Михаил Савинов - 7 тайн Древней Руси. Детектив Временных лет Страница 2

Вот пример такого изложения:

«В лето 6489. Иде Володимер к ляхом и зая грады их Перемышль, Червен и ины грады, еже суть и до сего дне под Русью. В сем же лете и вятичи победи, и возложи на них дань от плуга якоже и отец его имаше» [1] .

Бросается в глаза странная, на первый взгляд, дата – 6489 г. Дело в том, что счет лет в Древней Руси велся не от Рождества Христова, а от условной даты сотворения мира, которое, как считали средневековые книжники, произошло за 5508 лет до нашей эры. Так что для того, чтобы получить более привычную нам дату события, из древнерусской даты надо вычитать 5508 лет.

Погодные статьи – основа любой летописи. Однако летописи состоят не только из описаний событий, случившихся в тот или иной год. В погодную статью может попасть кусок жития святого, церковная проповедь или даже целый свод законов. Например, одна из редакций нашего древнейшего закона – Русская Правда читается именно в составе летописи.

Каждая летопись дошла до нас в некотором числе рукописных копий – списков. В каждой летописи могут обнаружиться отдельные летописные своды – созданные в более раннее время тексты. В то же время один и тот же свод может попасть в разные летописи. Именно таким сводом и является «Повесть временных лет»: созданная в начале XII в., она дошла до нас в составе нескольких более поздних летописей, самые известные из которых – Лаврентьевская и Ипатьевская.

Единственный список Лаврентьевской летописи был создан в 1370-х гг. молодым монахом Лаврентием для суздальско-нижегородского князя Дмитрия Константиновича. Кроме «Повести временных лет» Лаврентьевская летопись включает летописи Северо-Восточной Руси, охватывающие последующее время – с начала XII века и до XIV столетия.

Что значит «временные лета»? Какие они еще бывают? Бывают лета вечные. О вечных летах, о том, что непреходяще, человеку Древней Руси рассказывали книги Священного Писания. А летопись рассказывает о событиях земной жизни, это повесть временных, «мимотекущих» лет.

Именно из «Повести временных лет» мы узнаем о том, как принял смерть от коня своего Олег вещий, как отомстила за гибель мужа княгиня Ольга, как выбирал веру для Руси князь Владимир… Именно «Повесть временных лет» рисует нам картину рождения Руси.

В начальной части «Повести временных лет», которая рассказывает о расселении народов по лику Земли, никаких дат нет. Первая дата русской летописи, с которой начинается изложение событий по годам – это 852 г. Летописец обозначает эту дату как начало правления византийского императора Михаила III, при котором Русь совершила поход на Константинополь. Но если мы привлечем к делу византийские источники, то увидим, что дата эта неверна – император Михаил начал править на 10 лет раньше.

У «Повести временных лет», как и подавляющего большинства летописей, нет какого-то одного автора. Эта летопись появилась в результате долгой работы нескольких книжников, работавших в XI столетии. Они перерабатывали труды своих предшественников, дополняли их, а что-то исправляли или исключали из текста. Следы их работы видны при внимательном прочтении летописи и при сравнении ее с другими сохранившимися древними летописями, точнее – с одной из них.

Эта летопись была составлена в Новгороде, и составитель ее воспользовался одним из древних сводов, легших в основу «Повести временных лет». Этот свод появился в Киеве в начале 1090-х гг., ученые называют его Начальным сводом.

До 1090-х гг. все летописи составлялись, очевидно, в Киеве, одна на основе другой. А вот после создания Начального свода пути русского летописания разошлись. Список этого свода попал в Новгород, и новгородские книжники, взяв его за основу, дополнили его своими, местными известиями. Так получилась Новгородская Первая летопись, вторая из древнейших летописей Руси [2] . А киевляне в начале XII века на основе того же Начального свода, украсив его различными легендами и заодно выбросив из него несколько любопытных известий, создали «Повесть временных лет».

Поэтому, разбирая «Повесть временных лет» в нашей книге, мы время от времени будем обращаться к Начальному своду, который в некоторых случаях помогает прояснить многие известия «Повести».

Как летописец писал свою летопись, чем он пользовался? Кем был он сам? Дошла ли до нас летопись именно в том виде, в каком она была написана, и когда, собственно, она была написана? Ответ на все эти сложнейшие вопросы можно получить, но путь к этим ответам, конечно, не будет легким.

Долгое время знания о летописях были во многом гадательными, пока выдающийся русский ученый А.А. Шахматов не разработал единственно верный метод их исследования – сравнительно-текстологический анализ.

С виду метод может показаться несложным – надо просто тщательно сверять все дошедшие списки летописей друг с другом. На практике все гораздо труднее – ведь объем летописей огромен. А для успеха исследования надо знать не только сами летописи, но и вообще всю древнерусскую литературу того времени, когда летопись создавалась, а также знать те иностранные источники (византийские или болгарские), которыми мог воспользоваться летописец.

Именно метод А.А. Шахматова показал, что древнерусский летописец никогда не выдумывал из головы. Он всегда опирался на труды предшественников – других летописцев. В их работу он вставлял что-то свое, а что-то, наоборот, выбрасывал. Сравнительное изучение летописей позволило даже установить поименно некоторых редакторов-летописцев.

Нередко можно услышать, что автором «Повести временных лет» был монах Киево-Печерского монастыря Нестор, но это не совсем так. Нестор действительно работал на текстом «Повести» в 1070-х гг., он внес в нашу древнейшую летопись целый ряд новых известий, однако единоличным автором «Повести» его называть нельзя. Как и все остальные редакторы нашей летописи, он лишь обрабатывал труд предшественников.

Тут внимательный читатель скажет: «Позвольте! Но ведь многие события нашей древней истории произошли в то время, когда у нас еще не существовало письменности. Как же работал самый первый летописец?»

Конечно, этому первопроходцу летописания было намного сложнее, чем всем остальным. Но и он использовал труд предшественников, правда, не русских предшественников. Летописец взял за образец византийскую хронику.

В некоторых случаях летописцы прямо обозначали цитаты из византийских авторов: «яко же пишется в летописании гречестем», «Глаголет Георгий [3] в летописании…» Иногда эти цитаты видны только при сравнении текстов летописей и переводов хроник.

Но византийцы не могли дать летописцу всей нужной информации – они писали про Русь только в тех случаях, когда с нею соприкасались (например, Русь нападала на Константинополь). Остальное приходилось брать из устной традиции – передающихся из поколения в поколение рассказов об исторических событиях. Устная традиция, конечно, передавала эти события неточно, и чем дальше событие уходило в глубь веков, тем больше неточностей наслаивалось на рассказ о нем. Наконец, наступал момент, когда рассказ о некогда бывшем реальном факте превращался в миф или даже в полноценную сказку, которая развивается по характерным законам сказки.

К «Повести временных лет» мы будем обращаться постоянно – ведь это наш главный источник по истории Древней Руси. Это очень сложный для анализа источник, но другого, равного ему, у нас просто нет!

Итак, именно «Повесть временных лет» содержит древнейший рассказ о Рюрике. Этот рассказ обычно называют «Легендой о призвании варягов» или «варяжской легендой». Без преувеличения, эта легенда – самая знаменитая в нашей истории. Прочитаем же ее! Под 859 г. в летописи помещено краткое сообщение, тесно связанное с «Легендой о призвании»:

«Имаху дань варязи из заморья на чуди и на словенех, на мери и на всех кривичех, а козари имаху на полянех, и на северех, и на вятичех имаху по белей веверице от дыма».

Здесь пока все понятно – варяги из-за моря берут дань с северных славянских племен и соседних с ними финнов. Область действий варягов простирается довольно далеко на юг – она захватывает владения кривичей и верхневолжской мери. Южные племенные союзы входят в сферу влияния Хазарского каганата и также подвергаются поборам. Указан и размер дани. «Белая веверица» – это шкурка зимней белки.

Однако уже этот рассказ порождает один из ключевых вопросов нашей ранней истории – кто скрывается под словом «варяги»? Традиционное, и никем пока убедительно не опровергнутое в науке объяснение термина «варяг» выводит его от скандинавского «vaering». Это слово появилось как раз на Востоке – в Византии, где в конце X в. сложился наемный корпус, основу которого составили норманны [4] , попадавшие в Константинополь через Русь. Обратно на родину эти наемники также двигались через Русь, обогатив наш язык эпическим обозначением смелого воина: