Руслан Скрынников - Сибирская одиссея Ермака Страница 17

В течение нескольких дней отряды разоряли окрестные земли, а затем собрались к югу от Могилева и стали готовиться к новой переправе. Начальные люди были переброшены за реку на стругах, для пехоты наскоро построили плоты и лодки. Конница перебралась через Днепр вплавь.

После переправы Д. И. Хворостинин ушел через Мстиславль к русской границе. Местом сбора армии был назначен Рославль, откуда войско отвели в Дорогобуж на отдых..

Стремительное нападение русских достигло цели. Баторий задержал приказ о наступлении на Псков, пока не получил известия об отходе русских из Литвы.

Основные силы армии Батория шли к Пскову через Полоцк и Опочку. Литовские войска предприняли наступление из района Торопца к Ржеву, Зубцову и Старице.

Армия Хворостннина после короткого отдыха в Доро-гобуже заняла оборонительные позиции во Ржеве. Не вступая в бой с Хворостининым, литовцы ушли под Псков.

В начале сентября польская артиллерия подвергла Псков мощной бомбардировке, 8 сентября Баторий отдал приказ об общем штурме. Через проломы штурмовые колонны устремились на стены и захватили две башни, но не сумели развить успех.

Воспользовавшись осадой Пскова, шведы Б течение сентября – октября заняли Нарву, Ивангород, Ям, Копорье.

Военная кампания вступила в критическую фазу. Царь ждал, что Баторий, заняв Псков, двинется со всеми силами и «нарядом» к Новгороду. Появление шведов в Яме и Копорье создало дополнительную угрозу Новгороду.

В такой ситуации русское командование решило использовать силы, ранее участвовавшие в нападении на Могилев, для прикрытия Новгорода. Первым был вызван в Новгород Хворостинин. 1 октября к нему присоединились М. П. Катырев и другие воеводы.

Требовалось величайшее напряжение сил, чтобы спасти государство от окончательного поражения. Царь запретил воеводам распускать ратных людей и предпринимал отчаянные усилия, чтобы пополнить полки новым контингентом.

Отряд Ермака оставался в подчинении у воевод Хво-ростиннна и Катырева. Один из помощников Хворости-нина, воевода И. М. Бутурлин, был послан из Ржева под Псков для «промысла» над неприятелем. Ермак, скорее всего, ушел в поход с Бутурлиным. Имеются данные о том, что ратные люди, собранные в Нижнем Поволжье, приняли участие в боевых действиях непосредственно под стенами Пскова. Как значится в польских документах, астраханские казаки пытались пробиться в Псков «с озера». Произошло это дождливой осенней ночью.

Царь Иван начал Ливонскую войну, задавшись целью получить морские порты на Балтийском море. С утратой Нарвы война утратила смысл в его глазах. 15 января 1582 года царские дипломаты подписали в Ям-Запольске под Новгородом договор о десятилетнем перемирии с Речью Посполнтой. Россия уступила Польше все свои ливонские владения, включая Юрьев (Дерпт) и Пярну. В свою очередь Баторий вернул России все завоеванные им крепости – Великие Луки, Невель, псковские «пригороды», но удержал за собой Полоцк.

Русское командование готовилось развернуть наступление против шведов, чтобы вернуть России морской порт Нарву. Едва дипломаты подписали перемирие, царь немедленно направил Катырева и Хвороетинина к Неве и Нарве. В феврале 1582 года передовой полк Хвороетинина столкнулся со шведами в окрестностях деревни Ляли-цы. Несмотря на то что на пимощь передовому полку успел прийти один большой полк, «а иные воеводы к бою не поспели», шведы не выдержали атаки русских и поспешно отступили.

То была последняя военная кампания на западных границах, в которой участвовал Ермак. На всех событиях конца Ливонской войны лежала печать трагизма. Какие бы усилия ни предпринимали воеводы, какие бы жертвы ни приносили ратники, успехи не шли ни в какие сравнение с затраченными силами. Зато поражения сыпались как из рога изобилия.

Слабые духом теряли уверенность и отвагу. Зато сильные характеры выходили из горнила военных действии закаленными. История Ермака – лучший тому пример. Волжскому атаману не пришлось самому руководить сражениями, но фортуна благоволила к нему. По воле случая он вновь оказался в войске князя Дмитрия Хвороетинина, у которого было чему поучиться.

Кампания против шведов началась успешно. Но командование вскоре было вынуждено свернуть военные действия. Король Стефан Баторий потребовал от русского правительства прекращения операции против Нарвы, угрожая в противном случае разорвать перемирие. Русские войска были до крайности утомлены и нуждались в отдыхе.

На исходе зимы ратники из полков Хвороетинина были распущены по домам. Получив «отпуск» (расчет) у воеводы, Ермак и его казаки отправились в родные зимовья на Нижнюю Волгу.

ВОЙНА С НОГАЙЦАМИ

За двадцать лет атаманской службы Ермаку пришлось не раз менять свои зимовья. Прибежищем ему служили то «горы» – меловые Жигулевские скалы, то лесистые волжские острова. Первые зимовья Ермака были обнесены невысоким плетнем, последние окружены валом и частоколом. На островах его казаки строили себе «сечь». В случае набега кочевников они сгоняли на остров лошадей, прятали струги в камышах.

Вольница использовала всякого рода хитрости, чтобы сделать свои городки неприступными. Устраивали завалы – «засеки» на шляхах, ведущих к станицам. Копали глубокие ямы-ловушки, на дне которых забивали острые колья. Искусно маскировали их ветками. Зимой на протоках против острожка делали большие проруби и, подождав, когда они затянутся ледком, присыпали сверху снегом.

Ермаковы городки далеко уступали государевым крепостям. Их стены были невысоки, рвы неглубоки. Но 'казакам они сослужили добрую службу.

Донским казакам приходилось вести борьбу с грозным противником – Османской империей и ее вассалом – Крымским ханством. Волжским казакам противостоял куда более слабый неприятель Ногайская орда.

К концу XVI века Ногайская орда распалась на множество улусов и окончательно погрязла в междоусобицах. Подчинившись царю поневоле, властитель Большой Ногайской орды был ненадежным вассалом. Он лишь ждал удобного момента, чтобы покончить с зависимостью от России.

Как и встарь, Москва видела ногайских мурз у своих стен. В памятном 1571 году ногайцы помогли крымцам спалить русскую столицу. Прошло немного времени, и волжские казаки сполна заплатили долг орде. Они разгромили Сарайчик, столицу Ногайского ханства.

С незапамятных времен степные орды разоряли Русь и уводили в свои кочевья бесчисленный полон. Торговля русскими невольниками давала большой доход татарским феодалам.

Ногайцы продолжали «ходить» на государевы укрепления и угонять людей в рабство. Нападения волжских казаков подорвали работорговлю в орде.

За свою жизнь Ермак вызволил немало русского полону – мужей, жен и девиц. Оправдывая войну с ордынцами, атаман не раз говорил, что радеет о чести и славе казацкого войска, стоит против басурман за православную веру.

Все же по временам феодальная война на границах орды слишком уж напоминала грабеж. Кочевники грабили Русь, жгли казачьи станицы. Казаки нападали на степные «вежи» (кочевья), отгоняли у ногайцев стада.

Последний набег Ермака не принес ему богатой добычи, но вызвал много толков. Атаман напал на улус самого наследника правителя орды и отогнал в свою станицу шестьдесят лошадей. Мурза поклялся разделаться с атаманом.

В малой войне с Ногайской ордой волжские казаки выдвинули целую когорту вождей, насчитывавшую никак не меньше десятка человек. Ермак принадлежал к ней.

Недоброжелатели Ермака не признавали за ним иных качеств, кроме удачливости. На самом деле он от природы обладал подлинным талантом военачальника. Опыт лишь помог отшлифовать талант. Казалось, риск – неизбежный спутник войны – был для Ермака родной стихией. Атаман усвоил правило, доставлявшее ему верную победу.

Ермак не щадил людей, торопя их на переходах. Зато его войско наводило страх на неприятеля, появляясь перед ним в неожиданное время и в неожиданном месте.

Рука об руку с Ермаком сражались другие волжские атаманы – Иван по прозвищу Кольцо, Богдан по прозвищу Барбоша, Матюша Мещеряк, Богдан Брязга.

Настал день, когда властитель Большой Ногайской орды открыто признал свое поражение в войне с атаманами. Их дерзкие набеги навели такой ужас на главных мурз, что те пожаловались царю: «Только де царь велит казакам у нас Волгу и Самару и Яик отняты, и нам на сем от казаков пропасти: улусы наши и жен и детей поемлют».

После разгрома Сарайчика ногайские князья принесли повинную Грозному. Однако их верность государю вновь подверглась испытанию в конце Ливонской войны. Поражения обнаружили слабость России, и знать в орде перестала скрывать свои чувства. Все чаще в ханской ставке звучали воинственные речи. Наконец князь Урус велел ограбить царского посланника Девочкииа.

Царь Иван отложил гнев. Он надеялся удержать орду от войны и получить от Уруса конное войско для действий против Батория.