Петр Рябов - История русского народа и российского государства. С древнейших времен до начала ХХ века. Том I Страница 18

В сфере политических и социально-экономических отношений на территории Северо-Восточной Руси, подвластной монголам, произошла радикальная трансформация в сторону азиатского деспотизма. Полностью изменилась и структура русского общества, и отношения между князем и населением, и роль городов, и отношения собственности.

В ходе монгольского нашествия правящая «элита» Древней Руси – князья, бояре, дружинники – была почти полностью истреблена, а «элита», пришедшая на её место, была новой как по составу, так и по внутренним отношениям. Дружинники, бояре и князья, как и города, пытавшиеся дать отпор захватчикам, были поголовно беспощадно уничтожены. С.Т. Жуковский и И.Г. Жуковская отмечают по этому поводу: «Погибли все те, кто ограничивал власть князя – дружинники, бояре, самоуправляющиеся города. Выжившие князья набирали, вооружали и обучали новые дружины, но это были уже не прежние соратники, «русские рыцари» домонгольских времен, а военные служебники, подданные князя, всецело от него зависимые, с мнением которых князь мог уже не считаться. Место погибших бояр заняли новые землевладельцы, но это были уже не прежние самостоятельные и гордые аристократы, полноправные наследственные хозяева своих вотчин, а приближённые князя, получившие земли по милости князя и лишавшиеся владений по его произволу. Обескровленные города были уже не в силах перечить княжеской воле, и вечевые привычки, традиции самоуправления постепенно сходили на нет… Батыево нашествие сломило гордые души большинства русских князей, и они, всё больше закабаляя своих подданных, сами проникались покорностью перед всевластным ханом». А современный историк А.Л. Юрганов подчёркивает: «В выборе политического пути развития Руси колоссальную роль сыграла гибель именно господствующего масса… После ордынского нашествия на северо-востоке было расчищено место для расцвета новой знати, формировавшейся уже на почве побеждавших отношений подданства». В.О. Ключевский же так писал о монгольской Руси: «В опустошённом общественном сознании оставалось место только инстинктам самосохранения и захвата».

Потери князей, бояр, дружинников в ходе монгольского нашествия поистине катастрофичны. Так, в Рязани из двенадцати князей погибли девять, в Ростове – двое из трёх, в Суздале – пятеро из девяти. Гибель бояр и дружинников, вероятно, пропорционально соответствует этим числам. В результате, происходит замена вассально-дружинных, договорных отношений на отношения подданничества. Князь – покорный агент и «холоп» хана, начинает воспринимать всё население Руси, как собственных «холопов». С тех пор только русское слово, обозначавшее человека благородного происхождения («дворянин») имеет признак подчинённости и униженности (происходя от слова «дворовый человек», слуга), тогда как в Европе для этого существовали определения «синьор», «пан», «барон»: «благородный», «господин», «воинственный человек». Немного позднее дворяне будут, в свою очередь, обращаться к князю со словами: «яз холоп твой». Подчинение, служба, зависимость, раболепие – вот черты этой новой служилой аристократии.

Американский историк Ричард Пайпс подчёркивает, что ордынское иго «усугубляло изоляцию князей от населения… и побуждало их ещё более рьяно употреблять силу для умножения своих личных богатств. Оно также приучало их к мысли, что власть по своей природе беззаконна… Русская жизнь неимоверно ожесточилась, о чем свидетельствует монгольское или тюркско-татарское происхождение столь великого числа русских слов, относящихся к подавлению, таких, как «кандалы», «нагайка» или «кабала». Смертная казнь, которой не знали законоуложения Киевской Руси, пришла вместе с монголами. В те годы основная, масса населения впервые усвоила, что такое государство: оно забирает всё, до чего только может дотянуться, и ничего не даёт взамен, и что ему надобно подчиняться, потому что за ним сила. Всё это подготовило почву для политической власти весьма своеобразного сорта, соединяющей в себе туземные и монгольские элементы и появившейся в Москве, когда Золотая Орда начала отпускать узду, в которой она держала Россию.»

С монгольским игом на Руси восторжествовала система безудержного деспотизма, насилия, мздоимства, беззакония и произвола. Ханы откровенно торговали княжескими ярлыками, давая их тому князю, который проявит большую покорность и даст больше дани. «Издержками» ига для князей были риск для их власти и жизни, необходимость униженно заискивать перед ханом и платить ему дань.

Но зато появлялись и огромные преимущества: укрепление безграничной власти князя и изменение её характера: она становилась всеобъемлющей, безусловной, авторитарной, не подконтрольной ни вечу, ни боярам, ни дружине. Уже князь Александр Невский, осознав все эти преимущества, последовательно и целенаправленно встраивал Русь в Монгольскую Империю, – усердно и жестоко подавляя народные восстания против татар, обеспечивая лояльность и выплату дани и приводя татарские армии на Русь в борьбе за верховную власть. Эту линию опоры на Орду в борьбе с собственным населением и конкурентами, линию на стремление овладеть богатым Новгородом, вслед за Александром продолжили его сыновья. Торжествовала своеобразная «селекция», уничтожавшая свободолюбивых и непокорных и возносившая беспринципных. Так, князь Михаил Черниговский был казнён в Орде за отказ пройти через «очистительные» огни в ставке Бату и поклониться идолам – убит не за веру, а за непокорство. Другие князья были сговорчивее и покладистее и ради власти легко поступались и верой и гордостью.

По ордынским образцам на Руси создавалась и перестраивалась военная организация, фискальная (налоговая) и посольская система, отношения землевладения. Как отмечает В.Я. Хуторской: «Главное последствие монгольского завоевания… – Русь восприняла монгольскую модель политического устройства. Она стала превращаться в деспотическое государство восточного типа. Вече исчезло повсюду, кроме Новгорода и Пскова, да и там позднее оно было ликвидировано Москвой. Сохраняя демократические институты, князья едва ли смогли бы удержать народ в повиновении захватчикам», а тем самым – едва ли смогли бы сохранить и многократно усилить собственную власть над населением.

С.Г. Пушкарёв так оценивает последствия монгольского ига для Руси: «власть русских князей над населением земель не только сохранилась, но и усилилась, ибо теперь она опиралась на внешнюю огромную силу татарского «царя»». Хан отныне давал «ярлыки» на великое княжение Владимирское т ом у, кому хотел, иногда считаясь, иногда не считаясь со старшинством очередного претендента на власть. Так, в начале XIV века, по рассказу летописи, «татарские князья» откровенно говорили московскому князю Юрию Даниловичу: «если ты дашь выход (дань – П.Р.) больше князя Михаила Тверского, мы тебе княжение великое дадим». И князья старались вовсю, видя в татарской милости и военной мощи основу собственной безграничной власти над населением, и копируя в своих землях ордынскую модель власти!

По словам С.Г. Пушкарёва: «Влияние татарского ига на внутренние политические отношения в русских княжествах сказалось в усилении княжеской власти над населением и в дальнейшем ослаблении вечевого или демократического элемента в Северо-Восточной Руси. Русские князья перестали быть суверенными государями, ибо они должны были признать себя подданными татарского «царя», но зато, получив от него признание своих владельческих прав, они могли, в случае столкновения с подвластным русским населением, опираться на татарскую силу». А историк и юрист XIX века В.И. Сергеевич подчёркивал: «Нашествие татар впервые познакомило русские княжества с властью, с которой нельзя входить в соглашение, которой надо подчиняться безусловно».

Теперь основным орудием борьбы за власть между князьями становится татарская военная помощь. Источником власти становится не традиция, не воля населения, но исключительно воля хана! Князья задаривают ханов и ордынских чиновников, интригуют, пишут доносы друг на друга, приводят татарские рати на Русь. Это вполне устраивало ханов Золотой Орды, укреплявших свою роль высших арбитров в русских спорах и дававших ярлыки более покладистым и верным князьям, способным обеспечить их большей данью. Князья учились пресмыкаться перед ордынцами, усваивали их политические обычаи (включая взятки, интриги и безоговорочное повиновение), учили татарский язык, пировали в ханских шатрах, женились (если повезёт) на татарских царевнах, совершали обязательное поклонение языческим идолам. За ярлыками и, сопровождая «выход», они ездили в Орду. В Орде заложниками оставались их сыновья. Взятки требовали в Орде постоянно и повсеместно: чтобы добиться выгодного размера «выхода», получить ярлык, избежать недовольства хана. Взятки давались ханшам, царевичам, придворным чиновникам. В ханском шатре князья соблюдали весь церемониал, присущий ордынцам: падали ниц и целовали ковёр перед троном хана, на пирах, скрывая отвращение, пили кумыс из кобыльего молока (издавна считавшийся на Руси негодным в пищу). Большинство князей безропотно выполняли всё это, утешаясь полученной ханской «милостью». А вернувшись домой, они спешили в храм: благодарить Бога за сохранение жизни и каяться в исполнении языческих церемоний.