Юрий Нерсесов - Исторический маразм Кремля и «Болота». Россией правят двоечники! Страница 18

г) исключено за смертью, по инвалидности и по болезни …… 1283 / 9 / 1274

Всего: …… 1878 / 184 / 1694

К списочной численности: …… 0,7% / — / 0,6%

Другая справка от 6-го отдела НКВД дополняет данные Щаденко по 1934-1936 гг.{21}:

«В 1934 г. уволено 6596 чел., или 5,9% к списочной численности, из них:

а) за пьянство и моральное разложение — 1513

б) по болезни, инвалидности, за смертью и пр. — 4604

в) как арестованные и осужденные — 479

Всего: — 6596

В 1935 г. уволено 8560 чел., или 7,2% к списочной численности, из них:

а) по политико-моральным причинам, служебному несоответствию, по желанию и пр. — 6719

б) по болезни и за смертью — 1492

в) как осужденные — 349

Всего: 8560

В 1936 г. уволено 4918 чел., или 3,9% к списочной численности, из них:

а) за пьянство и политико-моральное несоответствие — 1942

б) по болезни, инвалидности и за смертью — 1937

в) по политическим мотивам (исключение из партии) — 782

г) как арестованные и осужденные — 257

Всего: — 4918

Некоторые историки-сталинисты берут эти справку, суммируют всех арестованных, получают менее 11 тысяч, радостно уличают оппонентов в четырехкратном завышении репрессий, но наказание за столь легковесный подход следует немедленно. Оппоненты ехидно указывают, что в справке отсутствовала статистика по военно-воздушным силам, и задают вопрос о дальнейшей судьбе командиров, проходящих по категории «уволенные по политическим мотивам (исключенные из ВКП (б) — по директиве ЦК ВКП (б)». Согласитесь, вряд ли после увольнения из армии и вышвыривания из партии доброе советское начальство отправляло их на черноморские курорты для поправки здоровья.

Чтобы установить истину, следует обратиться к другим источникам. Например к опубликованной на сайте http:// mozohin.ru справке о движении обвиняемых, привлеченных по следственным делам, составленной по документам Архива президента РФ, Государственного архива Российской Федерации, Российского центра хранения и изучения документов новейшей истории, Центрального архива ФСБ России и его филиалов. Она не совсем полна, но данные за самый кровавый — 1937 год в ней есть, и, согласно им, таковыми значится 7650 красных командиров всех уровней. То есть за вычетом 4474 арестованных по справке Щаденко, получается, что из 11 104 уволенных из партии по политическим мотивам и неизвестного количества арестованных командиров военно-воздушных сил за решеткой оказалось 3176 человек.

По расчетам также плотно работавшего с архивами автора уже упоминавшейся монографии «Трагедия РККА 1937—1938» Олега Сувенирова, количество арестованных и уволенных из армии авиационных командиров составляло 15,6% от прочих. (Личный состав ВВС составлял порядка 10% от всех военнослужащих, но доля комсостава там была выше.) Согласно пропорциям Сувенирова, в 1937 году к 4474 арестованным прибавится 698 летчиков, а среди 2488, оказавшихся в камере после увольнения, летчиков получается 336, остальных 2152. Всего из 15750 уволенных в 1934—1938 гг. арестованными выходит 3052 человека. Итого 10658 арестованных на службе, 3052 — после увольнения и 1663 командира из военно-воздушных сил плюс 476 авиаторов после увольнения, а в итоге 15849 человек — в полтора раза больше, чем по мнению ортодоксальных поклонников Сталина.

Добавим 194 командира, арестованных, по данным Мозохина, в 1940 году, и некоторое количество до 22 июня 1941 года и сразу после начала войны по предвоенным приказам. (Именно тогда были арестованы и впоследствии расстреляны бывшие заместители наркома обороны по авиации Александр Локтионов и Павел Рычагов, помощник начальника Генерального штаба по авиации Яков Смушкевич и ряд других авиационных военачальников.) Не забудем и о сотнях военных, пострадавших в 1930— 1931 гг. в ходе спецоперации, получившей название «Весна». Наконец, не станем проводить границу между осужденными на расстрел и лагеря и освобожденными по суду или в ходе следствия… Все равно не то что до 40 тысяч не дотягивает — даже половины не выходит.

Можно долго спорить о роли предвоенных репрессий в Красной Армии. Утверждать, что они спасли страну от маршальского путча и гражданской войны, наподобие бушевавшей в Испании в 1936—1939 гг. Скептически отзываться о военных талантах расстрелянных или, напротив, превозносить их. Помнить о расстреле не менее половины репрессированных и сомневаться, что они являлись заговорщиками. Учитывать, что значительная часть репрессированных вскоре вышла на свободу и вернулась в армию, или настаивать на деморализации комсостава после арестов и расстрелов тысяч своих товарищей…

Но чтобы предметно обсуждать столь серьезную тему, надо для начала владеть предметом, используя реальные документы, а не «одну книжку». Кантор же такое делает регулярно. Так, в газете «Известия» за 26 января 2004 года она сослалась на анонимного инженера-гидролога, который якобы лично наблюдал вазочку с пирожными на столе у партийного лидера голодающего блокадного Ленинграда Андрея Жданова.

Только чего ожидать от свистушки, которая даже правое полушарие своего мозга не может привести в согласие с левым? Открыв подшивку газеты нашего любимого правительства, можно увидеть, что эрмитажная советница, рассказывая о расстреле царской семьи, сперва сообщает, что «нет никаких доказательств того, что произошедшее в Ипатьевском доме санкционировалось верховной большевистской властью. То, что в советское время преподносилось как скоординированное и продуманное решение руководителей первого звена, на деле, вероятнее всего, являлось местной инициативой»{22}.

А потом, со ссылкой на эту самую статью, брякает противоположное: «6 февраля 1920 года — во исполнение телеграммы Ленина — было принято постановление Иркутского Военно-революционного комитета о расстреле Колчака и Пепеляева. Вот и весь приговор. По сути, повторился сценарий расстрела царской семьи в Екатеринбурге в 1918 году: тогда тоже следствие, суд и приговор заменила секретная расстрельная телеграмма Ильича{23}. Большевистская «законность» снова торжествовала»{24}.

Подобные внутричерепные разногласия очень напоминают шизофрению, и возможно, автору поможет хороший психиатр. И еще стоило бы проверить кандидатскую и докторскую диссертации Кантор насчет наличия плагиата. Кажется почти невероятным, чтобы создание, излагающее такой бред, написало их самостоятельно.

ФЕДОР БОНДАРЧУК,

кинорежиссер, член партии «Единая Россия»

Сталин запретил эвакуацию из Сталинграда

Это кино мифологическое. По-моему, эпоха военного реализма закончилась. Для сегодняшних людей — в особенности молодых, на которых, как на большинство аудитории, я обязан ориентироваться, — это уже миф. Сталинград же вообще особенная территория, даже по сравнению с остальным пространством войны. Там существовали другие правила, действовал свой устав, там человек, продержавшийся два дня, считался ветераном. Там действовало водяное перемирие, и снайпер глаза в глаза, на расстоянии двух метров, смотрел на противника, набирающего воду. Там не было разделения на военных и гражданских, потому что Сталин запретил эвакуацию.

Бондарчук не оригинален и всего лишь повторяет давно опровергнутое старое вранье, которое тем не менее продолжает регулярно всплывать на российских телеканалах. В природе не существует ни одного документа, подписанного Сталиным, о запрете эвакуации, да и свидетельства очевидцев об его устном распоряжении отсутствуют. Зато командующий Сталинградским фронтом Семен Тимошенко еще 13 июля 1942 года предложил Ставке Верховного главнокомандования «немедленно эвакуировать из Сталинграда женщин и детей, не занятых на производстве военных материалов»{25}.

Председатель Комитета по эвакуации Совета народных комиссаров СССР Николай Шверник соответствующее распоряжение отдал, а 16 августа бюро Сталинградского обкома партии и Исполком облсовета дополнительно постановили вывезти из города 25 тысяч человек, в основном женщин и детей. Тем не менее шла эвакуация медленно. Согласно документам, изученным историком Алексеем Исаевым, «к 23 августа из всего населения 400-тысячного города было эвакуировано около 100 тысяч человек»{26}. Приоритет отдавался переброске на восток вывозимым с оставляемой территории сельхозтехнике и скоту. За 1942 год через Волгу переправить удалось 996 тракторов и 1560,6 тысячи голов скота, с потерей которых стране угрожал голод. Кроме того, значительная часть гражданского населения не подлежала эвакуации на этом этапе, поскольку была занята на производстве и строительстве оборонительных сооружений.