Александр Шапран - Ливонская война 1558-1583 Страница 19

Что это были за обстоятельства, выше мы уже сказали. Об этом же трактуют и современные нам исследователи. Так в своей работе «Русская история» ее авторы И.А. Заичкин и И.Н. Почкаев отмечают:

«Ожесточенная борьба бояр за власть протекала на глазах малолетнего Ивана IV и, безусловно, сыграла свою отрицательную роль в формировании характера будущего грозного правителя Русского государства. Одаренный от природы блестящими способностями подросток был очень впечатлительным. Он легко и быстро переходил от радости к гневу, от веселья к глухой тоске и все принимал близко к сердцу… Вместе с тем, повседневно наблюдая сцены грубого насилия и дикого произвола, Иван исподволь привыкал к ним, сам становился мстительным и злобным, равнодушным и хладнокровным даже к крайним проявлениям человеческой жестокости… В таких условиях выковывался характер будущего государя, и свой первый в жизни смертный приговор Иван IV вынес в конце 1543 г., когда ему исполнилось 13 лет».

Так что, может быть, не столь уж и важно, чем первоначально одарила природа первого русского царя, куда важнее то, что уже в первые годы жизни он был безнадежно испорчен реальными обстоятельствами и окружающей обстановкой.

Такое, хотя бы краткое, поверхностное знакомство с личностью главного героя эпохи нам необходимо для понимания многих аспектов его деятельности, в том числе главного, эпохального события его царствования — продлившейся четверть века войны на западе. Но сначала пройдемся по основным вехам его правления до развязывания Ливонской войны.

Прежде всего, следует отметить, что Иван Грозный принадлежит к той категории государственных деятелей, сама деятельность которых никогда не перестанет возбуждать к себе интереса со стороны потомков. И это исключительно потому, что она неизменно сопровождалась большим шумом, обставлялась громким и броским внешним антуражем, вследствие чего и запомнилась не столько своими результатами, сколько потрясениями, перебудоражившими современное тем событиям общество. А потому характеристиками таких личностей, как Иван Грозный, впоследствии можно свободно манипулировать, легко выдавая громкое и шумное за великое. А если к этому добавить, что во всех своих начинаниях Грозный царь на первых шагах неизменно имел успех, то задача изображения его образа в глазах потомков в наилучшем свете еще более упрощается, несмотря на то, что все эти прекрасно начатые предприятия финалом имели полный провал. Но способность Грозного царя обставлять любое из своих начинаний большой помпой и сопровождать излишней шумихой настолько подействовало на нервы и впечатления современников и передалось потомкам, что зачастую крах этих самых начинаний остается незамеченным. По этому поводу уже не раз цитированный нами историк Ключевский в свое время заметил, что «положительное значение царя Ивана в истории нашего государства далеко не так велико, как можно было бы думать, судя по его замыслам и начинаниям, по шуму, какой производила вся его деятельность. Грозный царь больше задумывал, чем сделал, сильнее подействовал на нервы своих современников, чем на современный ему государственный порядок. Жизнь Московского государства и без Ивана устроилась бы так же, как она строилась до него и после него, но без него это устроение пошло бы легче и ровнее, чем оно шло при нем и после него: важнейшие политические вопросы были бы разрешены без тех потрясений, какие были им подготовлены».

Первым политическим мероприятием Ивана в ранге вышедшего из-под опеки полновластного правителя было венчание на царство, то есть официальное принятие царского титула. Принято считать, что этот факт упрочнял самодержавие, возвышал авторитет носителя высшей власти, как в глазах своих подданных, так и в глазах иностранцев и, конечно же, сопутствовал повышению престижа государства на международной арене. Так например, Карамзин на этот счет заметил, что «с сего времени Российские Монархи начали уже не только в сношениях с иными Державами, но и внутри Государства, во всех делах и бумагах, именоваться Царями, сохраняя и титул Великих Князей, освященный древностью… Хотя титло не придает естественного могущества, но действует на воображение людей… Достойно примечания, что Константинопольский Патриарх Иосаф, в знак своего усердия к Венценосцу России, в 1561 году Соборною грамотою утвердил его в сане Царском… Сия грамота подписана тридцатью шестью Митрополитами и Епископами Греческими».

Примерно в таком же ключе строят свои выводы насчет принятия царского титула и многие другие исследователи, вплоть до современных. Надо сказать, что тут есть предмет для полемики.

С чем в приведенном высказывании ученого в первую очередь следует согласиться, так это с тем, что титул не придает могущества, а лишь действует на воображение. Все же иные утверждения этого и других историков насчет укрепления самодержавия вызывают сомнения. Начавшаяся вскоре после эпохи Грозного круговерть на московском троне с ее годуновской авантюрой и с рядом менявших друг друга самозванцев, когда и царский сан и само царское имя сделались орудиями грязных интриг, поставивших государство на грань развала, дают мало оснований считать московское самодержавие окрепшим от официального принятия царского титула. А что касается признания этого титула главой православной церкви, о чем повествует нам Карамзин, то тут следует помнить, что Константинопольский патриарх со всем своим синклитом, будучи подданным Турецкого султана и гонимым мусульманским окружением, к этому времени давно сделался послушным московскому властелину, на содержании которого существовала греческая церковь, а потому в надежде на очередную подачку и в ожидании ее рад был приветствовать любую выдумку кремлевского самодура. А вот чего действительно добилось московское самодержавие официальным принятием царского титула, так это еще большего своего обожествления. Обладатель московского трона получал теперь корону из рук главы церкви, таким образом, он представлялся в глазах подданных наместником Бога на земле, избранником Бога, его помазанником. Царской власти теперь еще больше придавалось божественности происхождения, личность монарха окружалась ореолом святости, а любое посягательство на нее считалось не просто преступлением, а святотатством.

Выше мы говорили, что как все без исключения начинания царя Ивана IV на первых шагах имели успех, так и все без исключения они имели бесславное завершение. То же самое можно сказать и обо всем царствовании Грозного в целом. Созерцая мрачную картину упадка Московского государства последних лет его правления, картину, получившую в нашей истории название «Великого разорения», трудно поверить в блестящее начало этого царствования. И тысячу раз прав был Ключевский, когда, ссылаясь на другого нашего историка, говорил, что «Карамзин преувеличивал очень немного, поставив царствование Ивана — одно из прекраснейших по началу — по конечным его результатам наряду с монгольским игом и бедствиями удельного времени». А в свое время К. Маркс отметил два периода в правлении Ивана Грозного: период успехов во внутренней и внешней политике и «период сумасбродств Ивана», что и привело государство к тяжелому военному поражению и полному упадку хозяйственной жизни.

Так вот, «прекраснейшее начало» по Ключевскому, или период успехов по Марксу связаны с деятельностью неформального кабинета, прозванного одним из своих членов, Андреем Курбским, Избранной радой. Круг лиц, входивших в Избранную раду, сформировался вокруг молодого царя почти стихийно, и в сословном смысле представлял собой пестрое смешение родовитой знати с представителями незнатного происхождения. Не последнюю роль в Избранной раде играли особы духовного звания во главе с митрополитом Макарием. Просуществовав 13 лет (1547–1559), Избранная рада до конца оставалась не официальным учреждением, но фактически все эти годы она являлась правительственной организацией, без совета с которой царь не принимал ни одного решения. По мнению всех без исключения классиков нашей отечественной исторической науки, время правления Избранной рады — самый светлый период царствования Ивана IV, и всем успехам первых лет своего нахождения на троне он обязан деятельности этого нового неформального государственного органа.

Основное содержание деятельности Избранной рады — это попытка реформировать управление государством, привести в порядок законодательство и судебную систему, упрочить финансы, упорядочить военную службу и тем самым повысить боеспособность войска, изыскать возможности поступления в казну новых доходов, расширить источники старых. По своему смыслу реформы отвечали интересам мелкого и среднего служилого дворянства и были не совсем позитивно встречены крупной феодальной аристократией. Княжеско-боярская знать, являвшая в те времена реальную политическую силу, в целом разделявшая все принципы самодержавия, опасалась, тем не менее, потерять свои права и привилегии, в первую очередь, на соучастие в управлении государством. Представители самых знатных родов и фамилий, крупнейшие земельные магнаты вовсе даже не выступали против централизованной единоличной власти, как это иногда представляется некоторыми толкователями прошлого. Время удельного сепаратизма кануло в Лету, и наша отечественная аристократическая верхушка была не так наивна, чтобы лелеять мечту о возрождении этого архаизма. Все ее стремления сводились к сохранению своего положения при царской особе, а в последних реформах нового правительства молодого царя привилегированное сословие разглядело покушение на это положение.