Эпоха веры - Уильям Джеймс Дюрант Страница 17

свои завоевания даже на африканское побережье. Гонорий, неспособный защитить римскую землю римским оружием, подкупил вестготов юго-западной Галлии, чтобы они вернули Испанию империи; их умелый король Валлий выполнил эту задачу в ходе хорошо спланированных кампаний (420); суэвы отступили на северо-запад Испании, вандалы — на юг, в Андалусию, которая до сих пор носит их имя; а Валлий посрамил неверность римских дипломатов, вернув Испанию императорской власти.

Все еще жаждущие завоеваний и хлеба, вандалы переправились в Африку (429). Если верить Прокопию43 и Иордану,44 они пришли по приглашению римского наместника Африки Бонифация, который желал их помощи против своего соперника Аэция, преемника Стилихона; эта история не имеет достаточного авторитета. В любом случае вандальский король вполне мог стать инициатором этого плана. Гайзерик был гордым внебрачным сыном рабыни, хромым, но сильным, аскетичным в образе жизни, неустрашимым в конфликтах, яростным в гневе, жестоким во вражде, но обладающим непобедимым гением как в переговорах, так и в войне. Прибыв в Африку, к его 80 000 вандальских и аланских воинов, женщин и детей присоединились дикие мавры, давно обиженные на римское господство, и еретики-донатисты, которые подвергались гонениям со стороны ортодоксальных христиан, а теперь приветствовали новое правление. Из 8 000 000 душ населения римской Северной Африки Бонифаций смог собрать лишь незначительное число для помощи своей небольшой регулярной армии; потерпев поражение от орды Гайзериха, он отступил в Гиппо, где престарелый святой Августин пробудил население к героическому сопротивлению. В течение четырнадцати месяцев город держался в осаде (430-1); затем Гайзерик отступил, чтобы встретиться с другим римским войском, и так ошеломил его, что посол Валентиниана подписал перемирие, признав вандальское завоевание в Африке. Гайзерик соблюдал перемирие, пока римляне не потеряли бдительность; затем он набросился на богатый Карфаген и взял его без боя (439 г.). Знать и католическое духовенство были лишены своего имущества, изгнаны или обращены в рабство; мирское и церковное имущество конфисковывалось везде, где только находилось, и пытки не щадили, чтобы обнаружить его тайники.45

Гайзерик был еще молод. Хотя он был способным администратором, превратившим Африку в прибыльное государство, наибольшее удовольствие он получал от войны. Создав огромный флот, он опустошал с его помощью берега Испании, Италии и Греции. Никто не мог сказать, где в следующий раз высадятся его груженные кавалерией корабли; никогда еще в истории Рима в западном Средиземноморье не было такого беспрепятственного пиратства. В конце концов император, в качестве платы за африканскую кукурузу, которой жила Равенна и Рим, заключил мир с варварским королем и даже отдал ему в жены императорскую дочь. Рим, которому вскоре предстояло быть разрушенным, продолжал смеяться и играть.

Прошло три четверти века с тех пор, как гунны, перейдя Волгу, спровоцировали нашествие варваров. Дальнейшее их продвижение на запад было медленным и напоминало не столько завоевания Алариха и Гайзериха, сколько распространение колонистов по американскому континенту. Постепенно они обосновались в Венгрии и ее окрестностях и привели под свою власть многие германские племена.

Примерно в 433 году умер гуннский царь Руа, оставив свой трон племянникам Бледе и Аттиле. Бледа был убит — по некоторым данным, Аттилой — около 444 года, и Аттила (т. е., по-готски, «Маленький отец») стал править племенами гуннов к северу от Дуная, от Дона до Рейна. Готский историк Иордан описывает его, но мы не знаем, насколько точно:

Он был человеком, рожденным в мир, чтобы сотрясать народы, бичом всех земель, который наводил ужас на все человечество слухами, ходившими о нем. Походка его была надменной, глаза метались туда-сюда, так что сила его гордого духа проявлялась в движениях его тела. Он был любителем войны, но сдержанным в действиях; могущественным в советах, милостивым к сторонникам и снисходительным к тем, кто однажды был принят под его защиту. Он был невысокого роста, с широкой грудью и большой головой; глаза у него были маленькие, борода — тонкая и покрытая сединой. У него был плоский нос и смуглый цвет лица, выдававший его происхождение.46

Он отличался от других варварских завоевателей тем, что больше полагался на хитрость, чем на силу. Он правил, используя языческие суеверия своего народа для освящения своего величия; его победы подкреплялись преувеличенными рассказами о его жестокости, которые, возможно, он сам и сочинял; наконец, даже его враги-христиане называли его «бичом Божьим» и были так напуганы его коварством, что спасти их могли только готы. Он не умел ни читать, ни писать, но это не умаляло его интеллекта. Он не был дикарем, обладал чувством чести и справедливости и часто оказывался более великодушным, чем римляне. Он жил и одевался просто, ел и пил умеренно, оставляя роскошь своим подчиненным, которые любили демонстрировать свою золотую и серебряную утварь, сбрую и мечи, а также тонкую вышивку, свидетельствующую об искусных пальцах их жен. У Аттилы было много жен, но он презирал ту смесь моногамии и разврата, которая была популярна в некоторых кругах Равенны и Рима. Его дворец представлял собой огромный бревенчатый дом с полом и стенами из строганых досок, но украшенный изящной резьбой или полированным деревом и укрепленный коврами и шкурами, чтобы уберечься от холода. Его столицей была большая деревня, вероятно, на месте нынешней Буды — города, который до нашего века некоторые венгры называли Этцельнбург, город Аттилы.

Теперь (444 г.) он был самым могущественным человеком в Европе. И Феодосий II из Восточной империи, и Валентиниан из Западной платили ему дань в качестве взятки за мир, маскируя ее среди своих народов как плату за услуги, оказанные королем-клиентом. Способный вывести на поле боя армию в 500 000 человек, Аттила не видел причин, почему бы ему не стать хозяином всей Европы и Ближнего Востока. В 441 году его полководцы и войска перешли Дунай, захватили Сирмиум, Сингидунум (Белград), Найсус (Ниш) и Сардику (София) и угрожали самому Константинополю. Феодосий II послал против них войско, но оно было разбито, и Восточная империя добилась мира, лишь повысив ежегодную дань с 700 до 2100 фунтов золота. В 447 году гунны вошли во Фракию, Фессалию и Скифию (южная Россия), разграбили семьдесят городов и увели тысячи людей в рабство. Захваченные женщины добавлялись к женам похитителей, и так началось смешение кровей, оставившее следы монгольских черт вплоть до Баварии. Эти набеги гуннов разоряли Балканы в течение четырех столетий. Дунай надолго перестал быть главной торговой артерией между Востоком и Западом, а города на его