их финансово. Вся же пятимиллионная масса евреев - русских подданных, за редчайшими исключениями, была единодушна и единомысленна в своих оппозиционных настроениях и представляла собою готовый кадр, тесно спаянных своим происхождением граждан, стремившихся изменить политическую систему, а также и социальный строй России, и ждущих только момента для применения своих сил в деле переустройства страны, в которой они жили. Одни из них хотели это переустройство провести путем эволюционным, путем разных реформ. Но таких было немного. Большинство, если и не высказывало, то молчаливо одобряло идею насильственного изменения существующего порядка путем революции. Влияние еврейской этнической группы на культурную жизнь России и создание многочисленного кадра евреев с русским образованием было облегчено быстрым и успешным проникновением евреев во все отрасли хозяйственной жизни страны. Многие евреи быстро богатели и стремились дать своим детям высшее образование, а также не жалели денег на все те общественные и культурные общероссийские начинания, которые могли быть полезны евреям. Сейчас, непосредственно, или в более или менее отдаленном будущем. Особенное внимание было обращено на периодическую печать, которая во всем мире начинала приобретать все большее и большее влияние на внутреннюю и внешнюю политику всех государств. В чьих руках печать страны - у того в руках и возможность не только влиять, но и направлять и руководить в желательном направлении общественным мнением и настроениями. Для этого надо иметь кадры образованных и способных людей, а также и немалые средства для финансирования и прямой или косвенной поддержки печати. Как были созданы кадры - указано выше: в результате ассимиляционной политики русского правительства, с одной стороны, и ассимиляционных настроений и устремлений самих евреев, с другой. Как же были созданы средства для широкой и разносторонней поддержки евреями, желательных им, общероссийских культурных начинаний? Изложим это в самых общих чертах, ибо объем настоящего труда не позволяет уделить много места этому вопросу.