Андрей Буровский - Отец городов русских. Настоящая столица Древней Руси. Страница 18

Удивительно ли, что купцов по договорам Руси с Византией приравнивали к послам? Ведь купцы торговали тем, что собирали князья и с чего жили сами князья и их дружина. А что? Вполне даже государственное дело. Одни грабят покоренные племена, другие сбывают награбленное в Византию. Нормальное разделение труда.

Тридцать лет торговая фактория «Рюрик и сыновья» работала без перебоев — с 911 по 941 год. В 941 году князь Игорь опять пошел на Константинополь.

Мы мало что знаем о причинах, по которым князь Игорь снова начал походы на Византию. Сами византийцы объясняют походы Игоря обыкновеннейшим желанием пограбить. Современные историки предполагают, что византийцы плохо выполняли условия договора 911 года — Игорь хотел освежить их память старым, до сих пор существующим в уголовной среде способом. Только в наше время «забывшему» про долги братва вставляет в задний проход кипятильник. В X веке кипятильников еще не изобрели, Игорь при всем желании не мог проделать такую штуку с византийским императором. Ему пришлось организовывать обычнейший разбойничий поход. Но вообще-то у нас слишком мало данных, чтобы делать какие-то выводы.

Поход оказался крайне неудачным: у входа в гавань Боспора русские суда были сожжены греческим огнем. Что это за штука, греческий огонь, до сих пор не знает никто. Греческий огонь горел даже под водой, одна капля его прожигала человека насквозь… Если, конечно, это не легенды. На русских действие этого страшного оружия произвело неизгладимое впечатление. Немногочисленные вернувшиеся уверяли даже, что греки обрушили на них небесные молнии, испепелив суда.

И в наше время, и тогда летописцы и историки знали лучше современников и свидетелей, что они видели «на самом деле». Современные историки совершенно точно знают, что никакого Господнего гнева быть не может, молнии в людей и корабли не шарахают, такого не бывает — все это грубые предрассудки отсталого и серого народа.

Нестор и его современники не были в этом так уверены, но не могли же они признать: Божья кара обрушилась на одного из основателей государства? В общем, очень темная история.

В 944 году собрали новый поход, он оказался удачнее. Теперь Игорь вел ополчение всех покоренных Русью племен, наемные дружин варягов и печенегов. Император Цимисхий послал к Игорю со словами: «Не ходи, но возьми дань, какую брал Олег, прибавлю и еще той дани». Игорь принимал решение не сам, он посоветовался с дружиной. Дружина думала и приговорила: «Чего боле хотеть — не бившись, взять злато и серебро, и паволоки?{21} Кто знает, нам ли, им ли одолеть? Не по земле ходим, по глубине морской».

Игорь послушался своей дружины, взял дань и вернулся.

В 945 году заключили новый торговый договор, но уже на менее выгодных условиях, чем в 911 году: отныне русские купцы не могли зимовать в Византии. Сделав свои дела, они должны тут же возвращаться домой. Киевские князья обязались не нападать на Херсонес. Который сами называли Корсунью. О беспошлинной торговле речь уже не шла.

Невольно возникает мысль — может быть, Игорь сделал ошибку, взяв дань? Готовность принять откуп вызывала довольные улыбки на лицах византийцев, но вызывала и пренебрежение. Рэкетир, который становится главой «охранной службы», выгоднее главе фирмы, и выгода эта взаимная. Но бояться его перестают.

Система работала и после 945 года: полученное на Руси захватчики сбывали в Византии.

В зимнее время князья разъезжали по уже покоренным племенам, собирали дань. Позже, при княгине Ольге, населению дадут «уроки» — то есть определят размер дани. Ольга создаст погосты — укрепленные дворы княжеских приказчиков, на которые местное население может съезжаться, отвозя дань. Так Ольга начала превращать дань с покоренных племен в налог, собираемый с подданных.

Но до Ольги все было не так, все было грубее и проще: дань. Одним словом называли то, что вырвали у византийских императоров, и то, что получили на самой Руси. И правда — чем отличаются в этом смысле вожди древлян или радимичей от императоров Византии? А ничем. Русь завоевывает и тех и других, принуждает к уплате дани. Лучше платить, чем погибнуть. Лучше отдать кошелек, чем жизнь, — вся мораль.

До 970-х годов князья сами ездили на полюдье, то есть на сбор дани. Разве что поручали самым видным, самым приближенным дружинникам собирать для себя дань в том или ином месте. Дань была тем, что завоеватели отнимают у завоеванных.

В 882 году только одно племя южнее волоков из Ловати в Днепр платило Олегу — поляне. Остальные племенные союзы жили сами по себе (волыняне и дулебы, например) или платили дань хазарам. Олег сказал радимичам и северянам: «Не дайте хазарам, но мне дайте». Трудно сказать, в какой степени добровольно, но радимичи и северяне стали платить дань Олегу. Древлян Олег тоже заставил платить себе дань. Он пытался заставить платить дань еще уличей и тиверцев, но они воевали с Олегом и платить дань не захотели.

Сегодня мы называем Русью всю территорию, на которой обитали племена восточных славян. Это справедливо не для любой эпохи. Известно время, когда последнее восточнославянское племя — вятичи начали платить дань Киеву. Это 964 год. С этих пор уже все восточнославянские племена подчинялись киевскому князю и входили в Древнерусское государство. А во времена Олега только шесть племенных союзов из двенадцати входили в Русь, да и то непрочно.

Летопись говорит о том, что Олег «примучил» радимичей и что они платили ему дань. А под 984 годом, уже в эпоху князя Владимира, сообщается о покорении радимичей киевским воеводой по кличке Волчий Хвост.

В 911 году Вещий Олег умер. Летопись сообщает о его смерти красивую сказку, использованную А. С. Пушкиным в «Песне о вещем Олеге». Якобы язычники-волхвы предсказали Олегу смерть от собственного коня. Олег немедленно расстался с конем и лишь через четыре года о нем вспомнил. Конь, как оказалось, давно умер. Тут Олег и захотел посмеяться над волхвами, да напрасно:

Из мертвой главы гробовая змея,Шипя, между тем выползала.Как черная лента вкруг ног обвилась,И вскрикнул внезапно ужаленный князь.

Так ли было, или легенда про волхвов придумана позже — захотелось связать смерть Вещего Олега с чем-то эдаким… мистическим… не знаю.

Во всяком случае, скончался Олег в 911 году. А в 913 году древляне отказались платить дань Киеву, пришлось их «примучивать» еще раз. К 940-м годам уличи начали платить Киеву дань — завоевал их воевода Свенельд, по легенде, служивший еще Рюрику.

Но в 945 году снова восстали древляне. По словам летописи, виноват в этом был сам князь Игорь больше всех. Дружина, если верить летописцу, сказала князю: «Отроки Свенельда изоделися оружием и одеждой, а мы наги…» «Отроки Свенельда» — это, понятно, дружина Свенельда — награбили у уличей, а воинам Игоря завидно. Немного менее понятно насчет наготы… Всего год назад, в 944 году, Игорь получил огромную дань в Византии, какая уж там нагота. В общем, классическое: «братва голодает…».

Но Игорь послушался соратников — то ли самого обуяла жадность, то ли слишком был зависим от дружины. В результате Игорь с дружиной крепко пособирал дань в столице древлян, в Искоростене. Порой не обходилось и без насилия. «Изодевшись» награбленным оружием и одеждой, дружина возвращалась в Киев. Сам же Игорь решил вернуться еще раз с «малой дружиной». Видимо, самому Игорю было еще мало, а ведь если собирает дань малая дружина, каждому больше достанется.

Тут-то и лопнуло терпение у древлян, и они во главе со своим князем Малом сказали: «Если повадится волк по овцы, то вынесет все стадо, пока не убьют его; так и этот, если не убьем его, всех нас погубит». Древляне наклонили два дерева, привязали каждую ногу князя Игоря к деревьям и отпустили. Князя разорвало надвое.

Древляне же решили поженить овдовевшую княгиню Ольгу и своего князя Мала, послали к ней сватов. А что? Вполне разумный поступок по понятиям родового общества. Даже некоторая справедливость: мы твоего мужа убили, но против тебя лично ничего не имеем, дадим тебе нового мужа, даже получше.

Месть Ольги древлянам стала одним из самых ярких эпизодов в истории Древней Руси. Пересказывать эту историю не хочется. Во-первых, сюжет Ольгиной мести легко найти в любой книге о Древней Руси: у Карамзина, Соловьева, Рыбакова [5; 6; 8], даже в хорошем школьном учебнике [2. С. 27–28].

Во-вторых, эта история красочно описана во множестве художественных произведений; лучше всего, пожалуй, у Веры Пановой [48. С. 18–30]. Жаль, что повести В. Пановой о Древней Руси почти забыты.

В-третьих, рассказывать еще раз эту историю мне просто неприятно: уж чего только не проделывала озверевшая Ольга с послами Мала и со всеми древлянами: послов-сватов и живьем сжигали, и живыми закапывали. Древлян резали и топили в реках сотнями, Искоростень сожгли дотла, кровь текла ручьями на погребальном кургане Игоря.