Михаил Мельтюхов - Советско-Польские войны Страница 17

Эта телеграмма свидетельствовала, что главком после докладов РВС Западного фронта по существу считал польскую армию неспособной к дальнейшему сопротивлению. Такая оценка была ошибочной. В условиях чрезмерно оптимистических расчетов на скорую победу советское командование стало пересматривать свои дальнейшие планы. Именно в это время идея концентрического удара войсками Западного и Юго-Западного фронтов на Варшаву уступила место эксцентрическому удару на Варшаву и Львов. Исходя из того, что войска Западного фронта продолжали стремительное наступление, не встречая при этом серьезного сопротивления противника, Реввоенсовет Юго-Западного фронта 22 июля 1920 г. направил главкому телеграмму, в которой предлагалось перенести главный удар войск фронта с брестского направления на львовское, то есть в пределы Галиции. Командование Юго-Западного фронта, как писал позднее А.И. Егоров, считало важным в политическом плане освобождение столицы Восточной Галиции - Львова и намеревалось в дальнейшем оказать поддержку войскам наступающего на Варшаву Западного фронта "ударом через Львов в тыл Варшаве". Перенесение направления главного удара в сторону Галиции, по мнению РВС Юго-Западного фронта, диктовалось также опасностью выступления на стороне Польши Румынии135 .

Имевшиеся в главном командовании опасения относительно возможного вмешательства Румынии привели к появлению идеи усиления действий войск Юго-Западного фронта в Восточной Галиции. В этой ситуации вполне понятно появление директивы главкома от 21 июля, поставившей перед Юго-Западным фронтом задачу занять к 4 августа районы Ковель - Владимир-Волынский, а остальными силами, в том числе и 1-й Конной армией, разгромить 6-ю польскую и Украинскую армии, оттеснив их на юг к границам Румынии, тем более что командование фронта само предлагало подобный вариант, который был 23 июля утвержден С. С. Каменевым136 . При этом главком был убежден, что Западный фронт в августе 1920 г. один, без помощи Юго-Западного фронта, может сломить сопротивление противника на Висле и занять Варшаву. Более того, Каменев считал, как он писал об этом 21 июля в РВС республики, что для выполнения этой задачи вполне достаточно будет трех армий Западного фронта (4-й, 3-й и 15-й), если Польша не получит существенной поддержки, помимо выступления Румынии и Латвии137 . Эти три армии в общей сложности в то время имели немногим более 80 тыс. бойцов. 16-ю же армию главком планировал вывести в резерв на случай, если на помощь Польше выступит Латвия. Кстати сказать, 19 июля Тухачевский, исходя из вероятных сложностей при прорыве линии германских окопов, также предложил отклонить действия 1-й Конной на юго-запад138 .

23 июля командование Юго-Западного фронта поставило войскам следующую задачу: 12-я армия, создав заслон в направлении Брест-Литовска, должна была наступать в направлении Холм - Красник - Аннополь, 1-я Конная армия

не позднее 29 июля занять Львов, а 14-я армия - наступать от

р. Збруч в общем направлении Тарнополь - Перемышляны - Городок139 . Таким образом, действия Юго-Западного фронта должны были отныне направляться не на содействие войскам Западного фронта, который наносил главный удар на варшавском направлении, а на решение по существу самостоятельной задачи, связанной с ликвидацией войск противника на львовском направлении и освобождением Галиции. При этом ударные группировки Западого и Юго-Западного фронтов должны были действовать в значительном отрыве друг от друга. Изменение направления главного удара войск Юго-Западного фронта накануне решающих боев, от которых зависел исход Советско-польской войны в целом, противоречило реальной обстановке. Поэтому трудно не согласиться с мнением В.А. Меликова о том, что 21-23 июля "главком... допустил ошибку стратегической важности"140 . А обстановка была такой, что на отдельных, наиболее важных направлениях бои затягивались на несколько дней и сопротивление польских войск все более и более усиливалось.

Новым стратегическим решениям советского Главного командования способствовало и то, что 22 июля Польша предложила РСФСР договориться о "немедленном перемирии и открытии мирных переговоров"141 . Уже 23 июля Москва сообщила Варшаве, что главное командование Красной армии получило распоряжение "немедленно начать с польским военным командованием переговоры в целях заключения перемирия и подготовки будущего мира между обеими странами"142 . Одновременно в 18.35 23 июля главком потребовал от войск Западного фронта еще ускорить наступление на Варшаву143 . 30 июля Каменев вновь требовал от войск "наступление на польском фронте вести с прежним напряжением и энергией,... дабы в кратчайшее время абсолютно уничтожить польскую армию"144 . В этих условиях командование советского Западного фронта всякими уловками затягивало согласование процедуры перехода польской военной делегацией линии фронта, оттянув его до 30 июля145 . Как ни странно, эта затяжка вовсе не вызвала раздражения в Варшаве, поскольку польское командование не спешило заключать какое-либо соглашение под давлением большевиков. Его вполне устраивало временное перемирие в худшем случае по "линии Керзона", но никакого вмешательства во внутренние дела Варшава допускать не собиралась146 .

Для расширения социальной базы польское правительство еще 15 июля добилось одобрения Сеймом принципов аграрной реформы. 24 июля в Варшаве было создано правительство национальной обороны с участием всех политических сил, а 25 июля в Польшу прибыла англо-французская военная миссия и начали прибывать военные грузы с Запада. 27 июля Пилсудский отдал директиву, требовавшую от войск удержать фронт по линии р. Западный Буг Остров - Граево (или Остроленка - Омулев) и организовать контрудар от Брест-Литовска на север и от Острова на восток147 . В этих условиях польское руководство также не спешило начинать переговоры и прибывшие 1 августа в Барановичи польские делегаты не имели полномочий от правительства на ведение переговоров о мире, а лишь полномочия от военного командования на ведение переговоров о перемирии. Советская же сторона была заинтересована в одновременном заключении соглашений о перемирии и прелиминарного договора. Поэтому 2 августа она потребовала от польской делегации получить соответствующие полномочия и с 4 августа начать переговоры в Минске. Но польская делегация отказалась и вернулась за линию фронта148 .

Польская пропаганда всячески подчеркивала "самоотверженную борьбу польских войск с нашествием большевиков", что должно было не только укрепить польский тыл, но и способствовать получению военных материалов от Антанты, в которых Варшава очень нуждалась. С целью поддержания порядка в армии, деморализованной поражениями, и борьбы с дезертирством польское руководство 24 июля ввело чрезвычайные и полевые суды. Тем временем 24 июля, после трех дней напряженных боев, советские войска Западного фронта прорвали линию Гродно - р. Неман - р. Шара - Слоним. Форсировав Неман и Шару, 25 июля советские войска вступили в город Волковыск, 27 июля - в Осовец и Пружаны, 29 июля - в Ломжу, а 30 июля был занят Кобрин. 1 августа Красная армия вступила в Брест, 3 августа советские войска заняли Остров, а 6 августа - Остроленку. Вместе с тем бои начала августа показали, что польское сопротивление усилилось, и в течение недели войска 16-й армии и Мозырской группы не могли форсировать р. Западный Буг.

30 июля в Белостоке был создан Временный революционный комитет Польши (Польревком) в составе Ю. Мархлевского, Ф. Дзержинского, Ф. Кона и Э. Прухняка, для обеспечения деятельности которого Москва выделила 1 млрд руб. Задачей Польревкома являлась подготовка советизации Польши, но нехватка подходящих кадров и слабое знание местных условий привело к тому, что население в массе осталось безучастным к его начинаниям. Особенно повредила имиджу Польревкома попытка решения аграрного вопроса по российскому образцу: тогда как польские крестьяне стремились получить помещичью землю в личную собственность, на ней стали создавать социалистические хозяйства149 . На Украине еще 8 июля был создан Галицийский революционный комитет (Галревком), в который вошли В. Затонский, М. Баран, Ф. Конар, И. Немоловский, К. Литвинович и др. Работа Галревкома велась под общим лозунгом изгнания поляков, и 1 августа в Тарнополе была провозглашена государственная самостоятельность Восточной Галиции с задачей установления советской власти150 . Однако в целом население, хотя и радовалось уходу поляков, разделилось по вопросу об ориентации на Европу или Москву. В любом случае успех в деятельности обоих ревкомов был тесно связан с ситуацией на фронте.

На Львов и Варшаву

На Юго-Западном фронте 1-я Конная армия, развивая наступление на Львов, 26 июля овладела Бродами, а к 28 июля на широком фронте с боями форсировала р. Стырь, заняла Буск и вышла к р. Западный Буг. Севернее войска 12-й армии, форсировав рр. Стырь и Стоход, подходили к Ковелю. На юге 14-я армия прорвала польскую оборону на р. Збруч и 26 июля овладела Тарнополем. Однако относительно медленное продвижение 12-й и 14-й армий привело к тому, что фланги 1-й Конной оказались неприкрытыми и, воспользовавшись этим, 2-я и 6-я польские армии 29 июля нанесли контрудар на Броды. Завязались ожесточенные бои, в ходе которых 1-я Конная армия была вынуждена отойти на восток, чтобы избежать окружения. 3 августа поляки вернули Броды и Радзивилов151 . На следующий день 12-я советская армия вступила в Ковель, а 14-я армия вышла к р. Стрыпа. В это время польское командование приступило к выполнению своего плана отражения наступления советского Западного фронта на Варшаву, о чем будет подробнее сказано ниже, и начало снимать войска с львовского направления. Измотанные в предыдущих боях советские кавалерийские части получили передышку. В этот момент советское командование все же решило усилить с юга войска Западного фронта и 11 августа главком своей директивой предложил вывести 1-ю Конную армию из боя и направить ее на Замостье152 . К сожалению, по техническим причинам штаб Юго-Западного фронта не смог расшифровать этот приказ до второй половины 13 августа, когда 1-я Конная уже перешла в наступление на Львов. 13 августа главком издал повторный приказ, а 1-я Конная 14 августа вновь заняла Броды, 15 августа - Буск. Понятно, что в условиях, когда советские войска рвались к Львову, рассчитывая взять его со дня на день, командование 1-й Конной не спешило выполнить приказ главкома, который, кстати, также не видел острой необходимости в переброске кавалерии на Западный фронт153 . Прорвав оборону противника на