Мурад Аджи - Тюрки и мир. Сокровенная история Страница 19

Вот в чем смысл создания нового государства: история Среднего Востока повторялась, но уже на Кавказе. А это еще раз косвенно подтверждает координацию Великого переселения народов, руководство им. Собственно, создание очагов алтайской культуры и было итогом переселения. Самым весомым, самым заметным. И читалось оно по многочисленным признакам, которые обретала культура Запада.

Что любопытно, знать Кавказской Албании была такой же «высокомерной и причудливой», как армянская аристократия, и тоже «из кочевников». Но в Албании тюркская речь главенствовала, была понятна народу, а в Армении – нет. Пожалуй, это и отличало две страны, первыми обратившимися к «новому христианству». Главой Албанской церкви стал внук Григория Просветителя – Григорис, он известен под именем святой Георгий, здесь целая история, которая стала тайной после 495 года, тогда римский престол запретил упоминать о деянии Григориса. Однако память о нем сохранилась, его могила в окрестностях Дербента, семнадцать веков это место паломничества и христиан, и мусульман…

Вслед за армянами другие народы Запада увидели величие тюркской веры и устремились к ней. Подобной культуры никогда прежде Европа не знала.

Если в Индии и на Среднем Востоке сплав культур дал новую ветвь буддизма, а также зороастризм, манихейство и другие религии, то здесь, на Кавказе, рождалось совсем иное. Европейцы получали веру, позже названную монофизитством или арианством.

То было еще не христианство, а лишь шаг к нему.

На принципах Единобожия строилась Армянская церковь, это отличает ее – монофизитскую Церковь! – до сих пор. Албаны, иверы (грузины), сирийцы, египтяне, тиграи (эфиопы) тоже создали подобную Церковь, где тоже главенствовал Бог Небесный. И они хотели быть союзниками тюрков. Вот почему они назвали глав своих Церквей по-тюркски «каталык», как основателя Армянской церкви Григория Просветителя. Строго говоря, схема событий всюду была одной и той же: создавались первые Церкви, Иисуса Христа там знали, но не как Бога. Христианским легендам предстояло родиться позже, в греческой и римской среде…

Кавказская Албания со святым городом Дербентом по праву сравнима с Кашмиром, она была крупным духовным центром не только Востока, но и Запада. Дербент упомянут в Коране, в Хадисах, а Кавказ – в Библии. Отсюда начиналась дорога христианской Европы. В баптистерии, сооруженном на площади Дербента, тюрки крестили будущих европейских епископов, их будущих прихожан (не в синагоге же те обретали новую веру!).

Следы того исторического баптистерия сохранились. И первый храм, около которого совершался обряд посвящения, тоже откопали археологи, он на горе, за крепостной стеной. От времени здание ушло в землю, но не исчезло. Все на месте.

Правда, с VIII века христиане обходят Дербент стороной. Тогда город захватили арабы и изгнали христиан, у которых были иные взгляды на Единобожие и которые не могли доказать свою точку зрения с оружием в руках. Мусульмане разрушили Патриарший престол, соборный храм города переделали в джума-мечеть, она до сих пор хранит следы христианского прошлого, уж очень необычна для мечети ее архитектура.

Видимо, тогда, в неспокойное время, чтобы спасти первый свой храм, христиане засыпали его по купол землей, условия гористой местности позволяли маскировку. Такая же участь постигла баптистерий, он тоже оказался под землей. И вскоре о нем забыли… Но для археологов слой лежалой земли не помеха.

При арабах в Дербенте больше не крестили. А крещение, то есть троекратное погружение в освященную крестом воду, – обряд посвящения в тюркскую веру. Его проходил на Алтае каждый ребенок еще за пять веков до новой эры. Обряд не забыт поныне, «ары-сили» или «ары-алкын» называют его. Воду освящали серебряным крестом… Древность – штрих, который придает благородство делу, а людям уверенность, так считал народ Алтая.

С какой стороны ни смотреть, а в Дербенте и Закавказье были первые христианские храмы, первые епископы. Те храмы своей архитектурой повторяли культовые здания, которые строили тюрки на Среднем Востоке, например. Или в степи нынешнего Казахстана. Один к одному.

Вот откуда столь поразительное «сходство в развитии кушанского зодчества, парфянской культовой архитектуры и религиозной архитектуры Персиды, Хорезма», отмеченное многими исследователями. Истоки этого сходства на Алтае, откуда традиции храмового строительства пришли в Индию, на Средний Восток, на Кавказ и далее в Европу. Впрочем, как пишут историки, планировка храмов в виде круга также «восходит к традициям кочевых племен», то есть тюрков. И на фундаменте, в плане повторяющем равносторонний крест, строили храмы только тюрки!

Удивительно сходство кушанского искусства с храмовой готикой Европы. Академик Г. А. Пугаченкова так и пишет: «Скульптуры Буткары (I–III вв.) и особенно Хадды (II–IV вв.) обнаруживают неожиданную общность с романской и готической скульптурой. Здесь, разумеется, не может быть речи о каких-либо контактах, ибо между ними – многовековой интервал времени…»

Однако тут академик права лишь отчасти. Да, в то время, когда создавались кушанские шедевры, Римская империя не могла позволить себе подобное. Не потому, что там были плохие скульпторы или народ не ценил прекрасное. Там не верили в Бога Небесного, там были другие культы. Только с приходом тюрков, когда духовная культура Запада начинала меняться, он обратился к Богу, а значит, и к традициям храмового искусства. Вот для чего понадобился «многовековой интервал времени», чтобы готическая скульптура приблизилась к кушанскому искусству.

Именно благодаря «контакту», о котором не ведет и речи академик Пугаченкова, стал возможен взлет храмового искусства на Западе.

Первыми изменения пришли в Дербент, к его Патриаршему престолу, и уже отсюда пошла христианская культура, принявшая не только алтайский обряд Единобожия, но и его художественные образы, архитектуру, философию. Усвоенные и творчески переработанные в Парфии и Кушании, они продолжили свое движение на Запад. Увы, любое новое невозможно без «хорошо забытого старого». И чем солиднее старый задел, тем масштабнее новое.

Да, фигуры христианских апостолов удивительно напоминают буткарских и хаддских архатов; химеры – демонов; смеющиеся ангелы – улыбающихся дэватов; задумчивые мадонны и великомученицы – девушек-адорантов, взирающих на Тенгри Бурхана… Потому что они сделаны по одним «лекалам». Это еще один след тюркской культуры в мировой цивилизации.

В Кавказской Албании и Армении новые храмы строили не где придется, а в святых местах – пирах, куда испокон веков ходили люди. Древние святилища уступали место храмам и монастырям. Новая вера, растворяя в себе иные элементы старой веры, не вступала в конфликт с ней. Меняя праздники и святые места, населению меняли мораль, тут тюрки действовали очень мудро и дальновидно. Видимо, поэтому до сих пор к древним албанским памятникам приходят и христиане, и мусульмане. Называют их своими…

Веротерпимость – продукт тонкой политики и ума. Она началась тогда в Кавказской Албании и медленно распространялась на всю Европу. В этом и был смысл нового государства тюрков, его Патриаршего престола. В распространении веры!

Рим пока стоял очень далеко в стороне, был на задворках духовной жизни, потому что не знал о Боге Небесном, молился Юпитеру. И силой, вернее, гонениями доказывал правильность своей веры. Тем самым он расписывался в собственном бессилии.

«Вечный город» уже не представлял собой ничего. Он пережил свое время. Те, кому через века папа римский там даст имя иудеохристиан или «ранних христиан» и назовет своими предшественниками, ходили в IV веке обрезанными, посещали синагоги, современники называли их иудеями или иудеянами. Но на них в пору гонений никогда не обрушивался гнев императора. Нейтральные люди, не представляющие опасности. За ними не стоял никто!

Вплоть до I Вселенского собора (до 325 года) было именно так.

…Культуру Алтая в IV веке познавал не только Кавказ. Переселение народов, разливаясь широкой рекой, орошало новые и новые земли Средиземноморья. Но на Ближнем Востоке его история сложилась совсем иначе, чем на Среднем Востоке. Эти земли, слишком далекие от Алтая, после падения Ахеменидов не подчинялись тюркам, они входили в состав Римской империи, и римляне зорко следили за их «чистотой». Сюда не пустили проповедников из Дербента, наоборот, охотились за ними. Поэтому жители Малой Азии и Европы, не имея связи с Дербентом, мало знали о всадниках, о посланниках Алтая.

Однако Бог милостив.

Дербент открылся-таки Средиземноморью – Сирии, Египту, Северной Африке. Весть о Боге Небесном долетела сюда до прихода кипчаков в Дербент. Как? Очень длинным путем. Лишь на географической карте видно, что подход к побережью Средиземного моря возможен и по Индийскому океану. Этот путь был готов задолго до IV века, со времен Кушанского ханства, которое вело торговлю с Египтом. Через Красное море. Купеческие караваны шли к портам Барбарики, аксумскому Адулису, а главной была Александрия, важнейший торговый центр Египта, а значит, и всего Средиземного моря.