Фрэнк Йерби - Золотой ястреб Страница 19

Он нагнулся и нашел ее губы. Они были горячими и мягкими, но абсолютно бесчувственными - никакого отклика. Ее холодность сводила его с ума. Его руки скользнули вниз и обняли ее за талию. Он так крепко обнял ее, как будто хотел раздавить, и пылко прильнул к ее губам, и не отпускал до тех пор, пока не почувствовал ответное трепетание. Ее губы все больше и больше открывались ему навстречу, ее руки медленно поднимались вверх по его рукаву, до тех пор, пока пальцы не добрались до тяжелой массы его волос.

Он почувствовал, как ее губы обмякли. Не выпуская ее из своих объятий, он подхватил ее на руки и положил на кушетку.

- Нет, - прошептала она; ее голос был низким и напряженным. - Не делай этого!

Но он опустился рядом с ней и остановил ее протесты очередным поцелуем. Он целовал ее до тех пор, пока она не затрепетала в его объятиях. Потом Кит отстранился, а она смотрела на него своими зелеными, как изумруды, и глубокими, как тропическое море, глазами.

Когда она заговорила, ее голос был таким тихим, что ему пришлось наклониться, чтобы расслышать ее слова.

- Отпусти меня, - прошептала она и отвернулась...

Потом она лежала рядом с ним в темноте, а лунный свет, проникавший через иллюминатор, отражался на ее лице. Он смотрел на нее, и ее слезы, катящиеся из-под черных ресниц, казались драгоценнее любых алмазов. Внезапно Кит почувствовал, что совершил что-то постыдное и нечистое и что теперь он ничем не отличается от жестокого дель Торо.

- Прости меня, - прошептал он. - Я никогда бы не сделал этого, если бы знал, что тебе это неприятно. Я не хотел причинить тебе вреда. То, что произошло между нами, нельзя назвать грехом в обычном смысле, - ответом на его слова была только тишина. - Скажи, что ты простила меня, - умолял он. Скажи, что ты поплывешь со мной в Санто-Доминго и там мы поженимся.

Роза медленно села. Слезы еще сильнее потекли по ее лицу, и она начала одеваться, все еще не говоря ни слова.

Кит тоже поднялся и начал одеваться. Когда он немного привел в порядок свои ленты и кружева, то снова повернулся к Розе и привлек ее к себе. Она не сделала попытки вырваться, но была как неживая. Он склонился и начал снова целовать ее, мягко, почтительно и умоляюще. Она полулежала в кольце его объятий.

- Мне нужно время, - прошептала она. - Много времени - чтобы подумать.

Кит нахмурился. Он не понимал страха, читавшегося в ее глазах и слышавшегося в ее голосе, и, как все мужчины на земле, старался побыстрее пробить ее оборону. С его точки зрения, все ее идеи нуждались в пересмотре. Сейчас в ней говорил гнев, после того, что испанцы сделали с ней и ее умершей сестрой. Но сама она казалась такой горячей и пылкой, что любое животное в образе человека...

Да, она должна подумать. Ей действительно нужно много времени для этого.

- Через год, считая с этого дня, - серьезно сказал Кит, - я буду в гавани Санто-Доминго. Если ты изменишь свое мнение, присоединяйся ко мне. Этого времени довольно?

- Да, - прошептала она. - Вполне.

- Ты придешь? - тоже шепотом спросил он.

Она посмотрела на него долгим, изучающим взглядом.

- Кто знает? - сказала она. - Жди - и увидишь.

ГЛАВА 8

Сеньора Бианка дель Торо сидела в одиночестве в своей комнате. Она все еще была похожа на статую из мрамора, такая же бледная. Случайный наблюдатель мог бы принять ее за прекрасную статую мадонны, выполненную для большого собора. Только случайное движение ее белоснежной руки и трепетание ноздрей доказывало, что она жива.

Но за ее внешней неподвижностью скрывалась бурная работа юного ума.

Она думала, что почти все ее несчастья проистекают от того, что она почти все время проводит в одиночестве. Если бы Луис удовлетворил свою страсть по захвату новых земель и добыче сокровищ, она могла бы со временем привыкнуть к нему. Она могла бы однажды научиться относиться к нему с нежностью, ведь он был великим человеком и иногда даже добрым. Зачем ему еще большая власть, чем он уже имеет? Он командует флотом Его Христианнейшего Величества на западе Карибов. Он владеет тремя гасиендами на европейском континенте ни у одного принца нет таких владений. Король удостоил его титулом графа. Он владеет плантациями индиго, бананов и сахарного тростника, тремя сотнями негров-рабов, чья жизнь зависит исключительно от его каприза. Кроме того, ему прислуживают не меньше тысячи индейцев. Что еще он может получить в этом мире?..

Ее лицо потемнело, когда ответ на ее вопрос непрошено возник в ее сознании. Существует одна вещь, которую только она одна во всем мире могла дать ему - сын и наследник.

Но Бианка напомнила себе, что у него уже были сыновья... "Мулаты и метисы", - насмешливо напомнило ее сознание. Любая негритянка могла подарить ему сына, но только Бианка могла дать ему наследника знатного испанского дворянина, наследника, которому он мог бы оставить свою империю. Только она одна могла добавить новую веточку к его генеалогическому дереву и сделать так, чтобы род дель Торо не исчез...

Она хорошо помнила тот день, когда впервые появилась в Картахене вместе с доном Луисом. Когда они вышли на вымощенные камнем улицы города, чтобы отправиться в особняк дель Торо, их остановила накрашенная женщина, одетая в платье с таким вызывающе низким вырезом, что ее груди рисковали в любой момент вывалиться наружу. Бианка с удивлением разглядывала ее. Никогда прежде она не видела женщины, так бесстыдно одетой на публике. Женщина подошла к ним, обращаясь с доном Луисом с очевидной фамильярностью.

- Луис, душечка, что ты собираешься делать? Дьявол, она же красавица! Но она слишком бледна и скоро надоест тебе. И тогда ты вернешься ко мне. Я буду ждать.

Бианка повернула застывшее лицо к своему жениху. Дон Луис повернулся к сопровождавшему его идальго, который ехал рядом с ними. Гиот пришпорил лошадь и поднял плеть.

- Луис! - закричала женщина. - Останови его! Останови его ради Бога!

Бианка видела, как плеть поднималась снова и снова, со свистом опускаясь на полуобнаженное женское тело. Вскоре ее одежда превратилась в лохмотья, как будто разрезанная ножом. Женщина кричала на всю улицу, и в ее голосе слышались нестерпимая боль и ужас. А дон Луис снова кивнул. Плеть снова опустилась, оставляя на теле жертвы кровавые полосы. Наконец дон Луис отвернулся и приказал кучеру.

- Поехали.

Сейчас, вспоминая этот инцидент, Бианка снова вздрогнула. "Как я могла так безоговорочно отдать себя ему?" - прошептала она сама себе. От его прикосновений моя кровь как будто замерзает, а его ласки вызывают только страх и отвращение. Я думаю, что если женщина не допускает мужчину в свое сердце и сознание, то и ее тело отвергает его семя. Нет, пусть он поищет сына где-то в другом месте...

А ты? Ты тоже будешь искать где-то в другом месте осуществления своих желаний? Где-то на Карибах, где скитается человек с золотистой гривой и блестящими глазами? А разве ты сама не рада, когда мужа нет дома?

- Да! - ответила Бианка своему внутреннему голосу. - Да, я рада и не буду больше думать об этом!

Она внезапно встала и оглядела комнату, как будто видела ее впервые. Она посмотрела на балки из железного дерева, такого тяжелого и прочного, что оно могло сохраняться веками. На большие вазы индейской работы, стоявшие по углам, на отделанные шелковой тканью стены, на серебряные зеркала, в которых отражался лунный свет. Немного дальше Бианка видела богато инкрустированный стол из красного дерева.

Пока Бианка размышляла, в комнату вошла девушка Квита, тихо, как тень, и начала заваривать чай на серебряной жаровне.

Бианка ненадолго отвлеклась, но потом снова вернулась к своим невеселым мыслям. "Все это потому, - снова подумала она, - что я почти всегда одна... А что бы было, если бы сегодня ночью через открытое окно появился Кит? Неужели бы ты не помогла ему войти и не бросилась в его объятия?"

От подобных мыслей она пришла в невероятное смущение и кровь забурлила в ее жилах. Дон Луис никогда не мог пробудить в ней подобных чувств. С ним она была мягкой, покорной женой, которая знала свой долг и исполняла его, скрывая свое отвращение. Возможно, именно это отвращение было причиной тому, что у нее до сих пор не было детей. Она была бы даже рада подарить ему сына, которого он так страстно хотел: может быть, это улучшило бы отношения между ними.

Бианка очнулась от своих мыслей и повернулась к Квите, которая тихо переливала ароматный чай в серебряную чашку.

- Нет, не здесь, Квита, - сказала Бианка. - Выйдем в патио.

Она прошла через столовую, украшенную многочисленными вазами с экзотическими цветами, сейчас уже закрывавшимися на ночь, и вышла в сад. Затем взяла чашку из рук Квиты и стала пить медленными, маленькими глотками, а ее глаза были темными и задумчивыми.

- Сеньора, - прошептала Квита.

- Да? - спросила Бианка, не поворачивая головы.

- Почему вы несчастны? - медленно спросила Квита, тщательно выговаривая испанские слова. - Вы так прекрасны, и своей красотой затмеваете луну и звезды. Почему вы тоскуете? Почему я часто слышу, что вы плачете в своей комнате?