Луис Ламур - Человек с разрушенных холмов Страница 18

Неожиданно я заметил легкое движение и увидел, как из пролома выбрался здоровенный бык, а за ним последовало несколько коров. Я наблюдал за ними, пока их не стало шестеро. Здоровенный бык шествовал во главе. Животные находились от меня в доброй полумиле. Остановившись, чтобы принюхаться, они двинулись в лощину, в которой я побывал несколько дней назад. Она заросла травой, но там не было воды.

Вернувшись к загону, я взобрался в седло. Погода менялась. Воздух замер, а весь горизонт затянуло черными грозовыми тучами. Будет дождь? Мало вероятно. Слишком часто в западной части Техаса я наблюдал, как собираются облака и просто висят на месте, иногда даже сверкает молния, но на землю при этом не упадет и капли дождя.

Выбравшись из долины, я двинулся прямо через холм к кустам, возле которых видел скот. Не составляло особого труда перегнать этих животных. Гони их в нужном направлении - и все. Ну, пара строптивых бычков попробуют оторваться, но в основном все стадо пойдет куда следует. Однако попадаются и такие твари, которых не заманить в стадо даже моченым яблоком. И не имеет значения, в каком направлении вы пытаетесь их гнать, - они все равно считают, что это не тот путь, которым бы им хотелось идти. Если повезет, то обнаруженное мною стадо окажется первой разновидности.

Чем ближе я подъезжал, тем сильнее мною овладевало беспокойство по поводу того большого быка, который возглавлял стадо. Даже с такого расстояния он выглядел очень большим... просто огромным.

Бриндл? Вполне возможно... а если так, то мне не хотелось бы связываться с ним. Когда второпях собирают скот, нет никакой необходимости из-за одного зловредного быка калечить коня или человека. Он не стоит того, чтобы о нем беспокоились, и, несомненно, именно поэтому Старый Бриндл так долго оставался на воле... слишком он строптив и коварен, чтобы с ним справиться.

Нет, мне не хотелось с ним связываться.

Поэтому я сбавил ход, въезжая в заросший деревьями пролом, куда, как заметил, направлялись животные, и сразу же обнаружил нескольких. Потом попридержал коня, изучая местность. Здоровенного быка не было видно. Раз мне почудилось, будто я различил в кустах цветное пятно, однако освещенный солнцем ствол дерева, если смотреть на него сквозь кустарник, тоже может показаться быком. Животные меня заметили, но ничуть не обеспокоились. Наконец я направил коня под углом к ним, намереваясь отогнать к горловине пролома, а оттуда - на раскинувшуюся за ним равнину.

Старая, наполовину белая корова бросилась от меня, но сивый знал, что ему делать. Он понимал, что я задумал, и мы погнали корову к пролому. Потом наехали еще на одну, потом на другую... и они пошли друг за другом, как им и полагалось. Коровы добрались почти до самой горловины пролома, когда одна из них неожиданно рванула влево, другая - вправо, и все семь голов, которых мы собрали, разбежались в разные стороны - куда угодно, только не на равнину, как того хотелось мне.

Мой сивый погнался за первой коровой, и нам удалось повернуть ее обратно к пролому. Потихоньку мы снова принялись собирать животных, но они не выказывали ни малейшего желания идти в пролом. Черт с ними, здесь есть еще один ниже по течению ручья, к тому же был шанс вывести коров на равнину незаметно для них самих, поэтому я принялся сгонять их вниз по ручью - так оказалось даже проще.

Все вместе мы прошли ярдов двести, когда что-то испугало старую черно-белую корову и она рванула в кусты, а остальные кинулись за ней. Но мне удалось снова собрать их, мой сивый измотался окончательно, да и мое терпение иссякло, однако я все же опять погнал коров на равнину.

В одном месте русло ручья сужалось между валунами примерно до пяти ярдов. Вокруг среди кустов лежало множество поваленных деревьев, частично обгоревших при давнем пожаре. Вдоль берега росли большие хлопковые деревья, один орех-пекан и множество ивняка вперемежку с кошачьим когтем и "держи-хватай". Забравшись в кустарник по самую грудь, я случайно глянул вправо и увидел Старого Бриндла.

Он стоял среди зарослей, слегка наклонив голову и уставившись прямо на меня. Поговаривали, что он весил около восемнадцати сотен фунтов, но тот, кто так говорил, давно его не видел. Он стал гораздо больше и, находясь в густых зарослях, походил на слона, огромного и такого сердитого, какого вам вряд ли доводилось видеть.

Не знаю, что на меня нашло, но я сказал:

- Привет, дружище!

И сразу же бычья голова дернулась вверх, как от укола. Блеснув белками глаз, он продолжал разглядывать меня.

Если Бриндл бросится на меня посреди этого завала, у меня останется не больше шансов, чем у курицы, попавшей в руки бродягам, которые решили устроить пикник. Но он не стал нападать, а просто стоял и смотрел. Я повернул голову, чтобы определить, где мои коровы, и во второй раз за эти дни моя жизнь оказалась на волоске. Блеснула вспышка, и я почувствовал резкий толчок, прогрохотал выстрел, и эхо многократно повторило его.

Я упал на землю, успев при падении машинально выдернуть ногу из стремени. Упал и повернулся, а потом ослепляющая боль пронзила мой череп. На мгновение я подумал, что на меня набросился бык. Некоторое время я слышал удаляющийся топот копыт моего коня, затем сознание покинуло меня.

Когда снова открыл глаза, то. решил, что, скорее всего, мой разум помутился. Падали редкие капли дождя, и кто-то пыхтел рядом. Послышалось фырканье, словно пыхтевший учуял кровь; уголком глаза я увидел в нескольких дюймах от себя наполовину белое копыто и угрожающе огромный рог.

Прямо надо мной стоял Старый Бриндл. Он ткнулся носом в мой бок думаю, из любопытства, - но капли дождя продолжали падать, и, издав низкое недовольное мычание, он отошел в сторону. Я слышал его шаги, слышал, как он остановился - возможно, чтобы оглянуться, - и наконец пошел дальше. Лишь тогда я выпустил воздух из легких.

Меня подстрелили.

Стрелявший залег среди валунов не более чем в сотне ярдов от меня.

Но сколько времени прошло после выстрела - несколько минут, полчаса, час?

Я лежал совершенно неподвижно и пытался представить, сколько времени потребовалось дождевым облакам, чтобы добраться от горизонта до меня, но в моем черепе слишком сильно стучало от боли, а во рту пересохло.

Он все еще мог находиться здесь - и ждать, чтобы проверить, жив ли я. Скорее всего, он не подобрался ближе из-за Бриндла. Должно быть, он видел, как бык отошел, но оставалась вероятность, что он неподалеку. И если я поднимусь и начну шевелиться, то получу пулю. А если нет, то Старый Бриндл может напасть на меня, а в нынешнем состоянии я черта с два справлюсь с ним. К тому же я даже не знал, насколько серьезно ранен.

Дождь пошел сильнее. Я лежал на земле, то уплывая в небытие, то возвращаясь к жизни. Когда снова открыл глаза, то почувствовал, что промок насквозь, а меня вовсю поливает ливень.

Сделав невероятное усилие, я заставил себя оторваться от земли. Голову разрывала боль, бок саднило, но я приподнялся достаточно высоко, чтобы осмотреться вокруг, и не увидел ничего, кроме раскисшей земли, бурного потока воды в недавно еще пересыхавшем русле ручья, мокрых деревьев, с листьев которых капала вода.

Под большим хлопковым деревом дождь доставал не так сильно. Я заполз под него, сел, прислонившись к стволу, и опять осмотрелся.

Неподалеку лежало рухнувшее хлопковое дерево, и под ним валялся огромный кусок коры, отвалившийся от той части ствола, которая была обращена к земле. Другая половина, шести-семи футов длиной, лежала на той части ствола, которая обращена к небу.

Моя шляпа потерялась, кажется, где-то недалеко от русла ручья. Я дотронулся пальцами до мокрых волос. На скальпе прощупывалось что-то вроде пореза, но, по-моему, не от пули. Скорее всего, падая с коня, я ударился обо что-то головой и получил сотрясение мозга.

Единственная рана, которую я смог обнаружить, находилась на бедре, чуть ниже ремня. Когда пуля попала в меня, конь крутанулся на месте, и я упал, ударившись головой. Несомненно, я потерял много крови, потому что на моих штанах расплылось темное пятно. Часто мышечные раны кровоточат сильнее, чем более серьезные ранения.

Мучительно хотелось пить, а те несколько капель, которые мне удалось поймать открытым ртом, не принесли никакого облегчения. Однако до ручья было слишком далеко, а я мечтал лишь об одном - расслабиться и не шевелиться.

Кто-то второй раз попытался убить меня. Джори Бентон? Почему-то я сомневался на его счет. За мной и теперь охотится тот, кто стрелял в меня в первый раз. Он следовал за мной по пятам, чтобы убить.

И он мог вернуться.

Этот человек явно любил делать все как надо. Несомненно, он стрелял из засады, из какого-то укрытия. Он доказал, что способен попасть туда, куда стреляет. И все же в обоих случаях мне повезло, причем безо всяких усилий с моей стороны. Но сколько раз мне будет сопутствовать удача?