Петр Аршинов - ИСТОРИЯ МАХНОВСКОГО ДВИЖЕНИЯ Страница 19

Деникин, рассчитывая на запутанную украинскую обстановку, на борьбу петлюровской директории с большевиками, надеялся без особого труда занять большую часть Украины и поставить свой фронт, по крайней мере, первое время, — за северными пределами Екатеринославской губернии. Но он неожиданно наткнулся на упорную, хорошо организованную армию повстанцев-махновцев. После нескольких боев деникинские отряды стали отступать обрат­но в направлении Дона и Азовского моря. В короткий срок все пространство от Полог и до моря было освобождено от них. Мах-новские части заняли ряд важных узловых станций и города Бер­дянск и Мариуполь. Начиная с этого времени (январь 1919 г.), здесь создался первый противоденикинский фронт, — фронт, на котором махновская армия в течение шести месяцев сдерживала поток контрреволюции, лившийся с Кавказа. Он растянулся затем на сто с лишним верст, от Мариуполя по направлению на восток и северо-восток.

Борьба на этом фронте приняла упорный, ожесточенный харак­тер. Деникинцы, подражая махновцам, стали прибегать к парти­занскому способу действий. Отдельными конными отрядами они врывались в глубокий тыл района, производили там разрушения, пожарища и смерть, исчезали и вновь неожиданно появлялись уже в другом месте, производя подобное же разрушение. От этих на­бегов страдало исключительно трудовое оседлое население. Ему мстили за поддержку повстанческой армии, за несочувствие дени-кинцам, стараясь таким способом вызвать в нем реакцию против революции. Страдало от этих набегов также еврейское население, издавна живущее в приазовском районе самостоятельными колони­ями. Евреев отряды Деникина громили при каждом своем набеге, стараясь искусственно вызвать антисемитское движение, которое бы создало благоприятную почву для вторжения их на Украину. В этих контрреволюционных набегах особенно проявил себя гене­рал Шкуро.

Однако в течение четырех с лишним месяцев деникинцы, не­смотря на отборный состав войск и ожесточенность нападений, не смогли осилить повстанческие войска, преисполненные революци­онного огня и не менее деникинцев искусные в партизанской войне. Наоборот, очень часто генералу Шкуро приходилось попадать под такие удары повстанческих полков, что лишь отступление на 80-120 верст к Таганрогу и Ростову спасало его от полной катастрофы. У стен Таганрога махновцы были в это время не менее 5-6 раз.

Ожесточение и ненависть деникинских офицеров в отношении мах­новцев принимали невероятные формы. Пленных махновцев они подвергали различным истязаниям, рвали снарядами, и были слу­чаи, когда сжигали их на листах раскаленного железа3 .

Во время этой упорной четырехмесячной борьбы военный та­лант Махно ярко проявился. Славу талантливого полководца за ним признали и его враги — деникинцы. Это, конечно, нисколько не помешало генералу Деникину обещать полмиллиона рублей то­му, кто убьет Махно.

Революционное повстанчество было попыткой народных масс воплотить в жизнь неосуществленные замыслы русской революции. Оно являлось органическим продолжением массового движения ра­бочих и крестьян в октябре 1917 года и было проникнуто единством цели с этим движением и глубочайшим духом братства между тру­дящимися всех национальностей и областей.

Отметим следующий характерный факт. В начале 1919 года повстанцы-махновцы после ряда боев отбросили деникинские вой­ска к Азовскому морю, захватив у них около 100 вагонов хлеба в зерне. Первой мыслью Махно и штаба повстанческой армии было — послать все захваченные продовольственные трофеи го­лодающим рабочим Москвы и Петрограда. Широкая повстанческая масса восторженно приветствовала эту мысль. Хлеб, в количестве около 100 вагонов, был доставлен в Петроград и Москву в со­провождении махновской делегации, горячо принятой Московским Советом.

1 – 9-10-го июня 1919 года, во время общего похода большевиков на махнов-ский район, коммуна эта была разгромлена большевистскими войсками. Тов. Кирь-яков и другие руководители коммуны были объявлены вне закона. Пришедшие затем через несколько дней в с. Покровское деникинцы совершенно уничтожили коммуну, а Кирьяков, выдающийся местный революционер-крестьянин, был публично рас­стрелян ими.

2 - Некоторые члены армии, а также некоторые крестьяне толковали после эт мобилизацию как обязательную для каждого, входящего в указанные 10 лет. По мнению, постановление съезда, отражавшего волю трудящихся всего района, дам будучи выражено в форме пожелания, должно быть выполнено полностью. Это ошибка и заблуждение отдельных лиц. Постановление съезда о мобилизации име лишь смысл повсеместного призыва идти добровольно в армию.

3 - См. «Путь к Свободе» №№ 2-3.

* * *

Большевики пришли в район махновщины значительно позже деникинцев. Повстанцы-махновцы дрались с последними уже в те­чение трех месяцев, выгнали их из своего района и провели линию фронта восточнее Мариуполя. Лишь после этого в Синельникове пришла первая дивизия большевиков во главе с Дыбенко.

Сам Махно и революционное повстанчество были для больше­виков неизвестностью. До этого в коммунистической прессе — мо­сковской и провинциальной — о Махно писали как об отважном повстанце, много обещающем в будущем. Его борьба, сначала с гетманом Скоропадским, затем с Петлюрой и Деникиным, заранее расположила в его пользу видных вождей большевизма. Им каза­лось несомненным, что революционные отрады махновцев, драв­шиеся против стольких разнообразных контрреволюций на Украине, вольются в красную армию. Поэтому они, не познако­мившись с Махно на месте, заранее восхваляли его, предоставляя Для этого столбцы своих столичных газет. В духе этих восхвалений произошла первая встреча большевистского военного командования с Махно (март 1919 г.). Ему немедленно было предложено войти со своими отрадами в красную армию в целях одоления Деникина общими силами. Идейные и политические особенности революци­онного повстанчества считались вполне естественными, не могущи­ми никоим образом препятствовать объединению на почве общего дела. Они остаются неприкосновенными.

Махно и штаб повстанческой армии прекрасно видели, что приход к ним коммунистической власти несет с собою новую уг­розу свободному району; что это — вестник гражданской войны с другого конца. Но этой войны ни Махно, ни штаб армии, ки районный совет не хотели. Она могла гибельно отразиться на судьбе всей украинской революции. Главным образом, принима­лось во внимание то, что с Дона и Кубани шла сорганизовав­шаяся откровенная контрреволюция, с которой мог быть только один разговор — разговор оружием. Опасность ее с каждым днем разрасталась. У повстанцев была надежда, что борьба с больше­виками ограничится идейной областью. В этом случае они были абсолютно спокойны за свой район, так как сила революционных идей, революционное чутье и недоверчивость крестьян к посто­ронним явились бы лучшими защитниками района. Общее мнение руководителей повстанчества было то, что все свои силы следует направить против монархической контрреволюции, и уже после ее ликвидации обратиться к идейным расхождениям с большеви­ками. В таком смысле состоялось объединение армии махновцев с красной армией. Ниже мы увидим, что руководители махнов­щины ошиблись, надеясь найти в большевиках только идейных противников. Они упустили из вида, что имеют дело с наиболее законченными насильниками-государственниками. Но ошибки, ес­ли они не приводят к гибели, полезны. И данная ошибка пошла впрок махновцам.

Повстанческая армия вошла в состав красной армии на следу­ющих основаниях: а) внутренний распорядок ее остается прежний; б) она принимает политических комиссаров, назначаемых Комвластью; в) она подчиняется высшему красному командованию лишь в оперативном отношении; г) армия с противоденикинского фронта никуда не уводится; д) армия получает военное снаряжение и содержание наравне с частями красной армии; е) армия продолжает называться Революционной Повстанческой, сохраняя при себе чер­ные знамена.

Армия повстанцев-махновцев была построена на трех основных принципах — на добровольчестве, выборном начале и на самодис­циплине.

Добровольчество означало то, что армия состоит лишь из ре­волюционных, добровольно вошедших в нее бойцов.

Выборное начало означало то, что командиры всех частей ар­мии, члены штаба и совета армии и вообще все лица, занимающие ответственные посты в армии, должны быть избираемы или утвер­ждаемы повстанцами соответствующих частей или собраниями всех частей армии.

Самодисциплина означала то, что все правила армейской дисциплины вырабатывались избранными комиссиями повстанцев, утверждались общими собраниями армейских частей и соблюда­лись под строгой ответственностью каждого повстанца и коман­дира.