Олег Платонов - 1000 лет русского предпринимательства Из истории купеческих родов Страница 19

Дмитрий Андреевич умер в 1673 году, в глубокой старости и погребен в Троицко-Сергиевом монастыре, у полуденных врат Соборной церкви; он был женат дважды: первый раз на княгине Анне Васильевне Волконской и второй — на княгине Анне Ивановне Злобиных; после себя оставил дочь Пелагею (умерла вскоре после отца и погребена подле него) и сына, известного именитого человека Григория Дмитриевича. Федор Петрович скончался в 1681 году и наследников мужского пола не оставил (единственный его сын Алексей умер еще ребенком). Ему наследовала жена, Анна Никитична, и две дочери — Екатерина и Марфа Федоровны (вышли замуж: первая за Алексея Петровича Салтыкова, вторая — за Михаила Тимофеевича Лихачева). Анна Никитична как вотчины, так и соляные промыслы содержала в «весьма хорошем присмотре», значительно расширила площадь пахотной и сенокосной земли, построила много новых варниц, заменила обветшавшие «росольные» трубы новыми и привела несколько запущенные промыслы в лучшее состояние. «Мужским, а не женским разумом пользы свои наблюдала, — говорит летописец, — и тем своим добрым смотрением учинила во всем часть свою лучшею». Около 1688 года две трети своих владений она передала упомянутому Григорию Дмитриевичу Строганову, который вскоре получил и остальную треть и вместе с тем сделался единоличным владельцем всех родовых вотчин и имуществ.

Строгановы Андрей Семенович и брат его Петр Семенович, именитые люди, сыновья Семена Аникиевича, известны денежной и ратной помощью Московскому государству в трудные дни Смутного времени. Сообща владея долею родовых имуществ, в своих делах братья всегда выступали как одно лицо, имена их почти везде фигурируют рядом, для них обоих пишутся и разные государственные акты, — почему и здесь, во избежание повторений, деятельность их рассматривается вместе. Андрей Семенович родился в 1581 году, Петр Семенович — в 1583 году. Унаследовав после смерти отца, в 1608 году, его часть имущества, они остались жить в Сольвычегодске, где продолжали заниматься хлебопашеством, варкою соли и оттуда управлять доставшимися им владениями в Перми Великой. К этим обширным землям в 1620 году была присоединена еще половина владений Никиты Григорьевича Строганова, умершего бездетным (другая половина перешла к детям престарелого Максима Яковлевича). О богатствах братьев в это время дает понятие произведенная в 1623–1624 годах наряженным из Москвы чиновником Кайсаровым перепись, из которой видно, что у них в общем владении в одной Пермской губернии состояло: 4 слободы, 28 деревень, 75 починков, 5 церквей, 1 монастырь, 9 варниц, 17 лавок, 5 мельниц, около 700 дворов и свыше 1000 взрослых душ мужского пола. Эти-то громадные средства и позволяли братьям неоднократно выводить московское правительство из затруднительного денежного положения в эпоху смуты, в то время, когда государственная казна совершенно иссякла, когда страна терзалась на части литовцами, поляками и самозванцами и нечем было платить жалованья войскам. Выяснить в цифрах точные размеры оказанной ими государству денежной помощи не представляется теперь возможным. По сохранившимся актам можно определенно установить немногие лишь отдельные, притом незначительные случаи такой помощи. Так, например, по просьбе царя Василия Ивановича Шуйского от 24 марта 1610 года о займе ему денег на жалованье ратным людям братья послали 2000 рублей, уплата которых вместе с «большими и богатыми милостями» была обещана им из поморских доходов. Однако из одной позднейшей грамоты, данной на имя внука Андрея, Григория Дмитриевича, видно, что ссуды братьев государству простирались до двухсот тысяч рублей, что по тому времени составляло громадную сумму. Особенно большие деньги были даны ими воеводам князю Дмитрию Тимофеевичу Трубецкому, князю Дмитрию Михайловичу Пожарскому и Прокопию Ляпунову.

Грамотой царя Шуйского от 29 мая 1610 года Петр Семенович был удостоен звания именитого человека. «Будучи у Соли Вычегоцкие, — говорится в ней, — он, Петр, в междоусобную брань и во вражью смуту нам (государю) служил и прямил во всем, и от Московского государства не отступил, и к польским, и к литовским людям, и к русским ворам не приставал… а против воров стоял крепко, без всякого позыбания, и ратников многих на нашу службу посылал, и поморские, и пермские, и казанские города от шатости укреплял; да у него ж иманы у нас на Москве и по иным городам многие деньги и даваны служилым людям на жалованье. И за те его службы и радение мы Петра Семеновича пожаловали, велели писати ему изо всех приказов и в наших грамотах и в наказах с «вичем» (т. е. полным отчеством). В той же грамоте боярам, наместникам, воеводам, дьякам и приказным людям повелевается «его, Петра, и детей, и племянников, и людей его, и крестьян не судить ни в чем; а кому будет до них дело, и их сужу яз, царь…» Андрей Семенович того же звания, «именитого человека в роде», и права писаться с полным отечеством был удостоен несколько позже, именно в 1612 году, также особой грамотой, в которой, между прочим, писалось, что с того, кто его обесчестит, взыщется по суду «как за бесчестие, против московского лучшего гостя вдвое, сто рублей». За «службу и ссуды» братьев «во время бывшего мятежа по многим городам» Шуйский в конце 1610 года повелел приказным людям выдать Строгановым из четвертных доходов денег, «сколько им понадобится». В одной из позднейших грамот есть прямое указание, что от этих денег они отказались. «А что при царе Василии Ивановиче у прочих гостей деньги иманы, — говорится там, — то выданы им в том из казны заклады жемчугом и золотом и сосудами серебряными, и из них нижегородцы, посадские люди, те свои деньги из таможенных и кабацких доходов взяли назад, а прадеды и деды его, Строганова (Григория Дмитриевича, на имя которого дана грамота), из нашей казны закладов и тех своих денег не имели и в том прибыли себе не искали, а служили и работали великому государю и всему Московскому государству верою и правдою во всем». Из времен недолгого царствования Шуйского сохранилось еще известие, что в том же 1610 году царь обратился к братьям с просьбой объявить по своим городам и деревням «о новом достоинстве» золотых денег, известных под именем «московок» или «новгородок», и постараться ввести их в употребление.

В начале 1613 года сольвьгчегодские укрепления братьев испытали жестокую и упорную осаду со стороны литовцев; именно в январе литовцы (сольвычегодский летописец говорит, что то были «черкасы» и русские под видом литовцев) в числе 3000 человек напали на Сольвычегодск; жители последнего, чтобы удержать неприятеля, на протяжении нескольких верст порубили на реке лед, а в городе поставили пушки. Принятые меры, однако, особенной пользы не принесли, и произошедшая 22 января схватка кончилась полным поражением сольвычегодцев, которые после этого поспешили запереться в «ограду», т. е. небольшую крепостцу, принадлежавшую Строгановым. Здесь над ними принял начальство Андрей Семенович, которому сильным пушечным огнем удалось принудить неприятеля к отступлению. Крепостца осталась невредимой, но остальная часть города значительно пострадала и подверглась грабежу.

Избранный в 1613 году на царство Михаил Федорович грамотой от 30 июля 1614 года подтвердил в полной силе все прежде дарованные Строгановым земли и льготы, а 15 сентября следующего года пожаловал братьям «пустые места» вверх по Каме, от реки Ошана до реки Тулвы, протяжением на 35 верст и площадью в 163 280 десятин, в вечное владение, с правом ставить остроги и варить соль и с десятилетней льготой от платежа всяких повинностей. За год до этого Андреи и Петр Семеновичи, с одной стороны, и их двоюродный брат Максим Яковлевич, с другой, поделили на равные части оставшийся после раздела 1584 года в общем владении небольшой участок с железной рудой. В 1616 году они вместе» с тем же Максимом Яковлевичем и Никитой Григорьевичем Строгановыми, во главе значительного отряда из своих и наемных людей, разбили возмутившихся татар, которые, соединившись с черемисами, вотяками, башкирами и другими инородцами, напали на Казань, Оссу и Сарапул и грозили опустошить и разграбить строгановские вотчины.

В 1624 году братья вновь получили от царя Михаила Федоровича подтвердительную грамоту на все прежние владения и льготы, в числе последних особенно существенны: право не быть судимыми на местах, а лишь в Москве, в день Благовещенья, затем право «не быть у веры», т. е. при присяге взамен себя ставить своих людей, наконец, свобода от всяких местных налогов и государственных платежей не местным сборщикам, а непосредственно в московские Казанский и Мещерский дворцы или приказы.

Денежную помощь братья оказывали и Михаилу Федоровичу, который на них за их заслуги и богатство смотрел даже как на особое исключение среди подданных государства. Так, например, когда в 1633 году по всей стране были разосланы чиновники с требованием от всех, «никого не обходя, с животов пятую часть на укрепление государства и на дачу жалованья ратным людям», одни Строгановы составили исключение из этого правила. Взамен этого Михаил Федорович 14 марта 1633 года послал к ним особую грамоту, в которой сообщал, что он, «их жалуючи», к ним для «сбору пятинных денег послати есми никого не велел, а велел писати», чтобы они, «памятуя Бога, для избавления от врагов, на жалование ратным людям» прислали денег «по их соизволению, токмо неоскудно и не пощадя себя, как и прежде сего давали». «И тою дачею, — заканчивается грамота, — не нам (государю), а самому Богу в руки дадите, для избавления от наших христианских врагов, от польских и литовских людей». Известно, что братья отозвались на эту грамоту посылкой «многотысячной суммы». В противоположность другим подданным, которые пятинные деньги давали как общую повинность, Строгановым за их взнос были обещаны особые милости. В начале 1639 году Андрей и Петр Семеновичи еще более расширили свою часть владений, выкупив заложенные их племянником, Иваном Максимовичем, имения и часть их присоединив к своим.