Нина Тумаркин - Ленин жив! Культ Ленина в Советской России Страница 18

Ленин основал и вдохновлял партию силой своего интеллекта, вкладывая в руководство ею всю мощь целеустремленной концентрированной энергии, проявляя незаурядный дар убеждения, но и в то же время он был создателем и официальной главой правительственной структуры Советской республики. Пятнадцатью годами ранее он организовал и возглавил большевистскую фракцию: теперь он создал и неограниченно контролировал Совет Народных Комиссаров (Совнарком). Ситуация в первые недели большевистского правления была хаотической: правительственные учреждения не сразу вселились в подходящие здания, не сразу обставили их и набрали служащих. Рассказывают, что Ленин буквально силой останавливал людей в коридорах и на лестничных площадках и назначал на посты, не обращая внимания на их тщетные протесты[127]. Деятельность нового правительства упорядочилась не сразу — особенно после того, как оно было выбито из колеи при переезде в Москву в марте 1918 г.

В 1918 г. Совнарком собирался почти ежедневно: заседания начинались ранним вечером и продолжались нередко до часу-двух ночи. В последующие годы, с усложнением организации, заседания проводились реже: в 1921 г. состоялось только 51 заседание. В продолжение всего этого периода большую часть времени у Ленина отнимали правительственные, но отнюдь не партийные дела. В 1921 г. 60 процентов ленинской корреспонденции было адресовано служащим центрального правительства[128].

Хотя народные комиссары и их заместители явно предпочитали неофициальную обстановку встреч, к которой они привыкли на партийных совещаниях, Ленин ввел деловую практику, строго ограничив время, отведенное для выступлений с докладами и в прениях, и пытаясь пресечь российскую склонность к опозданиям путем наложения штрафов. Ленин на заседаниях одновременно занимался несколькими делами — писал, читал записки, переговаривался — но, по-видимому, не испытывал ни малейших затруднений при необходимости употребить свой авторитет.

Влияние Ленина в Совнаркоме было обусловлено его должностью Председателя, но еще более — чутким и проницательным руководством:

«ни одна диаграмма не сможет отразить того, как Ленин обнимал собой всю систему Совнаркома, как он неустанно вторгался во все ключевые проблемы; методы его работы воплотились в самой структуре и характере деятельности этой организации, а его взгляды и стремления были так или иначе глубоко усвоены большинством тех, кто был занят в этой системе»[129].

«Ленин был „деятельно энергичным главой исполнительной власти“, владевшим „в высшей степени динамичным стилем“. Он подробно вникал в каждодневные дела комиссариатов и постоянно вмешивался в их работу, давая оценки и предлагая конкретные меры»[130]. Он обладал также умением выступать посредником между учреждениями — роль, которую нередко брали на себя его коронованные предшественники.

Пока Ленин оставался Председателем Совнаркома, оттуда, однако, продолжали исходить основные директивы, проводившиеся затем в жизнь через посредство Советов. Возраставшая ответственность партии освобождала Совнарком от ряда обременительных обязанностей, но несмотря на это, он был перегружен избытком дел. Частично вина за такое положение лежала на самом Ленине, поскольку стиль его работы побуждал чиновников обращаться непосредственно к нему за немедленным разрешением того или иного вопроса. Ленин, разумеется, знал, как передавать полномочия — иначе бы он не был выдающимся администратором. Однако недоверие к подчиненным, часто обоснованное, заставляло его тратить драгоценное время на изобретение способов проверки и перепроверки их добросовестности. К множеству писем и меморандумов, которыми вождь забрасывал членов своей партии до октября 1917 г., выспрашивая, угрожая, уговаривая коллег выполнить порученные им задания, — присоединились теперь бесчисленные записки и телефонные звонки правительственным служащим с инструкциями и указаниями по поводу мельчайших подробностей дела. Иные комиссары могли направлять и на практике направляли все свое внимание на вверенные им сферы общественной жизни, однако, по замечанию сестры Ленина, «один Ильич, председатель, должен был слушать все, вникать во все, давать или сокращать слово, находить наиболее подходящее решение в запуганных часто лабиринтах споров, в разгоревшихся страстях. От него требовалось быть спецом во всех вопросах»[131].

Взвалив на себя столь тяжкую ношу, Ленин создал исполнительный орган, который был не способен функционировать надлежащим образом без его постоянного активного участия. Обострение артериосклероза, оборвавшего его жизнь, резко нарушило не только его собственный рабочий режим, но и режим деятельности возглавляемого им правительства. Для ленинского стиля руководства характерно, что меры, выдвинутые им для улучшения работы Совнаркома, — уже после начала серьезной болезни в 1922 г., ограничивались предложениями, «вероятность успеха которых зависела от его личного содействия их выполнению»[132]. Намечая замену себе в качестве Председателя Совета Народных Комиссаров, Ленин составил так называемое «завещание», продиктованное им 24 января 1923 г., за шесть недель до того, как приступ паралича окончательно вывел его из строя. В этом документе Ленин дает оценку своим наиболее влиятельным сподвижникам — и находит у каждого серьезные недостатки. Сознательно или нет, но Ленин отвергает саму возможность подобной замены. Он просто не в состоянии представить себе, что его власть будет действовать без него, и равным образом не в состоянии представить себя неспособным к напряженной работе.

Итак, сама структура Советской власти отражала стиль руководства, заявленный Лениным еще в 1903 г.; новые институты, по существу, настолько соответствовали ленинским установкам, что казались прямым продолжением его личности. Неудивительно, что вождь, будучи бездетным, нередко употреблял в речи применительно к Советской России, образ новорожденного — младенца, нуждающегося во вскармливании и присмотре. Отожествление себя с партией и присущая Ленину неколебимая убежденность в том, что только он один способен начертать план нового общественного строя, свидетельствует как о его глубочайшей уверенности в себе, так и о его пренебрежительном отношении к способностям (казавшимся ему ограниченными) большинства русских людей, включая товарищей по партии. У Ленина была потребность обучать их, просвещать, а попутно направлять их деятельность. Составной частью такого просвещения должно было стать самопознание. В 1904 г. в Женеве Ленин изъявил желание «запереть» кое-кого из своих коллег в комнате и заставить их читать «Обломова»:

«Прочитали? А ну-ка еще раз. Прочитали? А ну-ка еще раз. А когда взмолятся, больше, мол, не можем, тогда следует приступить к вопросу: а поняли ли вы, в чем суть обломовщины? Почувствовали ли, что она в вас сидит? Решили ли твердо от этой болезни избавиться?»[133]

Как правителя России, Ленина раздражала необходимость сотрудничества с людьми, не умеющими продуктивно использовать собственные возможности и не видящими свои слабости и недостатки. Сам Ленин обладал необычайно развитым пониманием своих способностей и не питал относительно себя никаких иллюзий. Следует отдать Ленину должное: несмотря на многообразную одаренность, позволившую ему стать строителем нового советского государства, он прекрасно отдавал себе отчет в том, что гениален только в одной области — в политике. По контрасту с Лениным, Сталин в расцвете культа своей личности мнил себя (и желал быть признаваемым) абсолютным совершенством в любой сфере — в философии, в лингвистике, в полководческой стратегии — претендуя на статус всеведущего божества. Ленин скорее напоминал греческого или римского бога, бывшего верховным авторитетом лишь в единственном виде деятельности. На большее он не претендовал. К примеру, Ленин разумно уступил ведение чисто военной стороны дела Троцкому, тщательно избегая каких-либо потуг на руководство Красной Армией[134]. Ленин никогда не носил военной формы и не наряжался рабочим в стиле, впоследствии свойственном его соратникам. Став во главе государства, он продолжал носить те же самые костюмы и галстуки, какие носил в Европе в бытность эмигрантом.

Однако там, где Ленин чувствовал свое неоспоримое превосходство, таился его крупный просчет: Ленин не в состоянии был отделить себя от своих творений — от партии и правительства — и не мог, следственно, уберечь их от сиротства после своей смерти. В целом, создатель большевизма, деятельный революционный литератор, он возглавлял массы именно благодаря целеустремленному писанию книг и брошюр, умело ориентировавших умы в нужном направлении. Печатное слово не знает ограничений времени и пространства и воодушевляет тех, кто неизвестен автору. Ленин боролся за то, чтобы подчинить ход событий постулатам, выработанным его идейными наставниками, обусловленным общественной ситуацией и фактами его собственной биографии. Ленину удалось создать систему, позволившую ему наложить свой отпечаток на Россию не только через сочинения, пробуждавшие соотечественников от спячки, но и посредством прямых директив, которые должны были вытащить их из российской дореволюционной трясины. В сознании Ленина не укладывалась возможность того, что, приступив к возведению здания, с высоты которого ему подвластна будет историческая эволюция человечества, он принужден будет отказаться от работы еще до закладки фундамента. Именно утрата в 1922 г. незаменимого лидера подстегнула ускоренное формирование замещающего его идеализированного образа, в процессе которого сложились основные параметры нового культа.