Хенрик МЕЙНАНДЕР - История Финляндии. Линии, структуры, переломные моменты Страница 19

Одним из первых свидетельств распада культуры лютеранского единства стало возникновение во второй половине XVIII в. независимых христианских движений, которые подвергали сомнению безгласное единообразие церкви и подчеркивали значение личной веры и чувств в отношениях индивидуума с Богом. За их идеями стояло критическое восприятие рационалистического подхода эпохи практицизма и всеобщей секуляризации. Эти христианские движения так и не порвали с лютеранской церковью. Их часто возглавляли лютеранские пасторы. Коренные разногласия неизбежно создавали трения между различными слоями верующих. В середине XIX столетия в Финляндии насчитывалось уже восемь различных новых христианских движений. При том что они отличались друг от друга, их объединяло убеждение в том, что именно их вера является правильным толкованием слов Божьих и ведет к спасению души.

В конце XVII в. независимые христианские движения возникли во многих частях протестантской Европы, так что в Финляндии это явление во многом было «импортным». В Скандинавии религиозные протесты получили особо широкое распространение, потому что они совпали с аграрными реформами, сильно изменившими в XVIII в. быт сразу двух королевств – шведско-финляндского и датско-норвежского.

Густавианская эпоха

Еще одной идеологией, которую во второй половине XVIII в. воспринимали как угрозу отечественной культуре единства, был космополитизм аристократии. Он имел в основном франкофильскую окраску. Начиная с XVI в. Франция являлась ведущей державой Европы. Это обеспечивало французскому языку положение международного языка при европейских дворах и в среде знати – по крайней мере, до начала XX столетия. В Швеции подобные влияния усиливались тем, что ее политические интересы в течение XVII–XVIII вв. были совместимы с великодержавными интереса- /72/ ми Франции. Наиболее очевидным проявлением этого стало строительство Свеаборга – которое во многом осуществлялось на французские деньги. Кроме того, в стране сложилась целая система как военных, так и дипломатических связей и средств воздействия, из-за чего в XVIII в. аристократическая французская культура стала для шведской знати непреложной нормой.

В 60-х годах XVIII столетия, в эпоху усиления критики франкофильства, политики из партии «колпаков» указывали на то, что любовь ко всему французскому губительно воздействует как на мораль аристократии, так и на состояние государственной казны. В то же время часть этих критиков признавала, что космополитизм мог также способствовать благосостоянию страны, – мысль, которую Густав III, придя в 1772 г. к власти, практически сделал своим девизом. Швеция получила новую форму правления, согласно которой власть вновь перешла к королю, что положило конец ставшим к тому времени притчей во языцех раздорам между сословиями.

Перераспределение власти происходило относительно легко, так как экономика Швеции не была отягощена ни дорогостоящими войнами, ни непомерным бременем налогов. Теперь король мог править вполне независимо от сословий, которые он в период 1772–1789 гг. созывал лишь трижды. Подобно своим монархам-современникам Екатерине II российской и Фридриху II прусскому, Густав III в своих взглядах на королевскую власть придерживался просвещенного абсолютизма. Он стал инициатором реформ, которые пропаганда постоянно приводила в доказательство прогрессивных воззрений короля и его забот о стране. За Указом о свободе печати 1774 г. в реальности последовало ужесточение цензуры, зато Указ о свободе вероисповедания 1781 г. действительно улучшил права населения: теперь закон разрешал проводить богослужения не только во всех христианских, но и в нехристианских общинах.

В экономике ряд важных реформ был проведен еще до вступления Густава III на престол. Активно поддерживая развитие местного управления, градостроительство и сельское хозяйство, король закрепил благотворные тенденции своих предшественников. Он сознательно создавал образ гуманного преобразователя общества. С этой целью Густав предпринял летом 1775 г. длительное путешествие по Финляндии. Успех этой популистской акции превзошел все ожидания, укрепив репутацию государя как ис- /73/ тинного друга Финляндии. Именно там находились три из четырех основанных за время его правления городов. В 1776 г. был заложен Таммерфорс (Тампере), в 1782 г. – Куопио, а в 1786 г. – Каскё (Каскинен). Другими долгожданными реформами в восточной половине королевства стали учреждение в 1776 г. верховного суда в городе Васа (Вааса) и создание двух новых ленов путем разделения надвое ленов Эстерботния и Кюмменегорд (Кюммене).

Впоследствии Густав III посещал Финляндию чаще, чем кто-либо из его предшественников, и, по утверждениям современников, даже выучил несколько любезных фраз на финском языке. Однако истинное его отношение к восточной половине королевства было весьма прагматичным. В начале 80-х годов XVIII в. король разработал тайный план отвоевания Норвегии у Дании, по которому он предлагал России Финляндию в обмен на поддержку шведской экспансии в западном направлении. Это предложение стояло на повестке дня в 1783 г., во время пышной встречи короля со своей кузиной Екатериной Великой, состоявшейся во Фридрихсгаме (Хамина). Однако императрица отвергла его предложение, так как ее не интересовали ни Финляндия, ни укрепление естественных границ шведского королевства.

Вплоть до середины 80-х годов XVIII в. политика Густава III на востоке имела ярко выраженный оборонительный характер, но, когда его мечты о завоевании Норвегии развеялись, а Россия в конце 80-х годов XVIII в. оказалась втянутой в войну с Османской империей, король воспользовался моментом и в апреле 1788 г. объявил войну своему восточному соседу в надежде отвоевать территории, утраченные по мирным договорам 1721 и 1743 гг.

В своем решении государь руководствовался, кроме всего прочего, стремлением при помощи победоносной войны заткнуть рот внутригосударственным критикам его самовластия. Подобная стратегия была не нова: и Карл XII, и партия «шляп» воевали с Россией именно тогда, когда ей с юга угрожали турки. Но, как и во время предыдущих войн, эта стратегия имела свои недостатки. Боеспособность России равнялась боеспособности шведских и османских сил вместе взятых. На юге война закончилась расширением Российской империи до Черного моря. В 1794 г. был основан портовый город Одесса, ставший опорным пунктом всех дальнейших российских попыток экспансии в направлении к Босфорскому проливу и Средиземному морю. /74/

Война Густава III (1788–1790) могла окончиться катастрофой. Первые атаки шведов на позиции русских в Нейшлоте (Савонлинна) и во Фридрихсгаме провалились – в основном из-за того, что операциями руководил лично король. Когда шведское войско в беспорядке отступило к деревне Лииккала, находившейся к северу от Фридрихсгама, группа финских офицеров потеряла терпение. В своем воззвании к российской императрице они просили ее согласиться на условия мира, исходящие из государственных границ 1721 г., и обвиняли своего короля в противозаконном[13] развязывании войны. Екатерина на воззвание не отреагировала, зато на него с возмущением отреагировал король, потребовав заверений в верности от всех своих офицеров. Военная оппозиция подтвердила лояльность Густаву, но в заявлении, подписанном 112 офицерами в пограничной деревушке Аньяла, она продолжала утверждать, что война короля противозаконна. Положение Густа- ва III стало бы совсем невыносимым, если бы в этот момент Дания не объявила Швеции войну. Путем ловкой дипломатической игры королю удалось отвести от страны датскую угрозу. Вдохновленный успехом, он разгромил Аньяльскую конфедерацию, а ее руководителей предал суду. Всего было вынесено 78 смертных приговоров, но в итоге был казнен лишь один офицер – открыто выступавший против короля финский полковник Хэстеску.

Второй этап войны был для армии Швеции менее позорным. Одержав несколько небольших побед на суше, в июле 1790 г. шведский флот с блеском выиграл сражение при Свенсксунде, в восточных шхерах Финского залива. Командование взял на себя сам решительный король. В итоге русские потеряли 50 кораблей, а шведы всего лишь 6. Эти успехи во многом облегчили попытки Густава III с честью завершить войну. Месяц спустя в деревне Вереле (Вяряля) был подписан мирный договор, по которому границы государств остались прежними.

Король воспринимал Верельский мир как великую победу, так как его результатом стало уменьшение возможностей для России влиять на шведскую внешнюю политику. В то же время в ходе войны выявился серьезный недостаток лояльности офицерского состава. Кроме того, война унесла более 20 тыс. солдат, причем 90 % из них погибло из-за различных болезней и эпидемий. Недо- /75/ вольная аристократия теперь молчала, устрашенная как разгромом Аньяльской конфедерации, так и принятым в 1789 г. Актом единения и безопасности, с помощью которого Густав, поддерживая три непривилегированных сословия, еще больше ограничил полномочия Государственного совета и привилегии дворянства. Такое перераспределение власти было действенным средством в борьбе с распространением в стране идей Французской революции. Однако, как уже указывалось, передел власти обошелся дорого: в марте 1792 г. король был убит дворянской кликой во время маскарада в Стокгольмской опере.