Томас Рид - В поисках белого бизона, или Мальчики-охотники с берегов Миссисипи (I книга дилогии) Страница 18

Тогда Базиль сошел с лошади и, подняв индюка, привязал его за ноги к луке седла. Для этого юноше пришлось напрячь все силы, так как птица была очень крупная и весила фунтов сорок. Затем Базиль вскочил в седло и пустился в путь... Но куда? Этот вопрос он сразу задал себе, едва лошадь сделала несколько шагов. Куда ехать?

Вдруг мозг его пронзила мысль, что он заблудился. Со всех сторон его окружали рощицы; они все походили друг на друга, а если и отличались чем-нибудь, то во время своего дикого галопа он не заметил в них никакого различия. Он не имел ни малейшего представления о том, откуда приехал, и поэтому не знал, куда ехать. Базиль ясно видел и понимал, что заблудился.

Мой юный читатель, ты не можешь представить себе, какие мысли приходят в голову тому, кто заблудился в прериях. В таком положении дрогнет сердце даже у более мужественных людей. Сильные люди трепетали, оказавшись одни в пустыне, и они имели для этого достаточно оснований, так как знали, что это часто кончается смертью. Потерпевший кораблекрушение моряк в жалкой лодчонке редко находится в худшем положении, чем путешественник, заблудившийся в открытой прерии, и многие при таких обстоятельствах лишались рассудка. Представьте же себе чувства Базиля!

Я уже говорил, что это был храбрый и выдержанный юноша. Таким он себя показал и на этот раз. Он не потерял присутствия духа. Пустив лошадь шагом, Базиль стал внимательно оглядывать прерию, но это ни к чему не привело. Место было совершенно незнакомое. Базиль громко крикнул, но не услышал ни эха, ни ответа. Он выстрелил и стал ждать, думая, что Люсьен и Франсуа ответят ему тем же сигналом, но ответа не последовало. Он перезарядил ружье и сидел некоторое время в седле, погруженный в раздумье.

- А, вот что надо сделать! - воскликнул он вдруг, приподнимаясь на стременах. - Как я глуп - не догадался сразу! Вперед, Черный Ястреб! Мы еще не погибли!

Базиль не зря был охотником с малых лет, и, хотя его опыт охоты в прериях был невелик, ему пригодилось сейчас его знание лесной охоты. Ему пришла в голову хорошая мысль: вернуться по своим собственным следам. Только это и могло спасти его.

Базиль повернул лошадь и, пристально вглядываясь в землю, медленно поехал вперед. Трава была жесткая, и следы копыт были не глубоки, но Базиль обладал глазом охотника - он умел идти по следу даже молодого оленя.

Через несколько минут Базиль приехал туда, где Люсьен убил индейку, - на земле виднелись следы крови, валялись перья. Здесь Базиль задержался немного, пока не определил направление, по которому он приблизился к этому месту.

Базиль медленно направился по старому следу. После того как он проехал некоторое расстояние, след вдруг стал расходиться в разные стороны. Базиль поехал по одному из направлений и скоро приехал обратно почти к тому же самому месту. Следы все расходились, не отходя дальше чем на сто ярдов от места, где была застрелена индейка.

Все эти повороты молодой охотник проделывал каждый раз с величайшим старанием и терпением. Здесь сказались его рассудительность и знание охотничьего искусства, ибо, прояви он нетерпение и сделай больший круг, чтобы найти след, он мог бы попасть на свои же только что оставленные следы и, таким образом, очутиться в настоящем лабиринте.

Вскоре круги, которые Базиль делал, стали больше, и, к своей великой радости, он наконец обнаружил, что продвигается по прямой линии. Следы его пересекало множество лошадиных следов; некоторые из них были почти такие же свежие, как следы его лошади, но они не сбили Базиля. Это были следы мустангов, и, хотя Черный Ястреб тоже не был подкован, Базиль знал следы его копыт так же хорошо, как вид собственного ружья. След арабского коня был значительно крупнее следов диких лошадей.

После того как Базиль проехал назад по своему следу около часа, все время глядя в землю, он вдруг услышал, что его окликнули по имени. Подняв голову, он увидел на опушке леса Люсьена. С радостным возгласом Базиль пришпорил лошадь и поскакал вперед; однако, когда он подъехал ближе, чувство радости сменилось мучительным предчувствием. Здесь был Люсьен, здесь были Жаннет и Маренго, но где Франсуа?

- Где Франсуа? - спросил Люсьен, когда Базиль подъехал.

Базиль с трудом мог говорить - так он был взволнован.

- А разве Франсуа не возвращался? - произнес он наконец.

- Нет, - ответил Люсьен. - Я думал, он с тобой и вы вернетесь вместе. Я удивлялся, что задержало вас так долго.

- О Боже, он заблудился! - воскликнул Базиль в припадке горя. - Люсьен, Люсьен, наш брат погиб!

- Погиб? Что ты хочешь сказать? - спросил Люсьен, уже думая, что на Франсуа напали индейцы или какой-нибудь дикий зверь. - С ним что-нибудь случилось? Говори, Базиль!

- Нет, нет! - ответил Базиль все еще в сильном волнении. - Он заблудился в прерии... Ах, Люс, ты не знаешь, что это такое! Это ужасно! Я тоже заблудился, но я нашел дорогу назад. А Франсуа, наш бедный маленький Франсуа, - для него нет никакой надежды, он погиб, погиб!

- Но разве ты не видел его с тех пор, как мы все трое разделились? спросил в отчаянии Люсьен.

- Нет. Я сам заблудился и все время искал дорогу. Мне удалось вернуться только благодаря тому, что я ехал по своему собственному следу, иначе мы могли бы никогда больше не встретиться. О, Франсуа, бедный братец Франсуа, что с ним будет!

Люсьен разделял мрачные предчувствия и отчаяние брата. До этого момента он предполагал, что они отправились вместе и что-нибудь задержало их - возможно, разорвался стремянный ремень или лопнула подпруга... мало ли что, - и он начал уже волноваться, когда показался Базиль. Люсьен не знал, что это значит заблудиться в прерии, но бессвязные объяснения Базиля помогли ему представить себе, чем это могло кончиться, и он теперь хорошо понимал положение Франсуа. Однако не время было предаваться горю. Люсьен видел, что Базиль почти лишился мужества, особенно потому, что считал себя причиной несчастья: именно Базилю принадлежала мысль погнаться за индейками, и он возглавлял погоню. Оба мальчика чувствовали, что должны немедленно что-то предпринять для спасения пропавшего брата.

- Что делать? - сказал Люсьен.

Базиль наконец пришел в себя. Надежда на спасение Франсуа вернула ему обычную энергию и мужество.

- Может быть, нам лучше остаться здесь? - спросил Люсьен, который знал, что его рассудительный брат найдет выход из положения.

- Нет, - ответил тот, - это бессмысленно. Даже я не мог бы найти дорогу обратно, если бы не следы моей лошади. Франсуа не придет это в голову, и, даже если он подумает об этом, его лошадь - мустанг, а прерия во всех направлениях покрыта следами мустангов. Нет-нет, он никогда не сможет вернуться сюда разве только случайно, а это всего один шанс против тысячи. Мы должны отправиться на поиски. Мы пойдем по его следу. Впрочем, боюсь, что и это невозможно - здесь слишком много других следов. Но прежде чем двинуться на поиски, - продолжал Базиль, - давай испробуем все средства, которые у нас еще остались. Твое ружье заряжено?

- Да, - ответил Люсьен.

- Я выстрелю, а ты выстрели немного погодя после меня. Первый выстрел может заставить его прислушаться, и он лучше услышит второй.

Базиль поднял ружье и выстрелил в воздух. Через несколько секунд выстрелил и Люсьен, и оба стояли тихо, прислушиваясь. Сердца их громко бились.

Братья стояли так больше пяти минут. Франсуа мог бы успеть зарядить свое ружье, если бы оно было не заряжено. Но ответного выстрела не последовало.

Опять братья зарядили ружья - на этот раз порохом, положив тяжелые заряды и туго забив их, чтобы выстрелы были громче. Они выстрелили. Результат был тот же самый: никакого ответа.

- Это доказывает, что Франсуа очень далеко, - сказал Люсьен. - В этой местности звук слышен на большом расстоянии.

- Давай попробуем дать сигнал дымом, - сказал Базиль, откладывая ружье. Собери хворосту, Люс, пока я разожгу листья.

Базиль взял несколько пыжей и, положив их на землю, сгреб в кучу сухие листья, траву и поджег их. Тем временем Люсьен собрал охапку хвороста и положил его на костер. Сверху набросали сучьев с ветками и зелеными листьями, а поверх всего - несколько пригоршней испанского мха, который здесь в изобилии свисал с дубов. Вскоре высоко в небо поднялся густой дым, и братья стояли, напряженно вглядываясь в прерию.

- Франсуа, должно быть, очень далеко, если не видит дыма, - сказал Люсьен. - Я полагаю, что дым заметен на десять миль вокруг.

- Да, по крайней мере, - ответил Базиль. - И у него не заняло бы много времени проскакать десять миль. Очевидно, погоня увлекла его очень далеко, и он, обнаружив, что заблудился в поисках дороги, мог ускакать еще дальше.

- Да, если только он не напал, как и ты, на свой собственный след, сказал Люсьен.

- Нет, вряд ли. Бедный маленький Франсуа не догадается сделать это - у него недостаточно опыта, и, кроме того, я даже надеюсь, что он не сделал этого.