Женщина и война. От любви до насилия - Рафаэль Абрамович Гругман Страница 18

Всего, по статистическим данным Управления Восточных войск, на 2 февраля 1943 года общее число советских граждан, состоящих на немецкой военной службе, составило 750 тысяч, из них «хиви» – от 400 до 600 тысяч, без учёта СС, люфтваффе и флота. По состоянию на февраль 1945 года численность «хиви» достигала 600 тысяч человек в вермахте, до 60 тысяч в Люфтваффе и 15 тысяч во флоте.

Ой как не хочется верить цифрам, играющим на руку авторам, объясняющим развал армии и поражения первых месяцев войны тем, что рабоче-крестьянская Красная армия не хотела воевать за колхозы и за ГУЛАГ. Но поражает количество добровольцев, согласившихся служить в подразделениях вермахта. Даже в последний год войны из десятков и сотен тысяч немецких военнопленных не смогли создать подразделение, согласившееся в составе Красной армии воевать против Гитлера, хотя наверняка в идеологических целях такие попытки предпринимались. Хоть бы одно подразделение из ста человек по аналогии с эскадрильей «Нормандия-Неман».

Интересное социологическое исследование проведено в 1942 году по заказу Джованни Мессе, командующего итальянским экспедиционным корпусом в России. Генерал решил выяснить отношение местного населения к оккупационным войскам по «шкале злодейства». Отдельным пунктом в вопросник включили белогвардейцев. На основе опросов жителей была составлена градация жестокости[39]:

• 1-е место – русские белогвардейцы;

• 2-е место – немцы;

• 3-е место – румыны;

• 4-е место – финны;

• 5-е место – венгры;

• 6-е место – итальянцы.

В этом исследовании есть немало неточностей. Составители вопросника ошибочно причислили к белогвардейцам русскоговорящие национальные эсэсовские подразделения, в эту категорию попали коллаборационисты и полицаи, и респонденты вынужденно давали неточный ответ. Но первыми в «шкале жестокости» оказались «свои».

Вторая Гражданская война

Подсчитав, сколько сотен тысяч бывших «советских» граждан служило в эсэсовских национальных дивизиях и в полицейских формированиях, приходишь к неутешительному выводу: во время Великой Отечественной войны на европейской части Советского Союза шла Вторая Гражданская война, продолжение Первой. Эта война не закончилась в 1945-м с капитуляцией гитлеровской Германии. Вплоть до середины пятидесятых она продолжалась в Прибалтике и в Западной Украине и, как всякая Гражданская война, сопровождалась кровавыми эксцессами и нечеловеческими страданиями. Со временем раскроются архивы, повествующие о «боевом пути» грузинских и армянских легионов, о «доблести» мусульманской дивизии, и тогда станет ясно, кто и за какие военные преступления отвечает.

В Гражданской войне помимо немцев участвовали будущие братья СССР по социалистическому лагерю и партнёры по Варшавскому договору. Обвинять их в военных преступлениях Сталин не стал. Румын он и вовсе простил, наградив в июле 1945-го короля Михая орденом «Победы», забыв, как в 1942-м король выезжал на Восточный фронт инспектировать румынские дивизии, наступавшие на Сталинград.

Удивляться странным и позорным решениям советских вождей? Помилуйте. Хрущёв в 1964-м присвоил звание Героя Советского Союза Гамалю Насеру, президенту Египта, открыто симпатизирующему нацистам в годы Второй мировой войны…

Но как же в 1939 году за совместный польский поход Сталин и Гитлер не догадались обменяться высшими государственными наградами?! Фюрер прикрепил бы к своему мундиру золотую звезду Героя Советского Союза, а Вождь – Орден Заслуг германского орла. Обменяйся Фюрер и Вождь наградами, не было бы Отечественной и Гражданской войны? Что сейчас говорить об этом. Упустили они свой шанс.

Три признака военных изнасилований

Так много в предыдущих главах говорилось об военных изнасилованиях, что пора дать им характеристику. В гражданской жизни изнасилование или посягательство на изнасилование – это уголовное преступление. Военные изнасилования – ныне они квалифицируются как преступление против человечности – отличаются тремя характерными признаками.

Первый – публичность. Их совершают открыто, в полной уверенности во вседозволенности. Страх наказания отсутствует, насильник в военной форме не считает преступными свои действия.

Второй – групповое изнасилование. Оно, по мнению насильников, «сплачивает коллектив» (так же как и совместное распитие спиртного). «Герои», не опасаясь венерических болезней, гордо именуют себя «молочными братьями».

Третий признак – убийство женщины после сексуального насилия. Если первые два признака спровоцированы нарушением демографического дисбаланса, необходимостью сексуальной разрядки и временным помутнением разума – движущей силой является алкоголь и избыток мужских половых гормонов, – то убийство изнасилованной женщины – преступление, которому нет оправдания. В этом «преуспели» каратели из национальных эсэсовских подразделений, полицаи и власовцы, немцы и красноармейцы, японцы и марокканцы…

Воспоминания бравого майора Красновского

Это не укладывалось в голове. Сколько благородства было в советском кино и литературе, изображавших глянцевых воинов-освободителей с открытым лицом и щедрой доброй улыбкой!

«Мы не убийцы», – демонстрируя военную кинохронику, заливались за кадром советские пропагандисты. – «Мирное население нас встречало с цветами, а мы недоедали и кормили берлинцев из солдатских полевых кухонь».

Как в 1945-м ставилась режиссура военной кинохроники, автору этой книги рассказал житель Новосибирска, у которого восемнадцатилетним студентом он квартировал два года, – майор Фёдор Красновский (дядя Федя), увидевший себя в кинохронике через много лет танцующим вальс на улице Вены:

«Офицерам сказали: как заиграет музыка, кто умеет танцевать, должен хватать австриячек и танцевать вальс. Для съёмок переодели в платья наших девчат, они изображали толпу встречающих нас австриячек…» И он же, бахвалясь, после нескольких рюмок браги рассказал, как в мае 1945-го, уже после окончания войны, «гуляли» освободители Вены: «Возвращаюсь вечером через скверик от комполка. Слегка навеселе. Навстречу пятеро парней – иди знай, что у них на уме. Вытащил наган. Бах, бах, бах, бах – четырёх уложил, один убежал. Не останавливаясь, пошёл дальше. Правда, пробыли мы в Вене недолго, – сокрушался майор Красновский, замполит полка. – Нас быстро вывели и заменили другими частями».

Не читал тогда я, жадно слушая «дядю Федю», статью Остина Дж. Аппа, профессора английского языка и литературы Скрэнтонского Университета, «Ravishing the Women of Conquered Europe» («Изнасилование женщин завоёванной Европы»)[40]. А то попросил бы разговорившегося хозяина, пока мы бражничали, прокомментировать следующие строки из статьи заокеанского профессора: «Его высокопреосвященство британский архиепископ Бернард Гриффин с целью изучения условий жизни в оккупации объехал Европу. Он сообщал: “В одной только Вене они изнасиловали 100 000 женщин, причём многократно, включая не достигших 10-летнего возраста девочек и пожилых женщин”». Они – это те, кого Франклин Рузвельт иронично назвал «наш благородный советский союзник» – «our noble Soviet ally».

Эх, поделился бы «дядя Федя» воспоминаниями под сладеньку браженьку, покуда его жена, «тётя Таня», отсутствовала: «Сладенькие ли были австрияченьки?»

Любил меня «дядя Федя», дочь Свету, мою ровесницу, спортсменку, длинноногую красавицу-блондинку, в жёны взять предлагал – всю правду сказал бы в тот вечер, как и кого, да молод был