Алексей Лаушкин - Ложь «новых хронологий». Как воюют с христианством А. Т. Фоменко и его единомышленники Страница 18

Историки предлагают считать, что первоначальная, – самая древняя, якобы XV века, – нумерация была сделана церковнославянскими буквами-цифрами. И якобы лишь через ПАРУ СОТЕН ЛЕТ на рукописи проставили другую нумерацию – арабскими цифрами. Но это предположение сразу вызывает недоуменные вопросы. Оказывается, еще А. А. Шахматов установил, что "нумерация церковно-славянскими цифрами была сделана после утраты из летописи двух листов… Кроме того, нумерация производилась после того, как листы в конце рукописи были перепутаны. В соответствии с текстом после листа 236 должны следовать листы 239—243, 237, 238, 244 и следующие". Причем, как читатель может убедиться лично по фотокопии рукописи[1] этой путаницы листов (после листа 236) НЕ ЗАМЕЧАЮТ ОБЕ НУМЕРАЦИИ – ни церковнославянская, ни арабская.

Таким образом, и церковнославянская, и арабская нумерации были проставлены УЖЕ ПОСЛЕ ТОГО, КАК РУКОПИСЬ БЫЛА ОКОНЧАТЕЛЬНО ПЕРЕПЛЕТЕНА. Но тогда – вопрос: когда же был изготовлен сам переплет? И тут мы с удивлением вспоминаем, что листы от переплета сами историки датируют по филиграням ВОСЕМНАДЦАТЫМ веком; см. выше. Отсюда следует, что имеющиеся сегодня в рукописи и церковнославянская нумерация, и арабская БЫЛИ В ДЕЙСТВИТЕЛЬНОСТИ ПРОСТАВЛЕНЫ НЕ РАНЕЕ XVIII ВЕКА, когда делали переплет. И достоверные известия об этой рукописи начинаются ИМЕННО с XVIII века, когда ее показали Петру (Великому. – Д. В.) и он приказал изготовить копию в 1711 году… Тот факт, что церковнославянская нумерация, как и арабская, появилась лишь после переплета книги в XVII] веке, заставляет заподозрить даже, что настоящая нумерация была арабской. А имеющаяся церковнославянская была проставлена лишь с целью «доказать древность» рукописи… Итак, имеющийся сегодня Радзивиловский список был изготовлен в начале XVIII века» (С. 83-84).

А теперь «недоуменный вопрос», обращенный к штудиям А. Т. Фоменко: любопытно, откуда фальсификаторы XVIII века взяли несколько сотен пустых листов с филигранями трехсотпятидесятилетней давности? (Филигрань – водяной знак на бумаге; по нему можно определить время и место изготовления бумаги.) Ведь именно из них состоит вся рукопись, помимо припереплетных листов. Более того, рукопись написана почерком XV века, так называемым полууставом. Так что фальсификаторам, видно, пришлось познакомиться со старинной русской палеографией и научиться писать в стиле их пра-пра-прадедушек и не грешить против него даже в мельчайших нюансах.

Пойдем дальше. Столь важное для А.Т.Фоменко утверждение летописеведа А. А. Шахматова о том, что нумерация церковнославянскими цифрами была сделана после утраты двух листов рукописи, оказалось не более – чем досадной оплошностью маститого ученого (Милов Л. В. К вопросу о подлинности Радзивилловской летописи// Новая и новейшая история. 2000. № 3. С. 36-20). На самом деле буквенная нумерация (изобилующая, надо сказать, разнообразными описками) была проставлена тогда, когда оба листа были еще на месте. Об этом свидетельствует то обстоятельство, что в буквенной нумерации учтены (то есть отсутствуют ныне) номера исчезнувших листов – 8-го и 254-го.

Что касается действительно имеющей место в летописи путаницы листов, то позволительно обратить к А. Т. Фоменко и его товарищу еще один «недоуменный вопрос»: а почему нумерации листов (как церковнославянская, так и арабская) обязательно должны были «заметить» эту путаницу? Существует немало средневековых русских рукописей, где пагинация (нумерация листов) «ошибается». Это скорее даже правило, а не исключение. Она и в современных-то печатных книгах, особенно если брать какие-нибудь малотиражные академические издания, дает сбои. Так что не было бы ничего необычного в том, что несколько листов пронумерованы неверно. Тем более, что первоначально нумерации могло не быть вовсе, а появиться она могла тогда, когда листы были уже перепутаны. В научной литературе нигде не найти утверждения о том, что кириллическая нумерация летописи сделана именно в XV столетии – сразу после создания рукописи. Ее могли проставить и в XVI, и в XVII веках, и даже – теоретически – в том же XVIII.

А теперь главный «недоуменный вопрос»: почему арабскую и кириллическую («церковнославянскую») нумерацию должны были непременно поставить «уже после того, как рукопись была окончательно переплетена»?! И тут «мы с удивлением вспоминаем», что никаких причин этому нет. Радзивиловская летопись могла до XVIII столетия вообще просуществовать в тетрадях. Не совсем обычный, конечно, случай, но возможный: в истории русской книжности XVII века известно немало подобных казусов.

Более вероятно (и скорее всего так и было на самом деле): рукопись поменяла несколько переплетов на протяжении долгого своего «жизненного пути» до начала XVIII века, когда была «окончательно переплетена», то есть переплетена в очередной раз. Это уже совершенно обыкновенная история.

Чаще всего рукописные книги русского Средневековья бывали переплетены «досками» (то есть деревянными пластинами), обтянутыми кожей или каким-нибудь дорогим материалом (реже просто кожей, безо всяких досок). Переплет «доски в коже» всегда имел два слабых места: кожа постепенно отрывалась на корешке; обрывались нити или ремни, прикреплявшие «доски» к самому книжному блоку. Если на книгу имелся повышенный читательский «спрос», то переплет ожидала печальная участь. Известно колоссальное количество рукописных книг XVII столетия, – хочется подчеркнуть: уже XVII, а не то что XV, – которые лишились изначальных переплетов и ныне пребывают в новых. Особенно много рукописей и старопечатных книг подобного рода известно по старообрядческой книжной традиции: староверы собирали и бережно хранили древние книги, занимались их реставрацией и весьма часто переплетали заново «под старину», в «доски с кожей». Время от времени использовались даже переплеты от погибших по тем или иным причинам книг – встречаются громоздкие фолианты, на которые буквально «натянуты», как детские рубашонки на взрослого человека, чужие переплеты меньшего размера; иногда наоборот, рукопись или старопечатная книга малого формата теряется в огромном старинном переплете, как жемчужина в раковине.

Для сравнения можно представить себе любое – подчеркиваю, любое – современное книжное издание. Сколько лет или, в лучшем случае, десятилетий оно проживет без реставрации переплета? И какой процент книжек, хранящихся в библиотеках со своими родными переплетами, а не в картонках, обклеенных «мраморной» бумагой? Особенно, если считать только те книги, которые были изданы, скажем, до 1950 года.

Итак, у Радзивиловской летописи, созданной в XV веке, по всей вероятности, несколько раз меняли переплет, не трогая листов, не нарушая старой, кириллической нумерации. Если тот переплет, который принадлежит рукописи сейчас, совершенно износится, возможно, будет принято решение вновь переплести ее. В этом случаи припереплетные листы будут уже без каких бы то ни было филиграней и с четкими признаками производства XXI века. Любопытно, найдется ли двести лет спустя умная голова, неформальный исследователь, который объявит Радзивиловскую летопись фальсификатом XXI столетия на том же «переплетном» основании, на котором перевели ее в разряд фальсификатов XVIII века уважаемые авторы «Империи»?…

Но вот А. Т. Фоменко «с удивлением вспоминает», что у Радзивиловской летописи есть несколько списков (то есть рукописных версий текста). Та рукопись, о которой шла речь до сих пор – один из списков, собственно Радзивиловский или Кёнигсбергский, давший название летописи. Но есть и другие списки. Один из них – Московско-Академическая летопись (или, точнее, Московско-Академический список Радзивиловской летописи), текст которой, за исключением незначительных разночтений, идентичен тексту Радзивиловского списка. В особой главке, посвященной Московско-Академическому списку, уважаемые авторы приводят мнение А. А. Шахматова, согласно которому этот список является копией Радзивиловского списка. Заглянем в оригинальный текст Шахматова, на который ссылаются уважаемые авторы. Ба! Да это только первоначальное предположение ученого, от которого он впоследствии отказался в пользу того, что и Радзивиловский, и Московско-Академический списки сделаны с одного протографа, то есть списаны с одной и той же рукописи, но ни одна из них не является копией другой. Но это всё были какие-то неудобные рассуждения у Шахматова, вероятно, он просто опасался открыть зловещую тайну фальсификатов! Фоменко со своими сотрудниками выбирает более «подходящий» – первый – вывод Шахматова, хотя бы и признанный самим ученым ложным. Делается вывод: Московско-Академический список изготовлен в XVIII веке в качестве копии с Радзивиловского, то есть является еще более поздним фальсификатом (С. 94). Не приводится никаких доказательств этого тезиса.