А. Боханов - История России с древнейших времен до конца XVII века Страница 18

Киевские правители стремились укрепить свою власть и при возможности ликвидировать такие местные княжения, но борьба за это была долгой и, видимо, растянулась почти на весь X в. Например, местное княжение у древлян было ликвидировано только Ольгой, в Полоцке — Владимиром и т.д. Раннее Киевское государство, с политической точки зрения представлявшее федерацию княжеств и непосредственно подчиненных великому князю территорий, с точки зрения социально-экономической являлось совокупностью территориальных общин с элементами родовых отношений. Понятие «род», часто фигурирующее в русских источниках, включало разные типы родственных связей, от собственно рода до большой семьи. В состав рода включались, однако, не только кровные родственники, но, как, например, в Древнем Риме, разного рода лица, не имевшие родства по крови.

Славяне в ту пору жили не родовым строем, и объединяющим началом была сельская община или зарождающийся город. Употребляя термин именно «зарождающийся», мы имеем в виду, что, согласно новейшим исследованиям, города как такового, т.е. экономического центра, на Руси до конца X в., вероятно, еще не было. Древнерусский термин «град» означал огороженное место, укрепление, которое естественно являлось центром группы сельских общин, но далеко не всегда попадало под понятие города. Специалисты утверждают, что «только 18 городов возникли на поселениях IX— середины X в. (и более раннего времени), 15 — на поселениях второй половины X—начала XI в.». Даже Киев вплоть до Ярослава Мудрого был относительно небольшим городком, куда не включался даже район расположения Св. Софии. Расцвет древнерусских городов падает уже на XI—начало XIII в. Более же ранние города представляли из себя либо центры местных князей (типа древлянской столицы Искоростеня), либо торговые фактории, ставшие центрами так называемого полюдья.

Институт полюдья характерен не только для Древней Руси, но известен во многих раннеклассовых обществах разных эпох. Для ранней Руси он имел исключительно важное значение, по сути дела определяя социальное лицо этого государства.

Наиболее полное описание полюдья, к тому же очень раннее (середина X в.), сохранилось у Константина Багрянородного. Вот что писал просвещенный император: «Зимний же суровый образ жизни тех самых росов таков. Когда наступает ноябрь месяц, тотчас их архонты (князья. — Авт.) выходят со всеми росами из Киева и отправляются в полюдье, что означает «кружение», а именно в земли славян древлян, дреговичей, кривичей, северян и прочих славян, которые являются пактиотами (данниками по договору. — Авт.) росов. Кормясь там в течение всей зимы, они затем, начиная с апреля, когда растает лед на реке Днепр, возвращаются в Киев. Потом, взяв свои моноксилы (однодеревки. — Авт.), они оснащают их и отправляются в Романию (Византию.—Авт.)». В другом месте Константин поясняет, что такие моноксилы собираются в Киев с разных мест (из Новгорода, Смоленска, Чернигова и т.д.).

Но русы отправлялись для торговли и по Волге в Булгар и хазарскую столицу Атиль, где существовала большая русско-славянская колония. Функционировал и путь на запад через Чехию в германские земли, о чем говорят сохранившийся торговый так называемый Рафельштедский устав 907 г., а также хазарские источники. Таким образом, едва ли не главной задачей русских князей первой половины X в. была организация полюдья, а затем военно-торговых экспедиций с целью сбыта полученного в ходе полюдья добра. Эти экспедиции носили регулярный характер (по Константину — ежегодный), и их не следует путать с большими военными мероприятиями Олега и Игоря, результатом которых были заключения договоров, обусловливавших регулярную торговлю. Вместе с тем, утвердившись в Киеве, русские князья должны были постоянно бороться с местным сепаратизмом, поскольку местные князья стремились вернуть независимость. По летописи, уже после смерти Олега его преемнику пришлось подчинять отложившихся было древлян, уличей и других славян. С такого рода фактами мы сталкиваемся и позже на протяжении всего X в. Уже Олег пытался в ряде подчиненных городов поставить своих наместников («мужей»). Такую же политику проводили и его преемники. Сам великий князь опирался прежде всего на дружину, которая при преемниках Олега была значительно расширена за счет местной коренной знати. В договоре Игоря с греками есть имена скандинавские, славянские, болгарские, иранские, финские и даже тюркские. Наконец, великий князь все больше обязан был считаться со знатью Киева и его земли. На местах же тамошние князья опирались на местную знать и местные собрания общинников (вече). Местная знать была также заинтересована в военно-торговых мероприятиях Киева, но одновременно не упускала случая попытаться вернуть самостоятельность.

Внешнеполитические мероприятия первых киевских князей выглядят двояко. С одной стороны, как уже говорилось, это обеспечение сбыта товаров, собранных во время полюдья, с другой — это уже чисто государственные акты, имеющие и политическую подоплеку. Именно такой характер носили походы Олега и особенно его преемника Игоря. Последний, согласно традиции, был сыном Рюрика, и Олег вроде бы являлся опекуном в период малолетства Игоря. Если Игорь родился в 70-х годах IX в., то под 903 г., когда, по летописи, он достиг совершеннолетия, ему было уже более 20 лет. Тем не менее в международных договорах Олег называется князем, из чего вроде бы можно сделать вывод, что в то время наследование не шло от отца к сыну, но переходило к старшему в роду, каковым был Олег. Нам не вполне ясен древний смысл термина «род». Великий князь выступал в своих актах от имени рода русского, который здесь, вероятно, означал, помимо князя и его ближайших родственников, обширный круг лиц, как бы подключенных к роду князя (типа древних римских клиентов). В то же время, несомненно, существовал и более узкий круг непосредственных родственников князя, причем, видимо, и с подключением, так сказать, новой родни, по бракам родственников с местными знатными людьми.

Возможно, русский род первой половины X в. включал и княжескую дружину со всеми ее представителями, которые все больше сближались и роднились с местной знатью, ославянивались. Уже дружина Олега клялась Перуном и Велесом. Последний именовался «скотьим» богом, от термина «скот», что в Древней Руси означало деньги, т.е. Белее был покровителем торговли. Словом, для Олега и его дружины главными были военный бог Перун и торговый Велес, что и олицетворяло сущность тогдашней великокняжеской власти и ее окружения. Кроме дружины в случае войны собирались ополчения со всех подвластных Киеву земель. Возглавлял их, по всей видимости, общерусский воевода, который в X в. был вторым лицом в державе после великого князя. Таким воеводой был при Игоре, а затем при Святославе и его старшем сыне Ярополке Свенельд, о котором летопись рассказывает довольно много. Роль Свенельда вырисовывается из текста договора Святослава с греками, который заключался от имени великого князя и Свенельда. После Свенельда упоминается другой воевода с колоритным именем Блуд, а при Владимире воеводой был, кажется, дядя князя по матери Добрыня. Местные ополчения возглавлялись местными воеводами: примером может служить Претич, который исполнял такую роль, очевидно, в Северской земле при Святославе. Возможно, местные воеводы были идентичны посадникам, т.е. ставились великим князем из числа местной знати.

Древнерусское войско, состоявшее, помимо княжеской дружины, из свободных славян-общинников, славилось своей храбростью и неустрашимостью, о чем неоднократно писали очевидцы из разных стран. Вот конкретная оценка араба Ибн Мискавейха, современника похода русов на Бердаа в 40-х годах X в.: «Слышал я от очевидцев удивительный рассказ о храбрости русов и пренебрежении их к собравшимся против них мусульманам. Один из таких рассказов был распространен в той стране (Бердаа. — Авт.), и я слышал его от нескольких человек. Пять русов собрались в одном из садов Бердаа, и среди них был безбородый юноша, чистый лицом, сын одного из их вождей, а с ними несколько пленных женщин. Мусульмане узнали об этом и окружили сад. Собралось много дейлемитов (горцев с южного берега Каспийского моря, в ту пору одних из лучших воинов в странах ислама. — Авт.) и других, чтобы сразиться с этими пятью людьми. Они старались хотя бы одного из них взять в плен, но не могли к ним подступиться, так как ни один из них не сдавался. И не могли их убить до тех пор, пока они не прикончили в несколько раз больше мусульман. Последним оставался безбородый. И когда он понял, что его возьмут в плен, он забрался на дерево, которое было рядом с ним, и не переставал наносить себе удары кинжалом в разные смертельные места, пока не упал мертвым» (перевод мой. — Авт.). В древнерусском государстве X в. при всем его своеобразии имелись и другие атрибуты ранней государственной власти. Трудно сказать, действовали ли в Киеве X в. вече; об этом источники молчат. Поэтому можно предполагать, что роль этого института в столице в ту пору не была значительна, хотя в других землях (например, у древлян) вече функционировало.