Андрей Уланов - Первые Т-34 Страница 19

Главный инженер завода № 75 Невяжский»[140].

Тем не менее хотелось бы отметить, что никакие негодные кондиции дрогобычского газойля не отменяют грубых нарушений регламента заправки…

По мере поступления новой техники части активизировали боевую учебу — и, совершенно естественно, использованные для обучения новейшие танки начали выходить из строя и демонстрировать «дремавшие» во время стояния на приколе конструктивные недостатки:

«Районному инженеру ГАБТУ КА на заводе № 183

военинженеру 2 ранга тов. Козыреву 10 июня 1941 г.

К 20.6.41 г. донесите причины поломок и мероприятия завода по следующим рекламациям частей:

Примите срочные меры к восстановлению указанных машин.

Одновременно обращаю Ваше внимание и требую принятия срочных мер к ликвидации участившихся случаев поломки зубьев шестерен коробки перемены передач и скручивания вертикальных валиков привода 3–4 передачи»[141].

По состоянию на 1 июня 1941 г. в танковых войсках РККА числилось 892 танка Т-34 (из них 832 в приграничных округах). 845 «тридцатьчетверок» проходили по первой категории — имущество «новое, не бывшее в эксплуатации, отвечающее требованиям технических условий и вполне годное к использованию по прямому назначению». И только 46 танков относились ко второй — «бывшее (находящееся) в эксплуатации, вполне исправное и годное к использованию по прямому назначению. Сюда же относится имущество, требующее войскового ремонта (текущий ремонт)». Еще одна «тридцатьчетверка» числилась в третьей категории и требовала среднего ремонта в окружных мастерских[142].

По сути это значит, что для боевой учебы использовалось не больше полусотни «тридцатьчетверок». Сколько экипажей для новых танков успели подготовить с их помощью? Два, в самом лучшем случае по три на танк — больше не позволял ресурс двигателя, который в 1941-м едва-едва отработал 100 часов на испытательном стенде, а в неумелых руках неопытных мехводов выдавал и того меньше.

Иллюстрация из немецкого пособия по борьбе пехоты с танками. Уничтожение танковой пушки броском гранаты, с привязанным к ней якорем.

При этом на замену рассчитывать особо не приходилось — производство дизелей было «узким местом», за полтора года промышленность поставила в запчасти только 85 дизелей, от которых к июню 1941-го на складах остались лишь расписки о получении. Большинству же экипажей новейших танков пришлось осваивать вверенную им матчасть уже после начала войны — в условиях не просто «приближенных к боевым», а под самыми настоящими бомбами и снарядами. Результаты такой учебы для «сырых» еще новых танков и неопытных экипажей были вполне закономерны — например, 8-й мехкорпус КОВО, имевший к началу войны 100 «тридцатьчетверок», из-за поломок оставил 5 из них на месте дислокации, а еще 40 — на обочинах дорог. Но этим танкистам генерал-майора Рябышева относительно повезло — самый первый экзамен по мастерству вождения Т-34 у них принимали пыльные проселки Украины, а не противотанковые пушки немецких дивизий.

Впрочем, трудности с освоением новых танков были лишь одной из проблем, в полный рост вставших перед советскими танкистами.

Иллюстрация из немецкого пособия по борьбе пехоты с танками. Подрыв танка с помощью канистры с бензином и привязанной к ней ручной пехотной гранатой.

Один в поле не воин — эта народная мудрость справедлива как для былинного богатыря, так и для экипажа танка. Пусть даже не обижен бронированный богатырь ни силой, ни мощью бронезащиты, а вместо богатырского коня несет его в бой пламенный мотор на 500 лошадей — все равно рано или поздно «каленые стрелы» вражеских бронебойных снарядов порвут гусеницы, заклинят башню, и поволокут недруги подбитый чудо-танк на свой полигон, мерить линейками толщину брони. Поэтому в реальном, а не сказочном бою нужно, чтобы саперы проложили дорогу через минные поля, чтобы авиация прикрыла на марше сами танки, а также колонны грузовиков с топливом и снарядами для них, чтобы артиллеристы были готовы накрывать огнем вражеские противотанковые пушки, чтобы пехота держалась поближе к танку и бдительно следила, не вскочит ли на него какой-нибудь не в меру смелый пехотинец врага со связкой гранат или канистрой бензина. Ну и, конечно же, лучше всего, чтобы танк шел в атаку не один, а с другими танками, числом поболе. Многовато выходит «чтобы» — но именно таковы правила жестокой игры под названием «война».

Однако летом 1941-го из этих многочисленных «чтобы» чаще всего в наличии оказывались только многочисленные танки — и мужество их экипажей. А со снабжением, прикрытием с воздуха, артиллерийской и пехотной поддержкой обстояло заметно хуже. Достигнутая противником внезапность нападения привела к тому, что советские мехкорпуса не успели получить из народного хозяйства положенную им по штатам военного времени вспомогательную технику. Без «мирных» грузовиков и тракторов пехотные и артиллерийские части не успевали за танками, оставаясь в тылу — а попытки прорыва немецкой обороны одними танками, без поддержки пехоты, без подавления огнем вражеской гаубичной и противотанковой артиллерии, чаще всего заканчивались плачевно даже для самых «непробиваемых» танков. Слабое знание матчасти не позволяло экипажам самостоятельно устранять даже мелкие поломки, а катастрофическая нехватка запчастей и ремонтных средств приводила к тому, что многие танки попали в разряд безвозвратных потерь, даже не доехав до врага. К ним прибавлялись другие: подбитые, которые можно было бы вытянуть, отремонтировать и снова послать в бой — если бы поле боя не осталось за врагом. К этому добавлялась нехватка горючего, бронебойных снарядов для новых танков и главное — недостаток умения воевать на равных с лучшей на тот момент армией мира.

Т-34 из состава 5-й танковой дивизии. Район г. Алитус. Та же машина, что и на с. 89.

Глава 5. Огненное крещение

Чужой земли мы не хотим ни пяди,

Но и своей вершка не отдадим[143].

На рассвете 22 июня 1941 г., под аккомпанемент разрывов авиабомб и снарядов, советско-германскую границу пересекли угловатые серые машины с черно-белыми крестами на броне. Сидевшие в них танкисты искренне верили, что гений фюрера германской нации приведет их к очередной быстрой и легкой победе, ведь отсталая большевистская промышленность не сможет выставить ничего равного лучшим творениям арийских инженеров. Навстречу им из военных городков и полевых лагерей двинулись окрашенные в защитный цвет 4БО танки, и их экипажи тоже были уверены, что армия первого в мире государства рабочих и крестьян «малой кровью, могучим ударом»[144] разгромит вторгшегося врага, после чего довершит начатое уже «на чужой территории». Тогда, в первые часы войны, мало кто мог предположить, что начавшееся сражение затянется на четыре долгих и кровавых года[145]. И более того, мало кто мог угадать, как сложится его судьба в ближайшие дни.

Предваряя описание боевых эпизодов, авторы хотели бы сказать несколько слов о состоянии корпуса источников, содержащих информацию по теме нашего исследования. Тяжелые военные поражения, понесенные Красной армией в начале войны, гибель в окружении (часто со всеми документами) многих соединений, хаос и неразбериха, обусловленные внезапностью вражеского нападения и быстрым продвижением немецких войск, привели к тому, что освещение боевых действий в отчетных документах носит весьма поверхностный, немногословный, фрагментарный, нередко не вполне достоверный характер, а многие боевые эпизоды с участием танков новейших типов остались вовсе неосвещенными. Например, фонд 6-го мехкорпуса, упоминаемого нами далее — одного из сильнейших мехкорпусов Красной армии — включает в себя следующие документы:

Аттестационные листы на военнослужащих, автобиографии, характеристики, листы прохождения службы.

Штатно-должностная книга учета начальствующего состава управления корпуса, 4-й танковой дивизии, 7-го и 8-го танковых полков.

Книга учета начальствующего состава служб (связи, химической и т. д.) управления корпуса, 4-го мотоциклетного полка, 185-го отдельного батальона связи, 41-го инженерного батальона.

Вся остальная документация штаба 6-го мехкорпуса погибла в окружении вместе со штабом. Все использованные нами в данной работе документальные материалы представляют собой служебные документы или их копии, направленные в другие инстанции, фонды которых сохранились до наших дней. Примерно в том же положении находятся фонды входивших в состав 6-го мехкорпуса 4-й и 7-й танковых дивизий.