Андрей Лебедев - Яволь, пан Обама! Американское сало Страница 19

— Ваша мама… — вежливо начал Дружинин.

Однако Вася поспешил перебить отца, восторженно заглядывая в глаза красавице, выпрашивая в ее взоре ответное чувство

— Да, Анжелкина мама — та самая Тимоченко, представляешь, папа!

Галя внесла в кабинет поднос с кофе.

— Папа, почему ты не распорядишься, чтобы Гале поставили «koffe-machine»? — предъявил сын.

— Мы еще с тобой не заработали, сынок, — сдержанно ответил Евгений Васильевич. — А если без шуток и серьезно, сынок, у нас на стройке в Крыму возникли проблемы, и свободных денег сейчас просто нет.

Евгений Васильевич намеренно завел разговор на эту тему. Таким образом он подводил базу под отказ на очевидную просьбу, с которой приехал сын.

— А как у тебя, Васенька, дела? — перевел разговор Дружинин. — Как твои продюсерские прожекты?

— Я, папа, сейчас работаю со звездами первой величины, не с какими-то там «Машками из ресторана», а с настоящими!

«Машками из ресторана» Евгений Васильевич презрительно называл всех современных безголосых певичек, и Вася на слова отца реагировал болезненно. Переживал, что отец с иронией и недоверием относится ко всем начинаниям сына в сфере бизнеса.

— Займись, Васенька, настоящим делом, «Машки из ресторана» — не бизнес. Окончи строительный институт, экономический факультет, цэ дило, а твои концертные туры да съемки клипов, да вечная беготня с рекламой, да с раскруткой на радио и телевидении, где только кокаин да венерические болезни, где одни только наркоманы, это не бизнес, это дерьмо!

Васю ранило такое отношение отца к его занятию, и он очень хотел деньгами и успехом доказать любимому папе, что тот не прав, что в шоу-бизнесе можно заработать такие деньги, что стройбизнес будет отдыхать. Васе даже мечталось, что вот раскрутит он какую-нибудь украинскую звездочку, вроде Брумгильды, выведет ее на уровень Москвы или даже Евровидения, проедет с нею туром по всему миру, заработает кучу денег, да и купит отцу банк… Или половину строительных трестов всей Украины…

Но пока не получалось. Наоборот, на раскрутку каждой новой восходящей потенциальной «Брумгильды» приходилось брать денег у Дружинина-старшего. Вроде как пока в долг. В долг без отдачи.

— Пап, я хотел вообще-то предложить тебе вложиться в наш с Анжелой новый проект, — нервно покашлял в кулачок Вася. — Ты бы дал мне денег немного, деньги, чесслово, стопуд отобьются, я осенью с процентами верну.

Евгению Васильевичу меньше всего хотелось продолжать тему. Отказывать всегда неприятно, особенно сыну. А тут драматизм ситуации усугублялся присутствием его девушки, из-за которой Вася так расфуфырился, так распальцевался.

— А я решил заняться политикой, — неожиданно подмигнув Анжеле, сменил тему Евгений Васильевич. — Вот приму украинское гражданство, да и подамся в стан вашей мамы. Продам свой бизнес в Крыму да и снесу денег в вашу… как ее вашу партию там?

— Блок Тимоченко, — подсказал Вася.

— Во-во, в этот самый блок, — снова хитро подмигнул Анжеле Евгений Васильевич. — Жалко, за мою стройку в Бахчисарае теперь много не дадут, если разве только по шее могут надавать.

— Что? Совсем плохи дела там? — с показным сочувствием спросил Вася.

— Плохи, сын, совсем плохи, — вздохнул Евгений Васильевич. — Слыхал, наверное, про самозахват земель. Так вот мы с нашим строительством в самом эпицентре этих событий оказались, в самой гуще. Того и гляди, нас совсем разорят. Не знаю, кому жаловаться.

— А что дядя Марат тебе советует? — уже по инерции, без интереса поинтересовался Вася.

Он понял, что отец денег сегодня не даст, и потому настроился откланяться.

— Как раз собираюсь к дяде Марату по этому вопросу, — снова вздохнул Евгений Васильевич. — Поеду, что он мне там насоветует.

Повисла неловкая пауза.

— Да, пап, мы, пожалуй, двинем, — поднялся с кресла Вася. — Жаль, конечно, что ты не можешь нам помочь, но мы не пропадем, правда ведь, Анжелка? — нарочито бодро произнес Вася и, приобняв подругу, повлек ее к выходу.

— Звони, сын! — крикнул вдогонку Евгений Васильевич.

Мобільні телефони «Ноки». Великий вибір, чухонска якість![18]

— В. Янушевич призвал развивать дружеские отношения с Россией в интервью телеканалу «Интерс».

У Марата Гельбаха сидел Повлонский.

— Как хорошо, что я вас обоих застал, — воскликнул Евгений Васильевич. — А то совсем приуныл.

— Уныние есть очень тяжкий грех, — с тонкой ироничной улыбкой, глядя поверх очков, сказал Повлонский и протянул руку Евгению Васильевичу.

— А я вот и приехал посоветоваться к друзьям да исповедаться, чтобы не помереть во грехе, — шутливо улыбаясь, пожал протянутую Повлонским руку Дружинин.

— Пить будешь?

На модном столике со стеклянной столешницей стояла распечатанная бутылка любимого Дружининым коньяка «Суворов», рядом лежала деревянная коробка доминиканских сигар.

— Буду, — кивнул Дружинин. — За тем и приехал.

Марат вызвал секретаршу, и та принесла еще один большой шарообразный бокал.

Выпили. Марат чуть пригубил, Повлонский глотнул и, тут же, попыхивая, принялся раскуривать сигару. А Дружинину вдруг захотелось слегка отпустить напряженно-сдавленные нервами тормоза, и он залпом опрокинул в себя весь drink без остатка.

— Ты его как водку пьешь, — заметил Марат. — А ведь «Суворов», даром что приднестровский коньяк, а шестьсот баксов стоит. Сорокалетний…

— Хочу нервы снять, — потряс головой Дружинин. — Тяжело жить стало, ребята.

— Что такое, Женя? Что случилось, родной? — Гельбах взял с блюдечка ломтик лимона и отправил его в рот. — Расскажи, и на душе легче станет, а то, может, и мы с Глебом чем поможем.

— В общем, затеял я в свое время строительство в Крыму, — как заученный урок, с выражением начал Евгений. — После смерти жены… Вы же знаете, что Катя моя трагически погибла… Так вот, после ее смерти решил я, что надо после себя оставить что-то на земле, такое, чтоб на сто лет. Решил построить в Бахчисарае санаторно-оздоровительный комплекс, да еще и с четырехзвездочной гостиницей для коммерческого туризма.

— Прямо так, с бухты-барахты решил? На ровном месте? — недоверчиво поинтересовался Повлонский.

— Конечно, не на ровном месте, — развел руками Дружинин. — Кто ж на такие авантюры с бухты-барахты решается. У меня в Крыму друг есть, мы в армии с ним служили. Он строитель профессиональный, у него строительное управление на тот момент под началом было. Небольшое, но как база для раскрутки годилось. В общем, мы с другом на паях и организовали наш с ним «Крымспецстрой». Он вложился базой. Свой бетонный заводик, пилорамы, автопарк с техникой, прорабы, рабочие, специалисты… А я вложился деньгами, кредитами, ну и влиянием, естественно.

— А как добились разрешения? — спросил Марат.

— А легко, — хмыкнул Дружинин. — Это в первую очередь не коммерческая тургостиница с бассейнами, пляжами да дискотеками, а санаторий для чернобыльцев, понимаете? Такая формулировка сразу понравилась Хоронько и Козленко, они даже Кушме о нашем строительстве как о личных своих достижениях докладывали. И Кушма, между прочим, одобрил.

— Козленко, это который в Симферополе? — уточнил Гельбах.

— Точно, — кивнул Дружинин. — А Хоронько — зам-министра строительства.

— Ну и дальше? — нетерпеливо спросил Повлонский.

— А дальше развернулись мы на полную ширь, сделали все работы нулевого цикла, решили вопросы врезок и коммуникаций, начали уже коробки возводить, и тут…

— Что? — уставился на него Гельбах.

— И тут начались беспорядки, — всплеснул руками Дружинин.

— Видали мы по телевизору, — сочувственно вздохнул Повловский. — Попал ты, брат.

— Ну, банк меня пока за кредиты не душит, — кивнул Евгений Васильевич. — Но ведь стройка стоит, и неизвестно, продолжится ли вообще. Ведь там, где должна была быть гостиница, теперь сарайчики рейдеров. Они из моего же материала построили, они ведь теперь там живут!

— И что собираешься делать? — спросил Марат.

— Собираюсь вложиться в будущую власть, чтобы с приходом новой администрации не только вернуть отобранное, но и завершить начатое дело, — твердо заявил Евгений Васильевич.

— И на кого собираешься поставить? — налил еще по одной Марат.

— Думал, вы мне подскажете, — дипломатично ответил Дружинин.

— Мы подскажем, — не сговариваясь, в голос отозвались Повлонский с Гельбахом и рассмеялись, переглянувшись.

— Тут вот какое дело, — начал Повлонский. — Ты не знаешь, наверное, но нас с Маратом откомандировали из Кремля помогать премьер-министру Янушевичу на выборах. Он и победит. Мы тебя к нему заведем. Но охотников денег дать много, а вот дельный совет иной раз больше стоит.