Неизвестен Автор - Сборник Наше отечество - Опыт политической истории (Часть 2) Страница 17

Затем слово взял Н. Осинский. Он попытался развеять тяжелое впечатление от выступления Стеклова: "Что ни губерния, то норов и пессимистическое настроение Стеклова объясняется тем, что он был в прифронтовой губернии. В Пензенской губернии не слышно о реквизициях, потому что там нет армии. Затем относительно террора, то там это воспоминание давно минувших дней и крестьяне о нем забыли в значительной степени..."

Если даже и забыли, то сам Осинский им об этом напомнил. Не далее как 14 июня он лично телеграфировал в ЦК о неутешительных итогах волостной мобилизации, о том, что из 3 930 призванных в наличии только 1120 человек. Не только среди крестьян, но и в профсоюзах мобилизация проходила скандально. Дезертиры оказывали вооруженное сопротивление. "Агитационные меры уже несвоевременны, нужны облавы, расстрелы в уездах, ибо четыре расстрела в Пензе уже потеряли влияние и отсутствие дальнейших принимается как ослабление вожжей... Предлагаю санкционировать кампанию решительной борьбы с дезертирством путем облав и расстрелов в уездах по четыре -- пять человек злостных дезертиров под строгим контролем губернии".

Боеспособность мобилизованных таким образом красноармейцев была крайне низкой. Это отмечали все, как командиры и комиссары Красной армии, так и противник. Нередко мобилизованные настаивали выдать им удостоверение, что они мобилизованы, а не добровольцы. В рапорте одного из "политработников" колчаковской армии содержится не совсем точная, но весьма любопытная характеристика состава Красной армии: "Красная армия делится на три группы: коммунисты, большевики и мобилизованные. Коммунисты -- партийные работники, сражаются как львы, под пулеметным огнем идут в рост, перебежчиков из них нет, расстрел переносят стойко. Большевики -- левые эсеры более трусливы и низки. Очевидно сброд, подкупленный деньгами. Идея у них -- победить белых и обратить оружие против коммунистов. Мобилизованные -- грубая животная сила, взятая палкой. Из этой группы масса перебежчиков и сдающихся в плен. Они ободраны и босы, редко в лаптях. Когда красным из последних двух групп предлагают возвратиться обратно -- категорически отказываются: "Лучше расстрел, чем возвратиться обратно". Многие из них вступают в ряды нашей армии".

Ликвидация в результате революции крупных помещичьих и кулацких хозяйств была проведена при активном участии крестьянства, однако разрушение капиталистического, наиболее культурного уровня сельского хозяйства, нивелирование крестьянства имело и тот результат, что в деревне наступило царство осередняченного патриархального крестьянина с отсталым хозяйством, неразвитыми потребностями, подрезанными к тому же многолетней войной и политикой военного коммунизма. Патри

архальное крестьянство натурализировало свое хозяйство и не видело особого смысла в городе и его промышленности, тем более в самом государстве с его обременительными мобилизациями, разверстками и прочими по

винностями.

Крестьянство исповедовало свою философию, имело свои цели и интересы, отличные от коммунистических программ большевиков и реставрационных устремлений белого движения. Большевики, призывавшие крестьян в Красную армию, получали записки "Долой Колчака, долой Советскую власть!". В противоположном стане, за линией фронта тоже было неспокойно. Красноармейцы получали от белых листовки: "Товарищи красноармейцы, перебейте своих комиссаров, а мы убьем своих офицеров и вместе создадим настоящую советскую власть".

Несмотря на то, что настроения крестьянской массы играли в гражданской войне решающую роль, само по себе отдельно взятое крестьянство не представляло самостоятельной силы. Маркс справедливо считал, что парцелльное крестьянство в связи со своими особенностями не может быть самостоятельной политической силой. Его политические интересы должен представлять другой класс. Попытки крестьянства в течение войны создать нечто свое, особенное неизбежно носили местный, ограниченный характер, как например, движение Махно. Там же, где это движение пыталось выйти из рамок мужицкой вольницы и принять некоторые организационные формы, напоминающие государственные, как это было в "антоновщине", оно моментально возбуждало недовольство крестьян и терпело неудачу и поражение.

Крестьянство не могло выступить в качестве организационной общественной силы, посему оно было обречено делать выбор между двумя враждующими сторонами. История гражданской войны свидетельствует, что после тесного знакомства с буржуазно-помещичьей контрреволюцией крестьяне делали совершенно однозначный выбор в пользу советского государства. Ф. И. Дан, один из лидеров меньшевизма, после окончания гражданской войны заметил: "В нашей победе более всего сказалось то, что когда перед крестьянами встает призрак старого помещика, старого барина, чиновника, генерала, то русское крестьянство непобедимо, несмотря на голод, холод и глубокое недовольство Советской властью. Крестьяне все силы отдают на то, чтобы отразить самую возможность возвращения старого помещика и старого царя".

О выборе крестьянства свидетельствует широко развившееся в тылу Колчака партизанское движение, разложение самой колчаковской армии, о нем свидетельствуют красноречивые признания самих крестьян. На псковской губернской беспартийной конференции в конце 1920 года, как описывается в докладе губкома, выступавший старик-крестьянин даже заплакал на трибуне, рассказывая о "кошмарах, производимых белогвардейцами, когда они хозяйничали до прихода Красной армии. Причем этот делегат, не скрывая, сказал, что и он в числе других крестьян ждал прихода белогвардейцев и на горьком опыте убедился, что несут белогвардейцы трудящимся".

После взятия Новоград-Волынска деникинцами, на заседавший крестьянский съезд пришли офицеры с просьбой наделить помещиков землей, так как они теперь тоже принадлежат к числу бедных людей. На это члены съезда ответили, "что они большевики и давать землю помещикам не собираются". Трудно что-либо добавить к этому эпизоду, показывающему непримиримую, можно сказать, почти генетическую ненависть крестьян к помещичьему классу.

Советские секретные службы занимались перлюстрацией почты и составляли регулярные сводки из содержания писем, которые достаточно объективно отражали положение дел на местах. Характерно, что в корреспон-денциях из тех городов и губернии, где не было белогвардейцев, сквозило перманентное отрицательное отношение к Соввласти и большевикам, но там, где хозяйничали белые, картина наблюдалась несколько иная.

Отрывок письма из Херсонской губернии: "Настроение населения Украины в большинстве на стороне советской власти. Возмутительные зверства деникинцев... изменили население в сторону советской власти лучше всякой агитации. Так, например, в Екатеринославе, помимо массы расстрелов и грабежей и проч. выделяется следующий случай: бедная семья, у которой в рядах армии сын коммунист, подвергается деникинцами ограблению, избиению, а затем ужасному наказанию. Отрубают руки и ноги и вот даже у грудного ребенка были отрублены руки и ноги. Эта беспомощная семья, эти пять кусков живого мяса, не могущие без посторонней помощи передвинуться и даже поесть, принимаются на социальное обеспечение республики".

Да, помимо прочего, та жажда мести, с которой на

ступали белые армии, сослужила , им плохую службу. Нельзя рационально понять, например, такие случаи, какой произошел в апреле 1919 года: красноармейский курский полк побратался с деникинцами и все легли спать одним лагерем. Ночью казаки начали рубить сонных красноармейцев, те бросились в панике бежать обратно уже с соответствующими чувствами против казаков.

Осенью девятнадцатого, после непрерывной полосы неудач в продовольственной политике большевиков наконец появляется просвет. В дни, когда белые армии на юге достигают максимального военного успеха, когда в ЦК РКП (б) лихорадочно готовятся к переходу на нелегальное положение, продразверстка приносит свои первые плоды. Причем в некоторых местах власть оказывается совершенно неподготовленной к такому успеху. Вынуждена была даже вмешаться ЧК. 15 октября Дзержинский доложил Оргбюро ЦК, что по полученным им сведениям от Аткар-ской ЧК (Саратовская губ.) ссыпка хлеба идет чрезвычайно успешно, все амбары переполнены, хлеб ссыпается прямо на землю, вагонов для погрузки не хватает и запросил: не следует ли ЧК принять "какие-либо" меры воздействия на транспорт?

В конце 1919 года в правительственных кругах все увереннее заговорили о том, что в сознании крестьянства "произошел перелом" в пользу Советской власти. Ленин на VIII партконференции в декабре сделал категорический вывод: "Представители обывателей, мелкой буржуазии, тех, кто в бешеной схватке труда с капиталом колебались, стали решительно на нашу сторону и на поддержку их мы можем теперь отчасти рассчитывать".