Герилья в Азии. Красные партизаны в Индии, Непале, Индокитае, Японии и на Филиппинах, подпольщики в Турции и Иране - Коллектив авторов Страница 17

Были и другие способы эксплуатации и угнетения адиваси. Например, адиваси издавна любили гостей, радушие было у них в обычае. Прежде, когда незнакомец прибывал в деревню, его селили в тханагуди[39]. Из домов адиваси для угощения гостя приносили чистое домашнее топленое масло, целую кучу бананов, козлятину, рыбу, сезонные овощи и ароматный рис. Тханагуди тогда был фактически чем-то вроде созданной адиваси гостиницы. Тогда не в каждой деревне была гостиница.

Когда государственные чиновники совершали объезд, они останавливались в тханагуди. На их обслуживание по очереди назначались юноши адиваси. Эти юноши готовили гостю еду, подносили вино из бассии[40] и угощали его салфи, известным напитком адиваси, похожим на пальмовое вино. В те дни не было конца танцам у адиваси, поэтому гостей развлекали, танцуя у костра до утренней зари. Это было изумительно. В называемых ныне «сверхзаражёнными» деревнях Мольсанар и Килепаль я тоже наслаждалась таким гостеприимством адиваси около 45 лет назад. Но гости начали злоупотреблять радушием адиваси. Распутные чиновники стали требовать в деревнях девушек, началась сексуальная эксплуатация. «Бессловесный» адиваси, страдая всей душой, не осмеливался ничего сказать. Кто возвысил голос в его защиту? В 1976 году обсуждалась история Яшоды Балаткар. Во время злосчастной инспекции девушка-адиваси покончила с собой. В этом деле всплыли имена чиновников, возглавлявших тогда Бастар, и их развратное поведение. Эта история очень длинная и трагическая. Еще раньше, в 1969–1970 годах, ныне общественный деятель, а прежде коллектор (главный налоговый чиновник) Бастара доктор Брахмадев Шарма в районе известной во всем мире железорудной шахты[41] заставил местных чиновников жениться на девушках-адиваси, которых они долгое время сексуально эксплуатировали. Событие обсуждалось тогда по всей стране.

Ещё одним бедствием были чиновники по лесным вопросам. Адиваси, полагая лес даром богини Дантешри, веками кормились от него, и вот на этот самый лес стали покушаться чиновники лесного министерства. Они сами разграбляли дары леса, а обычного его хозяина, адиваси, лишали права отломить себе даже щепочку-зубочистку. Они преследовали адиваси в лесу и угрожали ему, ссылаясь на какие-то выдуманные статьи лесного кодекса. Удивительно мерзким образом под видом сбора подати они вымогали козла, курицу или девушку, чтобы удовлетворить свою похоть. Этим историям эксплуатации адиваси не было конца. Едва предоставлялась возможность, изобретался новый способ ограбить адиваси.

Наксальвад постучался в Бастар в такое время, когда адиваси увяз по горло в эксплуатации. Не было видно никакого способа спастись от нее. С тех пор, как махараджу Бастара Правирчанда Бханджадева в 1966 году расстреляла полиция, адиваси чувствовали себя осиротевшими. Не было никого, кто бы понял его боль и вступился бы за него перед правительством. Адиваси ждали мессию, который бы освободил их от этой череды несчастий. И мессия нашелся. В то время человек по имени Баба Бихаридас извлек огромную выгоду из веры адиваси в махараджу. Из-за одних только длинных развевающихся волос адиваси сделали этого смуглого аристократа преемником покойного белого махараджи. Бихаридас много лет царил в сердцах адиваси и, поддерживая политические партии на выборах, добывал им голоса. Адиваси продолжали считать, что он им сочувствует. После его кончины они снова остались одни.

В лице наксалитов они снова нашли мессию. В Бастаре никогда не боялись заминдаров[42]. Причина этого в том, что, кроме земельного владения Сукма, везде заминдарами были адиваси, такие же простодушные и невежественные. Этих заминдаров тоже эксплуатировали, но совсем другим способом. Взять хотя бы заминдари Кутру. Некогда это было самое большое заминдари во всей Центральной Индии и Видарбхе[43]. Заминдар его был так прост, что не знался даже с игральными картами. Наоборот, часто нянчил и ласкал детей собственных подчиненных. Между тем он целый день был окружен друзьями и доброжелателями. Друзья его обманули. Кто бы что ни говорил, он принимал это на веру. Господин Шах дважды занимал министерский пост, и в первый раз он был самым молодым министром в стране. Он стал министром в 1967 году, в возрасте 25 лет. Это был первый министр-адиваси в Бастаре. И после того, как Дригпал Шах, заминдар Кутру, побывал членом парламента, он два года назад отошел в мир иной в своей наследственной усадьбе, а не в квартире в каком-нибудь кирпичном доме. Его усадьба пошла с молотка, потому что он заложил ее, чтобы помочь какому-то своему другу взять кредит в банке. Дома у наследников заминдара, который был когда-то хозяином таких сокровищ, как наследственная земля и сотни домов, не нашлось даже мебели, чтобы сесть. Что может быть большей трагедией в жизни адиваси? Наверное, в мире нет других примеров, чтобы землевладелец становился жертвой эксплуатации со стороны горожан. Поэтому-то наксалиты посещали дома заминдаров безбоязненно.

Когда наксалиты нашли прибежище в Бастаре, адиваси словно встретили мессию, который спасал их от полицейского насилия, помогал отстаивать свое право на лес, наказывал чиновников и угнетателей, заставлял торговцев давать за дары леса настоящую цену, знакомил адиваси с современными обычаями, не вырывая из традиционной среды. Адиваси нет дела до идеологии. Если кто-то им по душе, то он – свой. Кто о них думает, того они и уважают. Прежде уважали махараджу и заминдара, затем – Бабу Бихаридаса. Адиваси уважали и чиновников. Адиваси очень доверяли известному администратору П.Н. Наронхе, когда он был главным налоговым чиновником в Бастаре. Такое конституционное должностное лицо, как уполномоченный Административной службы Индии и Комиссии первобытных племен доктор Брахмадев Шарма, адиваси тоже уважали. Он положил начало движению адиваси «мава нате мава радж»[44] за владение собственными землей, водой и лесом. Суть в том, что адиваси в разное время разным людям предоставляли роль своих доброжелателей. Среди них были такие адвокаты, как мой отец, Сурешдатт Джха, который проводил перекрестные допросы адиваси на их языке. Он не нуждался в переводчике, чтобы понимать речь адиваси. Поскольку он жил в Бастаре, то поддерживал связи с адиваси. Одно время наш дом регулярно посещали Дора Даука, Бхугоди и Бода Манджхи. Эти трое были клиентами моего отца и кем-то вроде членов семьи. Все трое Манджхи были влиятельными адиваси. Они играли важную роль в принятии решений о судьбах Бастара. Во время дашахры[45] они в дарбаре[46] мариа[47] присутствии махараджи и чиновников на своем языке произносили блестящие речи, проникнутые духом адиваси. Бода Манджхи был отцом современного влиятельного вождя адиваси Махендры Кармы[48]. Кроме него, к адиваси по разным причинам были близки некоторые врачи, государственные инженеры, землемеры, председатели панчаятов и учителя. Одно