Георгий Кублицкий - По материкам и океанам Страница 18

Ковалевский проник в самые дебри Африки более ста лет назад. Лишь пяти экспедициям до него удалось сделать это. Когда русский флаг развевался над Нилом, когда Ковалевский шел по руслу Тумата, имя знаменитого Ливингстона оставалось еще почти неизвестным, а будущий исследователь Африки Стэнли был семилетним мальчиком...

Только почти полувеком позже путешествия Ковалевского удалось наконец окончательно и точно установить истоки Нила. Это произошло лишь после семидесяти семи экспедиций в тропическую Африку.

Человек разгадал все тайны Нила - второй по величине реки в мире, протянувшейся на 6500 километров. Он узнал, что Нил рождается по южную сторону экватора. Его исток - река Кагера, которая образуется при слиянии речек с труднопроизносимыми названиями - Рувуву и Нджаваронго. Кагера впадает в огромное озеро Виктория. Река, вытекающая из этого озера, называется Виктория-Нил. Пройдя через второе озеро - Киога, - река получает новое название: Соммерсет-Нил.

Но подождите, это еще не всё. Выйдя из озера Альберт, она называется уже Альберт-Нилом, а немного далее - Бахр-эль-Джебелем, что означает "река гор".

И, только приняв свой приток Бахр-эль-Газаль, левая ветвь великой реки получает наконец название Бахр-эль-Абьяд, или Белый Нил. Нетрудно понять, почему у одной реки столько имен: каждый из перечисленных ее участков сначала принимали за самостоятельную реку.

В верховьях Белого Нила дважды в году бывают периоды обильных тропических дождей. Но вода не стекает сразу, а широко разливается по равнинам, задерживаясь в озерах. Под лучами солнца в ней возникает буйная растительная и животная жизнь, образуются непроходимые седды. Обильные остатки животных, а также растений и делают мутными воды Белого Нила.

Голубой Нил питают сильные летние дожди Абиссинии, превращающие его в поток, бешено размывающий русло. Но до Египта эта волна наводнения доходит только в августе или сентябре.

Белый Нил приносит перегной. Голубой Нил несет еще и минеральные частицы. Во время разлива в Египте река осаждает ил, в котором сама природа позаботилась смешать два вида удобрений. Вот в чем секрет его плодородия.

Загадки Нила перестали быть загадками. Но для этого потрудились десятки экспедиций, среди которых одно из видных мест занимает африканская экспедиция нашего славного соотечественника Егора Петровича Ковалевского.

И ДРУГИЕ...

Перелистывая книги о путешествиях и путешественниках, можно встретить два слова, которые невольно вызывают чувство досады. Эти два слова: "и другие".

В самом деле, рассказывая о том, как были открыты или исследованы какой-нибудь хребет, остров, озеро, в книге обычно называют три-четыре наиболее знаменитых имени, добавляя, что исследованиями занимались еще и другие путешественники.

Но кто эти другие? Что они сделали, незаметные, скромные труженики науки? Какие испытания выпали на их долю?

Среди первых исследователей горной Средней Азии, прославившихся "в хребтах Памира или Тянь-Шаня, фамилия Голубева упоминается довольно редко. Это один из тех "неудачников", которых чаще всего скрывают всё те же два слова.

Тот, кто захочет узнать хоть немного о Голубеве, найдет весьма небольшую статейку в энциклопедическом словаре. Там сказано, что Александр Федорович Голубев читал лекции в Академии Генерального штаба, а с 1859 по 1864 год находился в экспедициях и был первым из европейских ученых, занимавшихся астрономическими определениями в окрестностях озера Иссык-Куль и в провинциях Западного Китая. В словаре говорится еще, что описания посещенных Голубевым стран и местностей были переведены на многие языки и что в честь заслуг путешественника одна из пограничных станиц получила название Голубевской.

Если любознательному человеку этого покажется мало, то ему придется перерыть отчеты Географического общества за старые годы. Возможно, там встретится даже портрет Голубева, на котором изображен офицер средних лет, в военном мундире, с открытым лицом, слегка вьющимися волосами и энергичным взглядом, чем-то напоминающий знаменитого Пржевальского. Тот, кто терпеливо разыщет все заметки об экспедициях Голубева, прочтет статьи и отчеты путешественника, может узнать, примерно, вот что.

Русский географ Петр Петрович Семенов в конце 1857 года вернулся из успешной экспедиции. Своими исследованиями "небесных гор" - загадочного Тянь-Шаня - он опроверг существовавшие тогда неверные представления о горной Средней Азии. В честь выдающихся заслуг Семенова к его фамилии была позже сделана приставка: Тян-Шанский.

Но, возвратившись в Петербург, путешественник не раз говорил, что в его работе есть очень существенный пробел. Экспедиция обследовала немало хребтов и рек, но их нельзя точно нанести на карту. Ведь чтобы определить местоположение какого-нибудь пункта на земной поверхности, нужно путем тонких и сложных астрономических наблюдений найти его широту и долготу. Этого не смогла сделать экспедиция Семенова - в ней не оказалось астронома. Значит, нужно было немедленно направить по следам экспедиции энергичного и смелого человека, который сумел бы продолжить начатое.

Многие члены Географического общества назвали фамилию Голубева. Правда, этот профессор геодезии не имел опыта путешественника, но зато обладал обширными знаниями в астрономии. Кроме того, он давно мечтал о далеких экспедициях.

Петр Петрович Семенов, который особенно любил людей, готовых расстаться с жизненными удобствами ради самоотверженного служения науке, не скрыл от Голубева трудностей предстоящего путешествия. Там, в горной части Средней Азии, нет ни хороших троп, ни русских селений. Голубеву предстоит посетить и такие места, где до него не бывал еще ни один путешественник. Возможно, ему придется ночевать в снегах на горных перевалах. На берегах озера Иссык-Куль, которое надо точно заснять, часто происходят ожесточенные стычки враждующих между собой племен киргизов. Тут можно встретить и отряды головорезов кокандского хана. Вероятно, Голубеву уже известна только что полученная печальная новость: немецкий путешественник Адольф Шлагинтвейт, попытавшийся проникнуть в Тянь-Шань с юга, погиб от рук палачей Якуб-хана. Если все это пугает уважаемого Александра Федоровича, то он может изменить свое решение...

Нет, опасности не страшили Голубева. Вот только справится ли он со своими задачами, оправдает ли доверие Географического общества в первом своем путешествии?

Но Петр Петрович Семенов обладал удивительным умением ободрять и воодушевлять людей. И Голубев отправился в Среднюю Азию, тепло напутствуемый человеком, которому в будущем суждено было организовать столько блистательных экспедиций русских географов.

Ранней весной 1859 года Голубев был уже в Верном. Это укрепление, конечно, ничем не напоминало стоящий на его месте нынешний город Алма-Ата. Тогда там за земляным валом были лишь деревянные домишки казаков да небольшая церковь. Дальше высилась зубчатая стена хребта Ала-Тау с ее вечными снегами и синими провалами ущелий.

Вскоре караван лошадей и тяжело навьюченных верблюдов направился из Верного к берегам Иссык-Куля. Вокруг гарцевал сильный конвой. Дозорные на бойких лошадях рыскали по сторонам: нет ли где засады?

Кратчайшая дорога к Иссык-Кулю была в это время непроходимой: высокогорные перевалы замело снегом. Голубев пошел в обход, по долинам речек, на берегах которых стояли белые войлочные юрты киргизов.

Караван обгонял огромные стада овец; попадались развалины каких-то древних укреплений, сложенных из обожженного кирпича. Все было тихо и спокойно. А в Верном говорили, что путь опасен. Должно быть, хотели напугать.

Копыта лошадей зацокали по скользким камням: караван вышел в долину реки Чилик. У Голубева, которому впервые в жизни пришлось переправляться вброд через горную реку, кружилась голова. Ему казалось, что бешеные струи вот-вот собьют лошадь с ног и вместе с всадником бросят на камни.

Для ночлега выбрали зеленую полянку. Казаки ловили османов - рыбу, напоминающую форель. Мирно дымились костры, вкусно пахло чаем и ухой. А тут еще в тополевой роще защелкал соловей. Голубев, утомленный переходом, в полудремоте думал, что все складывается так удачно...

Его разбудил крик:

- Стой! Стрелять буду!

Кричал часовой. Где-то близко в темноте галопом неслась лошадь. Топот оборвался у кустов, и костер осветил киргиза в халате и с саблей на боку.

- Начальник, беда!

Киргиз прискакал из небольшого русского отряда, окруженного вблизи Иссык-Куля враждебными племенами.

Лагерь оживился, зашумел. Молодой казак, со свистом рассекая шашкой воздух, стал возбужденно рубить тальник. Голубев велел усилить караулы. Где-то далеко в горах хлопнул одиночный выстрел, завыла собака. Только соловей попрежнему безмятежно свистел в роще.

Выступили рано, до рассвета. С гор, на которые поднимался теперь караван, угадывалась в тумане серебристая змейка реки Или. Вскоре началась песчаная долина, где дул крепкий ветер. Проводник сказал, что тут почти всегда ветрено и бывают дни, когда буря валит с ног верблюда. Потом лошади карабкались вдоль горного склона, скользя по влажной глине. Голые утесы жались к тропке.