Alexandrov_G - Дверь в стене Страница 19

Казнь Жанны и последущее "военное" поражение англичан положили начало тому, что ныне известно миру как "англо-саксонская культура", а это, как ни крути, культура великая. И именно по причине великости она, а вовсе не культура Франции и доминирует сегодня в мире.

Не будь Жанны Д'Арк, не было бы Шекспира и Фрэнсиса Бэкона.

Не было бы много чего. Как хорошего, так и плохого.

Но Жанна была. И потом было всё, что было, и теперь у нас есть то, что есть, а у мира есть то культурное наследие, которое он имеет. К этому можно относиться по-разному, можно даже хвататься за пистолет, но от пули культуре ни холодно, ни жарко. Так что остаётся утешаться тем, что могло быть куда хуже. И благодарное человечество должно помнить, что не было бы Жанны Д'Арк, не было бы и Битлз. А они - были, есть и будут.

Vive la France!

19

Покупаемся ещё немножко в культуре, поплескаемся, поплаваем, ведь как приятно ощутить себя человеком если и не культурным вполне, то хотя бы святых таинств приобщившимся.

Что культура даёт? Ну, понятно, что одному отдельно взятому человеку культура даёт возможность обзавестись шляпой и очками, а когда фетровая шляпа выйдет из моды, то парочкой золотых перстней, но что она даёт государству? Какой государству в ней прок? Зачем она ему? Не было у бабы заботы, купила баба культуру, так, что ли?

А между тем любое государство культурой обзаводится, а потом за культуру держится мёртвой хваткой, холит её, лелеет и ревниво косится на другие культуры, как бы там что заманчивое оком завидущим высмотреть, да к себе углядённое и утащить, а, утащив, приняться погромче кричать насчёт того, что так завсегда было, это наше, наше, в нашей культуре так испокон веку было заведено, так ещё от Рюрика повелось, и это не мы у вас, а вы у нас всю ту чепуху беспонтовую, что вы бессовестно культурой кличите, бесстыдно позаимоствовали.

И делают так все, и чем государство больше и сильнее, тем больше оно под себя гребёт и всё, до чего только дотянуться сможет, всё объявляет посконно своим. Даже и пельмени. Ну, или макароны по-флотски с водкой. А как же! У великого государства и культура должна быть великой. И должно так быть потому, что великая культура позволяет творить великие дела.

А с тем, что тот, кто держит мир - велик, не поспоришь, мир сам по себе велик, попробуй-ка удержать его, не будучи великим сам. Так вот культура удерживающему его ношу облегчает. Во многих смыслах. Культура позволяет ему писать на стене огненные письмена. Культура позволяет ему создавать символы, а символы это то, чем наш мир скрепляется, символ это заменитель слов, можно о чём-то рассказать многими словами, а можно то же самое "сказать", всего лишь показав символ.

А ещё можно соединить символ и слово. И получится крепче любой водки. И если вы обладаете культурой, равной могуществу волшебника, то вы можете такое… Ох, какое многое вы можете! И время наше тому зарукой, как выражался народный герой Чапаев Василий Иванович. Сегодня ведь можно что слова, что символы по всему миру гонять и им не то, что никакие границы преградой послужить не могут, но даже и великая река Урал их не остановит. И отсюда следует, что культура позволяет вам менять так называемые "культурные установки" повсюду. Где захотели, там и поменяли. Захотели - у себя, захотели - у других.

Пример? Да пожалуйста. Сегодня Америка смещается влево. Государство Америка, America as a whole. Нравится это далеко не всем, насколько далеко можно понять, введя в поисковик слова Obama socialist или Hillary Clinton socialism, и мнение далеко не всех немедленно воплотится в великое множество карикатур и скетчей, плавающих в море сарказма с ходящими по нему гневливыми волнами. Но море на то и море, чтобы по нему ходить, и государственному кораблю США задан новый курс. "Лево руля!"

Однако курс курсом, реформы реформами, национализация национализацией, а здравоохранение здравоохранением, но имеется у фарватера одно узкое местечко и для того, чтобы им пройти, нужен лоцман. Нужна культура. Дело в том, что в политике всё требуется проговаривать словами, а в политическом смысле всё левое давным давно уже связано со словом "социализм" и связано накрепко, не разорвать, а в Америке это слово является табуированным. Нехорошим словом. Чем-то таким, что требуется "реабилитировать".

До ХХ съезда в Америке дело ещё не дошло, да и не всегда съезды нужны, если взяться за дело умеючи. И если у вас есть умение и есть культура, то зачем же дело стало?

Нынешняя администрация за дело взялась в 2008 году и взялась горячо, и тогда же выяснилась необходимость поработать над словом "социализм". И вот в 2009 году на экраны вышел фильм под названием Watchmen. Название много-многосмысленное, в РФ, насколько мне известно, фильм вышел в прокат как "Хранители", хотя лучше было бы "Охранители", а ещё лучше - "Часовые".

Фильм был поставлен по одноимённому graphic novel, что можно перевести как роман в картинках. Некоторая легкомысленность термина, проистекающая из слова "картинки", не должна вводить вас в заблуждение, роман Watchmen вошёл в список "100 лучших англо-язычных романов" (All Time 100 Novels) ведущийся с 1923 года, то-есть уже почти сто лет, а за сто лет на английском языке было написано множество романов хороших, очень хороших и романов, далеко выходящих за рамки обыденной "хорошести". Так вот "Часовые", написанные и нарисованные Аланом Муром и Дэвидом Гиббонсом, роман очень хороший, хотя на первый взгляд это просто очень большой или очень длинный комикс.

Пересказывать содержание я не буду, да это и вряд ли возможно для столь сложного произведения, да и наверняка вы, даже если и не читали (не смотрели) самого романа, то видели фильм. Но самую-самую основу я изложу - действие фильма происходит в альтернативной реальности середины 80-х годов ХХ века, с главным атрибутом тогдашней действительсти в виде Холодной Войны. В альтернативных США, где в президентах находится переизбранный на четвёртый срок Ричард Никсон, действует сплочённая группа superheroes, защищающих нацию и государство там, где они находят нужным и теми методами, которые они же находят нужными. В какой-то момент государство решает, что оно больше не нуждается в их услугах и они "уходят на покой". Один из них в результате ошибки в ходе научного эксперимента из сверхгероя превращается в сверхсущество и главным образом вокруг него и закручивается интрига.

По ходу фильма дело идёт к ядерной войне между США и СССР и, похоже, предотвратить её не удастся. И тогда один из героев, Озимандис, считающийся "самым умным" (в человеческом смысле) измысливает план, который позволит не только предотвратить войну, но и превратит заклятых врагов (США и СССР) если и не в друзей, то в партнёров по строительству прекрасного для всех землян будущего. Он решает принести в жертву пару миллионов нью-йоркцев, взорвав там сверхбомбу, а потом обвинить в этом превратившегося в синее сверхсущество доктора Манхэттена и тем самым показать русским и американцам, что у них есть общий враг в лице сверхзлодея и им следует сплотиться перед лицом общей угрозы.

План срабатывает. Доктор Манхэттен соглашается играть роль злодея, все супергерои соглашаются подыгрывать Озимандису, а правдолюбца Роршаха, не хотящего идти на компромисс с совестью и "правдой", как он её понимает, добрый доктор Манхэттен изничтожает, превращая в кляксу на снегу. Такова фабула в самых общих чертах.

При чём тут социализм, спросите вы. Социализм тут вот при чём. Фильм скрупулёзно следует роману в картинках, отступая лишь в незначительных и зачастую малозаметных деталях. За одним исключением.

Озимандис, которого в реальной (романно-реальной) жизни зовут Адрианом Вайдтом, заводя пружину интриги, убивает одного из супер-героев (с убийства начинается фильм) с тем, чтобы позднее обвинить в этом доктора Манхэттена, а затем инсценирует покушение на самого себя, чтобы заранее отвести могущие возникнуть у кого-то подозрения о своей причастности.

В самом романе эта сцена выглядит вот так:

Действия там хватило ровно на две странички, а текст имеется и вовсе на одной.

Но вот в фильм в этом месте была вставлена сцена, в романе вообще отстуствующая и с персонажами, которых в романе нет. Сцена длится целых четыре минуты, что в наше время, когда при помощи монтажа в единицу экранного времени умудряются вместить целый "пласт реальности", говорит об очень многом. В этой сцене к Адриану (его имя должно ассоциироваться у зрителя-читателя с Aryan, то-есть "ариец", о том же говорит и его германоподобная фамилия Veidt, как и вообще весь его "облик") является от лица "американского делового мира" целая депутация, возглавляемая небезызвестным Ли Йакоккой, который, "как считается", спас когда-то от банкротства компанию "Крайслер" и сделал он это благодаря своим качествам истинного капиталиста: