Антон Горский - Русское Средневековье Страница 2

В VI–VIII веках происходит так называемое Расселение славян, явившее собой завершающий этап так называемого Великого переселения народов — грандиозного миграционного движения, охватившего европейский континент в середине I тысячелетия н. э. и полностью перекроившего этническую и политическую карту континента. Расселение славян осуществлялось по трем основным направлениям: 1) на Юг, за Дунай, на Балканский полуостров, на территорию Восточной Римской (Византийской) империи; 2) на Запад в Среднее и Верхнее Подунавье и междуречье Одера и Эльбы (на территории, с которых ушли на Запад германские племена, у которых миграции начались раньше, чем у славян); 3) на Восток и Север по Восточно-Европейской равнине (на земли балтских и угро-финнских племен). В результате славянами был заселен весь Балканский полуостров, лесная зона Восточной Европы до Финского залива на севере, Немана и среднего течения Западной Двины на западе, верховьев Волги, Дона и Оки на востоке, нижнее и среднее течение Дуная, междуречье Одера и Эльбы, южное побережье Балтийского моря от Ютландского полуострова до междуречья Одера и Вислы. Так вот, большинство этнонимов раннесредневековых славян встречаются на вновь заселенных территориях. К территориям, на которых славяне предположительно жили до Расселения[2], относится лишь около 20 % названий. Основная же их масса фиксируется в районе рек Одера и Эльбы, в Среднем Подунавье, на Балканском полуострове, в лесной зоне Восточной Европы — т. е. там, где славяне появились в результате миграций, т. е не ранее VI–VII веков Большинство этих этнонимов, напомню, связано с особенностями местности обитания. Но на вновь заселенной территории эта местность обитания — новая для той или иной группировки. Следовательно, название общности появлялось только после заселения, со старого места проживания оно принесено быть не могло. Таким образом, надо признать, что названия большинства восточнославянских общностей раннего Средневековья — новые, появившиеся только после Расселения VI–VIII веков.

Между тем самоназвание — один из важнейших индикаторов этнической общности. Это главный показатель самоидентификации этноса — группы людей, осознающих общность происхождения. У славян же после Расселения происходило, получается, в массовом порядке появление новых самоназваний. Это может свидетельствовать только об одном: славянские образования, которые складывались после миграций, не были в большинстве случаев поначалу связаны представлениями об общем происхождении. Очевидно, в ходе Расселения происходила ломка племенной структуры, и осколки прежних племен, объединяясь в ходе миграций или уже на месте нового поселения, создавали новые общности, имевшие уже чисто территориальную основу.

В пользу такой трактовки событий говорит и терминология, применяемая по отношению к славянским догосударственным общностям в византийских источниках (т. е. в памятниках, созданных в наиболее развитом европейском государстве той эпохи). Если, говоря о славянах эпохи миграций, VI–VII веков, византийские авторы употребляют понятия «этнос» и «генос», указывающие на этническую близость, то для конкретных славянских общностей, занимающих определенную территорию, с VII столетия используется другой термин — «славинии» (от слова «славяне»), с указанием названия того или иного образования. Причем это касалось не только славян южных, соседей и частично подданных Византии, но также и западных и восточных славян. Так, император Константин VII Багрянородный, составляя в середине X столетия трактат «Об управлении империей», писал в главе, посвященной Руси как соседу Византии, о восточнославянских общностях, зависимых от киевских князей. При этом он определял их не как «народы» («этносы»), а как «славинии древлян, дреговичей, кривичей, северян и прочих славян».

Констатация неплеменного характера славянских догосударственных общностей раннего Средневековья, разумеется, никоим образом не противоречит положению о родоплеменном строе как закономерной стадии в развитии всех народов. Славяне, несомненно, эту стадию прошли. Но существовали у славян племена не накануне образования государств, как традиционно считается, а гораздо ранее, в эпоху до начала Расселения — до VI столетия. Проблема в том, что об этом периоде славянской истории мы практически не имеем данных. Само имя «славяне» появляется в исторических источниках только в VI столетии. Исследователи до сих пор не пришли к единому мнению даже о регионе обитания славян в более ранние эпохи, о времени их выделения как этноса с особым языком из индоевропейской языковой семьи. Что уж говорить об общественном устройстве…

Тем не менее некоторые суждения на этот счет могут быть высказаны, и опять-таки благодаря наблюдениям над славянскими этнонимами.

Почти все названия славянских общностей раннего Средневековья имели суффиксы: — ане/яне или — ичи. Но есть исключения. Во-первых, в VI — начале VII века в византийских источниках, помимо названия «славяне», фигурирует еще одно, которым именуется народ, говорящий на том же, что и славяне, языке, — анты. Антами именовались обитатели территории на юге Восточной Европы, между Днестром и Днепром. Никаких иных этнонимов, кроме «славян» и «антов», для славяноязычного населения источники этого времени не знают, названия отдельных славянских группировок («славиний») появляются в византийских (и западноевропейских) источниках только с VII столетия. Таким образом, анты — это явно не территориальная группировка, сопоставимая с последующими «славиниями», а племя, история которого восходит к периоду до славянского Расселения. Об этом говорит, с одной стороны, упоминание антов у готского историка VI века Иордана в рассказе о событиях конца IV столетия, с другой — исчезновение названия «анты» к началу VII века — очевидно, это племя, как и другие ему подобные, распалось по мере миграций отколовшихся от него группировок в разных направлениях[3].

Во-вторых, в раннее Средневековье фиксируется еще несколько бессуффиксных славянских этнонимов. Это хорваты, сербы и дулебы. Причем каждое из них отмечено в разных частях расселения славянства. Хорватов видим на Балканах (где народ с таким названием живет доныне), в Чехии, на Эльбе и в Восточном Прикарпатье (восточнокарпатские хорваты вошли в состав Руси), сербов — на Балканах (где опять-таки этот этноним дожил до наших дней) и в междуречье Эльбы и Заале, дулебов — на Западном Буге (согласно «Повести временных лет» там, где позже обитали волыняне), в Чехии, в Паннонии (территория современной Венгрии). Очевидно, в данных случаях перед нами наименования «старых» племен, распавшихся в ходе Расселения, названия, сохраненные их осколками, разбросанными в разных частях славянского мира. Но такого рода случаи были исключением, происходившим, по-видимому, тогда, когда среди переселенцев явно доминировала группировка, сохранявшая память о прежнем «племени». Правилом же было возникновение после заселения территории нового названия.

Таким образом, в период Расселения VI–VIII веков у славян происходил слом старой, племенной структуры общества[4]. В результате сформировались новые общности, носившие уже территориально-политический характер (их можно, отталкиваясь от византийской терминологии, условно именовать «славиниями»). Этот вывод важен постольку, поскольку традиционное представление о племенном устройстве славян, в том числе восточных, накануне образования государств ведет к неоправданной архаизации их общественного развития, подталкивает к представлению о некоей общественной «неразвитости», «дикости»[5]. На деле славянские государства складывались не на племенной основе, а на основе переходной структуры, которая уже не являлась племенной, но еще не была государственной. Время, которое отпустила этой структуре история, было (для большинства славиний) небольшим. Так, по совокупности данных письменных источников и археологии, формирование известной по «Повести временных лет» структуры восточной ветви славян можно датировать VIII — первой половиной IX века, а уже к концу X столетия все ее составляющие — славинии Восточной Европы — вошли в состав государства Русь.

Следует отметить, что славяне не были единственным этносом, у кого между классическим племенным строем и государством прослеживается промежуточное звено политического развития. Аналогично развивалась история германцев, ранее славян включившихся в процесс Великого переселения народов. Если сопоставить этнонимы, перечисленные в «Германии» Тацита — посвященном германцам трактате римского историка I века н. э., и те, которые фигурируют у них в IV–VI веках, накануне и во время формирования государств, общего почти не найти. У континентальных германцев совпадут практически только два названия — фризы и свевы (у славян, напомню, к «дорасселенческому» периоду можно гипотетически возвести три этнонима — сербы, хорваты и дулебы), при этом второе обозначает лишь осколок прежнего большого племени. Германские государства также складывались не на фундаменте классического племенного строя, а на основе структуры, носившей характер переходной от племенного устройства к государственному.