Дэвид Гланц - Советское военное чудо 1941-1943. Возрождение Красной Армии Страница 19

В то же время неспособность командующих фронтами Красной Армии действенно планировать стратегические операции и руководить ими побудила Ставку назначать старших офицеров для координации действий множества фронтов, действующих на определенных стратегических направлениях. Однако из-за отсутствия адекватных штатов, необходимой власти и способных командных кадров эти новые штабы тоже оказались неэффективными. В результате Ставка начала в 1942 года использовать для координации крупных оборонительных и наступательных операций собственных специальных представителей — практика, которую она со все большей эффективностью использовала вплоть до конца войны.

Гитлеровская операция «Барбаросса» не только уничтожила войсковую структуру Красной Армии в начальный период войны, но и продемонстрировала, насколько плохо была подготовлена Красная Армия к ведению современных мобильных действий. Через считанные недели после начала войны вермахт превратил неуклюжие общевойсковые армии и стрелковые корпуса, неповоротливые механизированные корпуса, танковые и механизированные дивизии, давно ставшие анахронизмом корпуса тяжелой кавалерии и тяжелые противотанковые бригады Красной Армии во всего лишь выгоревшие остовы прежних структур. Через шесть месяцев от этих войск остались одни воспоминания.

Таким образом, за первые шесть месяцев войны наступающий вермахт либо уничтожил, либо захватил в плен основную массу первоначальных войск Красной Армии военного времени. К концу 1941 года боевые потери и распоряжения Ставки преобразовали некогда мощную Красную Армию в набор небольших стрелковых армий, состоящих из стрелковых дивизий и бригад сокращенного штата, слабых танковых бригад и хрупких кавалерийских дивизий. Однако в бою эти структуры были эффективней, чем их неповоротливые предшественники, и с большей легкостью управлялись неопытными командирами. Эти новые войска послужили для обучения нового поколения боевых командиров Красной Армии — но обучения, обошедшегося дорогой ценой и большой кровью.

Подвергнув жестокому испытанию войсковую структуру Красной Армии в первые месяцы войны, вермахт также отчетливо выявил ее многочисленные недостатки, не оставив Ставке никакого иного выбора, кроме реформирования советских вооруженных сил в самый разгар боев, иначе им грозила бы гибель. Такое широкомасштабное поражение Красной Армии в ходе операции «Барбаросса» само по себе вынудило Ставку и ее Генеральный штаб произвести масштабные перемены во множестве взаимосвязанных аспектов ведения военных действий и создать структуру войск, необходимую для успешного продолжения войны. Поскольку Советский Союз и его Красная Армия могли выжить только с помощью реформ, у Ставки и Генерального штаба не было иного выбора, кроме восполнения ущерба, нанесенного войсками вермахта. Весной 1942 года, имея на вооружении опыт, полученный в ходе первых двух кампаний за время войны, Ставка начала выковывать новую Красную Армию, способную более успешно соперничать с вермахтом.

Реформу структуры Красной Армии Ставка начала в апреле 1942 года, создав 15 новых танковых корпусов численностью с немецкую танковую дивизию каждый,[83] которые должны были находиться в распоряжении командующих фронтами и армиями, осуществляя оперативные маневры и развивая тактический успех в оперативный.

Хотя в мае 1942 года под Харьковом и в последующих летних боях танковые корпуса понесли большие потери, они оказались достаточно эффективными для того, чтобы в конце лета Ставка выставила на поле восемь новых механизированных корпусов. Эти формирования должны были послужить «испытательными стендами» для отработки технологии ведения мобильной войны.

После того как вермахт начал летом 1942 года операцию «Блау», Ставка выставила на поле четыре новых танковых армии, которым надлежало помериться силами со знаменитыми немецкими моторизованными (то есть танковыми) корпусами. Представлявшие собой достаточно курьезную смесь танковых, кавалерийских и пехотных частей,[84] обладая весьма скромной огневой мощью и недостаточным тыловым обеспечением, эти танковые армии первого поколения тем не менее дали опыт, необходимый для создания в дальнейшем более крупных и более эффективных бронетанковых и механизированных объединений. Ставка широко использовала эти армии в 1942 году — сначала в конце июля и в августе у Жиздры, Воронежа и на подступах к Сталинграду, а позже и более эффективно — во время контрнаступлении под Сталинградом в ноябре и при неудачном наступлении на Орел, Брянск и Смоленск в феврале-марте 1943 года.

В 1942 и 1943 годах структура войск Красной Армии достигла зрелости и в других отношениях. Например, в конце 1942 года Ставка начала формировать в полевых армиях новые стрелковые корпуса и расширять структуры огневой и тыловой поддержки своих полевых армий. Ставка не только выставила на поле совершенно новые и более крупные артиллерийские и противотанковые подразделения вместе с подразделениями самоходной артиллерии, но и сформировала в своих танковых и механизированных соединениях более зрелую структуру ремонтных, инженерных и тыловых служб. В конце 1942 года были созданы воздушные армии для поддержки действующих фронтов. Словом, в разгар боев и ценой огромных жертв Ставка к лету 1943 года выковала и выставила в поле новую Красную Армию — испытанную и закаленную в настоящих боях.

Не пренебрегали Ставка и Генеральный штаб и созданием новых средств ведения войны. Несмотря на разрушительное воздействие довоенных чисток среди советских военных конструкторов и в конструкторских бюро, после начала войны Народный Комиссариат Обороны использовал накопленный еще до войны потенциал для создания и производства в огромных количествах внушительного набора новых видов вооружений. В их число входили средние танки новой модели Т-34 и тяжелые машины танков KB, противотанковые орудия, полевая и реактивная артиллерия, новые модели боевых самолетов. И, что еще важнее с военной точки зрения, за первые два с половиной года войны Ставке и Генеральному штабу удалось выявить и подготовить новых командиров Красной Армии, способных более эффективно соперничать со своими более опытными и умелыми немецкими противниками — не только в плане стратегического руководства войной, но и на оперативном и тактическом уровнях.

Как минимум в стратегическом плане задачу Ставки в 1941 и 1942 годах явно облегчила врожденная привычка немцев чрезмерно перенапрягать силы. Например, в ходе операции «Барбаросса» попытка Гитлера достичь слишком многого слишком малыми силами и его погоня за плохо определенными стратегическими целями большей частью свели на нет неблагоприятное воздействие плохого стратегического руководства Красной Армией и катастрофическую оперативную и тактическую неподготовленность ее командиров, обусловив немецкое поражение под Москвой. Во время операции «Блау» на следующий год поражение вермахта оказалось еще более дорогостоящим, поскольку немецкое руководство продемонстрировало те же недостатки, какие проявило в 1941 году — в то время как руководство Красной Армии заметно улучшило свой стратегический и оперативный уровень. Результатом стали Сталинградская битва и последующая потеря державами Оси пяти армий.

Вызов, с которым Ставка столкнулась в 1943 году, совершенно не походил на тот, с которым она сталкивалась за два предыдущих года. К этому времени Ставка осознала, что если Красная Армия хочет достичь конечной победы над вермахтом, то ей потребуется более эффективно вести войну на всех уровнях. Красной Армии требовалось совершить беспримерный подвиг, сначала сдержав наступление вермахта, достигшее уже почти стратегической глубины, а затем нанеся немцам поражение собственным наступлением в самый разгар лета. В середине лета 1943 года Красная Армия наконец-то добилась этого под Курском.

Красная Армия смогла преобразоваться в современную боевую силу в первую очередь потому, что умела учиться на своем опыте. Пройдя через испытания первых 18 месяцев войны, Генеральный штаб учредил официальные структуры на уровне фронтов, а позже и более высокого командования, для сбора, обработки и анализа всех аспектов боевого опыта. Затем он в ноябре 1942 года перевел весь этот процесс в формально-официальные рамки, сформировав при своем Военно-историческом управлении Отдел по изучению опыта войны, а еще позднее подняв его до статуса самостоятельного управления.

Вместе с академиями Генерального штаба имени Ворошилова и имени Фрунзе эти органы по изучению военного опыта оказали заметное влияние на внедрение нововведений, выпуская сборники боевых материалов, содержащие описания конкретных случаев и весьма откровенные их оценки, а со временем — подробные исследования всех аспектов прошедших военных операций Они стали зерном, из которого вырастали конкретные директивы, приказы и инструкции, призванные исправить многочисленные недостатки Красной Армии.[85]