Анна Мурадова - Кельты анфас и в профиль Страница 19

Перевод Сергея Шкунаева

Нашлись злые люди, поссорившие этих двух достойных мужей, которые сначала превратились в птиц, а потом продолжали мериться колдовской силой следующим образом:

И разошлись они в разные стороны. Бросился один из них в реку Синанн, а другой — в реку Сиур. Два года провели они под водой. Первый год провели они в реке Синанн и пытались там пожрать друг друга, а второй год провели они в рбке Сиур.

Потом превратились они в двух оленей, выбрал себе каждый стадо из молодых олениц, и бились они друг с другом за то, кому быть первым.

Потом превратились они в двух воинов и сражались друг с другом.

Потом превратились они в двух призраков и пугали друг друга.

Потом превратились они в два снежных облака и хотели засыпать снегом земли друг друга.

А потом из снега того закапали они дождем на землю и превратились в двух личинок. Весной поселился один из них в реке Круйнд в Куальнге, и корова Дайре, сына Фиахны, проглотила его случайно, когда пила воду. А другой поселился в реке Гарад в Коннахте, и корова Айлиля и Медб проглотила его случайно, когда пила воду. И когда настал срок, родилось у этих коров два теленка. И выросли из них быки — Финнбенах, Белорогий с Равнины Ай, и Дуб, темно-бурый бык из Куальнге.

Перевод Сергея Шкунаева

Ну а из-за этих двух быков началась такая великая война, что про нее сложили множество саг. Так что ирландский свинопас — это вам не какой-нибудь всеми презираемый замарашка из притчи о блудном сыне или из сказки Андерсена.

Расписывать детали жизни и быта простых ирландцев, галлов, бриттов, гельветов, кельтиберов и прочих можно бесконечно долго. Но в мою задачу это не входит. О повседневной жизни простых кельтских крестьян лучше всего рассказывают не книги, а археологические, исторические и краеведческие музеи. К счастью, в наши дни не обязательно даже ехать в другую страну, чтобы полюбоваться на археологические находки: у большинства музеев существуют сайты с фотографиями и «виртуальными экспозициями». Скажу только напоследок, что лично мне повседневная жизнь простых людей кажется не менее интересной, чем истории о битвах и завоеваниях.

Глава 10. Кельтский след в истории и языках мира

Вот и закончился далеко не полный рассказ о древних кельтах. Но история кельтских народов на этом не кончается. Кельты не вымерли как мамонты, не исчезли со страниц летописей, но чем дальше, тем скромнее становилась их роль.

Мы уже знаем, что римляне постепенно подчинили себе Галлию, Иберию, Британию. Только до Ирландии не добрались. Восточных кельтов, обитавших на территории современных Германии, Австрии и Чехии, потеснили германцы. Галаты в Малой Азии постепенно растворились, смешались с местным населением, и упоминаний о них в Средние века мы не находим.

Великое переселение народов привело не только к падению Западной Римской империи, но и к тому, что бриттам пришлось уступить англам и саксам значительную часть своей территории. Частично бриттское население удержалось на севере, в Кумбрии, частично — на территории современных Уэльса и Корнуолла, где их потомки — валлийцы и корнцы — проживают до сих пор. Часть бриттов перебралась через Ла-Манш, на полуостров Арморика, западная часть которого в те времена была не очень плотно заселена, и в память о своей родине назвала полуостров «малой Британией» в отличие от «Великобритании», то есть «большой Британии» — так зовут ее бретонцы сейчас. В наши дни мы называем этот полуостров Бретанью, а ее жителей — бретонцами (убедительно прошу не путать с британцами — жителями острова Британия и гражданами Соединенного Королевства!).

Уже в конце античного периода жители Галлии, называвшиеся галло-римлянами, в большей степени считали себя наследниками римской культуры, чем собственно галлами. Этому немало способствовало то, что народная латынь к этому времени почти повсеместно вытеснила галльский язык — разве что где-то в глухих деревнях Оверни (бывшей территории племени арвернов) совсем уж необразованные и некультурные люди, возможно, веке в пятом говорили по-галльски, да и то доказать это сложно. То же самое происходило и в других бывших «кельтских» провинциях развалившейся на куски Западной Римской империи. С раннего Средневековья начинается новая страница в истории интересующих нас народов: с этих пор мы говорим о так называемых «кельтских окраинах» Западной Европы.

И все же хорошо бы помнить, что, смешавшись с новыми народами, переняв их язык и потеряв даже воспоминание о собственной «кельтскости», кельты оставили след. Во-первых, до сих пор на карте Западной, Центральной и Восточной Европы мы находим старинные кельтские города. Я уже писала о многочисленных Лугудунумах, рассеянных по Европе, а вот еще один пример.

Основывая новое поселение, кельты часто называли его «Новый город», Новиодунум. Такая традиция существовала не только у них: сразу же вспоминается древний русский город Новгород. Кельтские «Новгороды» существовали и по берегам Дуная, и на территории современных Франции (например, город Невер на Луаре или другой город — Нён-сюр-Беврон) и Швейцарии (город Ньон). Конечно, со временем длинное название «Новиодунум» сокращали и переиначивали, и в названиях Невер, Нён и Ньон оно угадывается с трудом. Другие Новиодунумы и вовсе были переименованы: один из них, расположенный на территории современной Румынии, теперь зовется Исакча и напоминает современникам о турецком владычестве, а не о кельтском прошлом.

Довольно часто на карте Европы заметны не названия городов, а названия кельтских племен. Например, Богемия — одна из областей Чехии. Название это означает «страна бойев» — имеется в виду воинственное племя или, по другим версиям, группа племен. Бойи прославились тем, что в середине IV века до н. э. из Галлии переселились в Италию, в долину реки По, откуда вытеснили живших там умбров и этрусков. Позже бойев разбили римляне, и побежденным пришлось отступить на восток.

Племена, которые в «записках» Цезаря названы белгами, дали название целой стране, которую мы называем Бельгией. Правда, ее жителей именуем уже не белгами, а бельгийцами.

Иногда не области, а их столицы получали свое название по имени проживавшего там кельтского племени. Самый известный и уже упоминавшийся пример — это город Париж, бывший столицей племени паризиев. На уроках истории французским школьникам, конечно же, рассказывают, что когда-то их город назывался Лютецией, но никто это название в повседневной жизни уже давно не употребляет. Еще один пример — город Ренн, столица современной Бретани, который когда-то именовался Кондате — «слияние двух рек» и был главным городом племени редонов.

О кельтском прошлом многих городов, особенно тех, которые далеко отстоят от современных кельтских окраин, уже мало кто помнит. Хотя случаются и забавные повороты самосознания. Например, в последнее время некоторые жители Чехии предпочитают считать себя не славянами, а кельтами. С первого взгляда это выглядит несколько комично, но причина такого «окельтения» вполне понятна: в Западной Европе славян не очень-то любят (и это еще мягко сказано), а вот кельты с точки зрения славянина — что-то более западное.

По крайней мере так оно представляется жителю Восточной Европы, который не в курсе того, как англичане относятся к ирландцам, а французы — к бретонцам. Смех смехом, но некоторые основания для кельтского самосознания у чехов имеются: кельты на территории современной Чехии жили и в общем-то никуда физически не исчезли, а всего-навсего смешались с другими народами, занявшими эту территорию позже.

Еще один след, оставленный кельтами, — это слова, вошедшие во многие европейские языки, причем некоторые из них обогатили и русский. Один пример тому — слово «брюки» — уже приводился на страницах этой книги. Слово «бар», пришедшее в наш язык из английского, тоже кельтского происхождения. В галльском языке оно обозначало доску (и сохранилось в современных языках: в валлийском есть слово bar, а в современном бретонском — barenn). Из галльского это слово попало в народную латынь, на которой говорили галло-римляне и которая постепенно превратилась в современный французский язык. В современном французском слово barre обозначает не столько доску, сколько черту, перекладину или заграждение, от него образовалось еще одно слово, которое позже заимствовал русский, — «барьер». Но как же доска превратилась в обозначение питейного заведения? Да очень просто: барная стойка изначально представляла собой обычную доску, которую приколачивали к старым пустым бочкам. А от стойки и пошло название питейного заведения во французском и английском.

Не менее интересна история слова «бард». В отличие от бара и барьера, которые ни у кого, кроме лингвистов, не вызывают мыслей о кельтах, оно относится к тем словам, которые сразу отсылают читателя или слушателя к иностранной культуре. Однако русский язык смог его не только заимствовать, но и переосмыслить. Вот как объясняет это слово Толковый словарь Ожегова: «БАРД, — а, м. 1. У древних кельтов: певец-поэт. 2. Поэт и музыкант, исполнитель собственных песен».