Нина Соротокина - Канцлер (Гардемарины, вперед - 3) Страница 19

. Мысль о бале развеселила канцлера. Удивлю-ка я столицу. Все считают, что канцлер скуп, а он всегда говорил: не скуп, а занят... А сейчас в честь победы да и расщедрился. Вот на балу-то он с великой княгиней все и обсудит.

Бал на Каменном острове

Супруга Анна Ивановна, урожденная Беттенгер, сказала:

- Это безумие, друг мой! Твой бал может стоить десять тысяч!

- Ни в коем случае.- Алексей Петрович подбоченился молодцевато.Уйдет никак не менее двенадцати тысяч, а может, и все тридцать!

С каких это пор муж стал считать деньги не на рубли, а на тысячи? Анна Ивановна не удержалась от восклицания, в котором больше было удивления, даже, скажем, озадаченности, чем негодования. Она не могла знать мысли мужа, касаемые шаткости его положения, поэтому молнией сверкнула догадка, прямо как озарение, а не завел ли себе коварный муженек некую в обширных фижмах, перед которой теперь и пыжится, распускает щипаный хвост. Однако Алексей Петрович не дал пострадать ей всласть, развивая большую тему:

- Бал даю в честь славы русского оружия и фельдмаршала Апраксина.- Он решительно поднял палец и тут же направил его на жену, словно дуло смертельного пистолета.

Она вздохнула покладисто и удалилась, поскольку знала, спорить с мужем, укоряя его равно как в скупости или в расточительстве, совершенно бесполезно.

Подготовка к балу была проделана в удивительно короткий срок - в четыре дня, что по тем временам считалось совершенно невозможным. Хочешь быть роскошным, найди подобающего архитектора, он сочинит декорации в парке, пригласи композитора, чтоб написал музыку да разучил ее с оркестром, для иллюминации и фейерверка найди артиллерийского офицера, который знал бы толк в декоративных огнях и слабовзрывных смесях.

Жизнь сама вносит коррективу. В целях экономии, а главное быстроты, Алексей Петрович на эти четыре дня оставил обязанности канцлера, целиком посвятив себя делам бальным, чем совершенно замучил главного распорядителя. Понеже все порядочные офицеры Пребывают на войне с пруссаками, сжигание ракет было поручено дворовому Прошке, который в этих делах поднаторел не хуже любого артиллериста. Декораций в парке решили никаких не возводить. Эрмитажный павильон только что отстроен, еще, как говорится, краска не обсохла, прочие же представления можно осуществлять в трельяжных беседках. На шестигранные их купола повесили китайские фонарики, столбики увили гирляндами цветов. На этом декоративную часть оформления сочли законченной.

Сто музыкантов и певцов решили разместить внутри двух прямоугольных боскетов, словно в зеленых залах, стены которых представляли собой вьющиеся растения, укрепленные на невидимых глазу каркасах. Садовник у Бестужева был золотые руки, весь Петербург завидовал канцлеру. Музыканты прячутся внутри боскетов, и из зеленых кущ льется дивная музыка. Очарованные гости вертят головами, пытаясь понять, из каких недр струится сей дивный глас... В это время разверзаются занавеси беседок, и выходят нимфы, сильфиды и прочие обнаженные красавицы, не голые, конечно, но чтоб одежды весьма немного, а все прочее прозрачная кисея.

Все складывалось как нельзя лучше, только бы погода не подвела. Супруга, наконец, перестала обижаться и жадничать, тоже приобщилась к подготовке праздника и предложила устроить даровую лотерею:

- Подобное устроила великая княгиня в Ораниенбауме. Сама не видала, но рассказывали- весело было, огромный успех! Разыгрывали всякую ерунду: веера, перчатки да платки, но каждый раз что-то получить за нечего делать. Лотерею я возьму на себя.

- Ты, Анна Ивановна, вот еще что возьми на себя. Хорошо бы организовать народ... много. Мол, он тоже танцует и славит русские победы. А я поставлю жареного быка и три, нет... пять бочек полпива.

- Что значит "организуй"? И как его организовать? Скажи об угощении Ивашке - камердинеру, и завтра здесь будет весь Петербург.

- Вот именно всего Петербурга мне здесь и не надо. А надо человек триста... приличных, достойно одетых. Народ, понимаешь?

- Поняла, друг мой. Приличных. Им платить аль как?

- Нет, за еду и выпивку пусть ликуют.

Оказывается, очень приятно готовить собственный праздник. Еще обоих супругов грела мысль, что беспутный сын Антон обретается в сей момент за границей, а потому, как бы ни хотел пьяным и свинским своим поведением опорочить бал, не сможет.

Белов с депешами объявился в, Петербурге в тот самый день, на который был назначен бал, а именно 3 сентября, во второй половине дня, и, не застав канцлера ни в службе, ни в городском дому, что подле храма Исакия Долхматского, поскакал по наущению слуг на Каменный остров.

Здесь он к канцлеру попал без труда. Как только доложили, так и был принят в библиотеке. Официальные депеши Бестужев быстро глазами пробежал и отложил, а к малому письму отнесся с большим вниманием. Прежде чем его открыть, канцлер внимательно проверил, цел ли сургуч, после чего окинул Александра изучающим, подозрительным взглядом.

- Ты иди пока... посиди в соседней зале... Да ради Бога! Нужны мне ваши тайны! Как был в заляпанном грязью плаще и ботфортах, так и уселся в креслице, обитое желтым китайским шелком. Велено сидеть, будем сидеть...

Назад канцлер вызвал Белова очень быстро. Лицо Алексея Петровича было, как всегда, неприветливо, но каким-то подсознательным чувством Саша понял, что канцлер удовлетворен письмом и что у него даже немного повысилось настроение.

- Ты не уезжай, слышь, Белов...- сказал он низким, утробным голосом, что всегда означало благорасположение.- Говорить мне сейчас с тобой недосуг, потому что вечером здесь в усадьбе бал. Мы с тобой завтра поговорим, расскажешь во всех подробностях о ходе баталии, а сегодня вечером ты будешь,- он поднял палец,- очевидец-герой. Я сейчас распоряжусь, тебя накормят, почистят...

- Ваше сиятельство, я бы лучше домой... Осточертел мундир! Партикулярное платье хочу...

- А кому ты в партикулярном платье нужен? Не пущу! Мундир, выцветший под солнцем прусским... вот так! И еще у меня на тебя виды, слышь, Белов?

- Весь к вашим услугам, ваше сиятельство.

Скажем несколько слов о загородной резиденции Бестужева, о великолепном дворце и парке, которым канцлер отдал столько сил и забот. Много времени спустя, уже стариком, Понятовский в мемуарах даст оценку Бестужеву - смесь недостатков, пороков и достоинств, иногда вызывающих восхищение: "Он хорошо владел французским языком, но охотнее говорил по-немецки. Почти неспособный сам написать что-нибудь и не зная, можно сказать, ничего, он по какому-то инстинкту судил всегда правильно о работе других. Он, например, не имел решительно никакого понятия об искусстве, но можно было держать пари, что из многих рисунков он выберет лучший. Господствовать без препятствий было его страстью..." Так вот, ничего не понимая в архитектуре, садоводстве, ботанике, интерьере, он сумел создать истинную жемчужину Каменноостровскую усадьбу. Дом с двумя жилыми флигелями, украшенный коврами, бронзой, фарфором и антиками. Центральная часть дома состояла из открытой, двухъярусной колоннады, увенчанной портиком, что делало все строение необычайно легким, воздушным - кружева, бабочка, вспорхнувшая над водами... Парк или сад, называйте как хотите, был великолепен. Помимо аллей, украшенных боскетами, о которых уже шла речь, помимо цветников, беседок, гротов, галерей для гулянья, парочки "портретных сараев", оранжерей, полных диковинных пальм, померанцев и птиц, в саду имелись фонтаны, а также небольшой канал, соединенный с искусственным прудом.

Погода не подвела. Вечер был тих и сух. Гости начали съезжаться к восьми часам. Было еще светло, вернее сумеречно, час между волком и собакой, но иллюминация в большой аллее была уже зажжена и столы подле Эрмитажа накрыты. Цветы напоминали живой ковер, фонарики опалово-нежно светились, музыка, соперничая со струями фонтана, играла необыкновенно мелодично.

Бестужева волновало одно - будет ли государыня. Приглашения и оповещения о бале были сделаны в тот же день, как пришла идея праздника. В тот самый день Алексей Петрович узнал, что молодой двор вернулся из Ораниенбаума в Петербург и что сделано это не без указания государыни. Возвращение великих князя и княгини было весьма кстати, это означало, что они-то наверняка украсят бал своим присутствием.

Этого, однако, он не мог сказать о государыне. Причина ее отсутствия могла быть самой естественной - нездоровье, но о самочувствии государыни при дворе говорить строжайше запрещено. Всякий понял бы ее отсутствие однозначно - если еще не опала канцлера, то первый ее знак.

- Ну появись хоть на час...- мысленно молился Бестужев,- Хоть засвидетельствуй... Ведь не на простую пьянку собрались, а протрубить славу русскому оружию.

Господь услышал молитвы канцлера, только счел, что час присутствия государыни - многовато. Елизавета присутствовала в Каменноостровском саду ровно двадцать восемь минут. Свита ее была немногочисленна, но внушительна. Три брата Шуваловых, две супружницы- Мавра Егоровна и Екатерина Ивановна, прозванная Соляной столб. Здесь же был младший Разумовский - гетман Кирилл Григорьевич. Старший Разумовский после того, как место рядом с государыней занял Иван Шувалов, редко появлялся на приемах, однако, по рассказам, отношения с государыней имел по-прежнему самые сердечные.