Петр Дейниченко - Красная эпоха. 70-летняя история СССР Страница 17

В конце марта была объявлена амнистия. Она не коснулась тех, кто был осужден по политическим мотивам, но на свободу вышли осужденные за мелкие преступления и тысячи уголовников. 4 апреля появилось официальное сообщение, что дело «врачей-убийц» сфабриковано, а признания их получены с помощью «запрещенных законом приемов следствия». Сведения эти распространило МВД; таким образом, как и в 1938 году, Берия возглавил борьбу за «социалистическую законность». Этим он не ограничился: среди его предложений были такие радикальные, как отмена паспортных ограничений, послабления в отношении деревни и меры по снижению международной напряженности (в частности, он предлагал отказаться от попыток построить социализм в Германии). Соратники Берии заподозрили его в подготовке переворота и с помощью военных, которых давно раздражало всесилие органов госбезопасности, в июле 1953 года арестовали Берию по обвинению в «антигосударственной и антипартийной деятельности». Суд над ним был закрытым и, по-видимому, таким же неправым, как и все политические процессы сталинского времени. В декабре Берию расстреляли.

1953–1955: важнейшие события

Маленков и Хрущев, однако, вынуждены были придерживаться курса, который выбрал Берия. Нужно было срочно поднять жизненный уровень населения, терпение которого истощалось, обеспечить обороноспособность страны в условиях «холодной войны» и решить проблему концлагерей. Все это было взаимосвязано. Органы госбезопасности курировали все военные разработки, в том числе ядерного оружия, новейшей авиационной и ракетной техники.

Свобода и неволя в те годы причудливо переплетались. Сильнее всего это выразилось в советском ядерном проекте. Среди непосредственных его организаторов были репрессированный в тридцатые годы и выпущенный перед войной Б. Л. Ванников (в годы войны – нарком боеприпасов) и бывший начальник норильского концлагеря А. П. Завенягин (старые атомщики отзывались о нем как о добрейшем человеке, но есть свидетельства, что заключенных от Дудинки до Норильска возили зимой на открытых железнодорожных платформах: к месту назначения приезжали не все). Будущий правозащитник, а тогда молодой физик, А. Д. Сахаров участвовал в совещаниях у Берии. В колымских и казахстанских лагерях добывали урановую руду и руды редких металлов, необходимые для создания первой бомбы; заключенные возводили лаборатории первых ядерных центров и оборудовали полигоны. Доставался прогресс ценой человеческих жизней. Известно, что на урановой обогатительной фабрике на Колыме заключенные жили не больше полугода.

Неспокойно в лагерях стало уже в конце сороковых годов, когда туда стали во множестве отправлять вчерашних советских военнопленных и тех, кто оказывал сопротивление советской власти на западе страны и в Прибалтике. Эти люди ничем не напоминали «врагов народа» времен 1937 года: они привыкли сражаться с оружием в руках и отнюдь не считали свой арест недоразумением. Сроки им давали огромные – по 25 лет, и терять им было нечего. Первое крупное восстание вспыхнуло в Воркуте в 1948 году – подавлять его пришлось танками и авиацией. Однако условия содержания в лагерях немного улучшились. Власти не могли больше допустить восстаний и высокой смертности заключенных – на лагерях держались целые отрасли экономики. Но после смерти Сталина выступления заключенных следовали одно за другим. Нужно было что-то делать.

В начале сентября 1953 года первым секретарем ЦК КПСС был избран Н. С. Хрущев. Всей полнотой власти он не располагал и первое время вынужден был делить ее с Г. М. Маленковым. У руководителей были разные взгляды на экономику: Маленков предлагал прежде всего увеличить производство товаров широкого потребления и дать людям возможность заработать. Хрущев же настаивал на первоочередном развитии сельского хозяйства и необходимых для этого отраслей тяжелой промышленности, а ключом к успеху считал энтузиазм. Позиция Хрущева была привычнее для большинства и отвечала интересам номенклатуры.

Освоение целинных земель

В начале марта 1954 года пленум ЦК КПСС принял решение об увеличении производства зерна. Для этого планировалось распахать земли на юге Западной Сибири, в Казахстане и в Алтайском крае. Уже летом на освоение целины отправились тысячи добровольцев. На целину ехали не только «по зову партии» – многие надеялись устроить там свою жизнь. Именно поэтому существенную долю «первоцелинников» составила городская молодежь. Дети военных лет бежали от полуголодного существования в клетушках бараков и коммунальных квартир. Они надеялись через год-другой переселиться из палаток в нормальные дома. В первый же год были распаханы миллионы гектаров, которые сразу же принесли большой урожай.

Тогда же Хрущев ограничил полномочия органов госбезопасности. Управление лагерями было передано Министерству юстиции, а действия органов госбезопасности поставлены под контроль прокуратуры. Функции органов госбезопасности были переданы вновь созданному Комитету при Совете министров. Прежние руководители МГБ Абакумов и Рюмин, сфабриковавшие «ленинградское дело» и «дело врачей», были осуждены и расстреляны. В органы госбезопасности пришли новые люди, часто вчерашние фронтовики. Вскрылись огромные злоупотребления и преступления. Начался, поначалу робко, процесс реабилитации. В 1954 году ЦК создал комиссию по сбору информации о сталинских репрессиях против ведущих партийных кадров. На большее никто не замахивался, но всякое пересмотренное дело неизбежно вызывало вопрос: действительно ли виновны остальные? Все осложнялось тем, что в той или иной степени к репрессиям была причастна вся верхушка партии, не исключая и самого Н. С. Хрущева.

В начале 1955 года Хрущев избавился и от своего главного соперника – Маленкова. На пленуме ЦК КПСС Маленков был обвинен в «правом уклоне», то есть в том, что предлагал развивать производство товаров широкого потребления, а не тяжелой промышленности. В феврале Маленков покаялся в своих ошибках и был отправлен в отставку. Вслед за ним отстранили и Л. М. Кагановича, отвечавшего за развитие планирования в промышленности. Единственным руководителем страны стал Хрущев. В этих перестановках была не только политическая, но и идеологическая подоплека: Маленков и Каганович полагали, что в стране построены только «основы социализма», Хрущев же считал, что до коммунизма рукой подать. Скорое наступление коммунизма оправдывало все тяготы и репрессии – теперь они виделись лишь испытаниями на пути к всеобщему счастью.

Новый курс

Новый курс был объявлен на XX съезде КПСС, состоявшемся в феврале 1956 года. На открытых заседаниях самые важные заявления касались международной политики партии. Впервые признавалось, что пути к социализму могут быть различными и в буржуазных странах перейти к нему можно и конституционным путем. Фактически это означало, что СССР отказывается от претензий на руководство мировым коммунистическим движением. Официально съезд подтвердил ленинские принципы коллективного руководства партией, которые отныне противопоставлялись «культу личности». Был принят новый пятилетний план, как всегда, уделявший главное внимание развитию тяжелой промышленности.

Относительно спокойное течение съезда взорвал ночной «закрытый» доклад Хрущева. Он был адресован только соотечественникам, и речь в нем шла об извращениях «партийных принципов, партийной демократии и революционной законности». Впервые с высокой трибуны люди услышали о массовых репрессиях. Однако Хрущев сказал о них далеко не все. Главное внимание он уделил преследованиям руководителей партии и Советского государства, «верных ленинцев», но ничего не сказал о репрессиях, происходивших до 1934 года, о тех, кто пострадал во время коллективизации, о миллионах простых людей, попавших под этот чудовищный каток (хотя было упомянуто о репрессированных народах). Одновременно Хрущев всю ответственность за эти преступления возложил на

Сталина и на уже расстрелянных в разные годы руководителей органов госбезопасности. О виновности высших руководителей партии, сподвижников Сталина, не говорилось. Но даже эта полуправда потрясла советских людей. Одни знали об этом, но не надеялись услышать с трибуны съезда. Другие услышали то, во что не желали верить: ведь в духе верности Сталину успело вырасти два поколения. Доклад считался секретным и не был опубликован, но его читали вслух на партийных собраниях и не слишком скрывали его содержание от беспартийных.

Значительную роль в новом курсе сыграли личные качества и политические взгляды Хрущева. В отличие от Сталина, он никогда не считал людей только «винтиками». Ему действительно нравилось общаться с простыми людьми, он прислушивался к их мнению. И ему удалось уловить те чаяния, что носились в воздухе после войны. Все хотели лучшей – хотя бы не голодной – жизни. Фронтовики ожидали признания своих заслуг. И самое главное – все больше людей отказывались принимать сталинскую идеологию. Особенно остро чувствовала расхождение между коммунистической фразеологией и реальной действительностью молодежь: не случайно в первые послевоенные годы по всей стране возникали антисталинские молодежные группы, провозглашавшие возвращение к ленинскому наследию.