Пауло Коэльо - Пятая гора Страница 2

- Наши души охвачены страхом смерти, а день такой чудесный, - сказал левит. - Сколько раз, когда я чувствовал себя в ладу с Богом и миром, погода стояла ужасная! Ветер из пустыни засыпал песком мои глаза, и я ничего не видел в двух шагах от себя. Не всегда замысел Его согласуется с тем, что мы чувствуем; но я точно знаю, что у Него есть на все своя причина.

- Велика твоя вера!

Левит посмотрел на небо, будто размышляя о чем-то. Затем обратился к Илие:

- Не стоит так уж удивляться, я сам с собой поспорил. Поспорил, что Бог существует.

- Ты же пророк, - возразил Илия. - Ведь ты, как и я, слышишь голоса и знаешь, что есть другой мир кроме этого.

- Может быть, это только мое воображение.

- Ты видел знаки Бога, - настаивал Илия, уже испытывая тревогу от слов своего спутника.

- Может быть, это только мое воображение, - повторил левит. - На самом деле мой спор с самим собой - все, что у меня есть. Я сам себя убеждаю, что все исходит от Всевышнего.

На улице было пустынно. Жители города, сидя в своих домах, выжидали, когда воины Ахава завершат дело, порученное им иноземной царевной: казнить пророков Израиля. Илия шел рядом с левитом и чувствовал, что из-за каждого окна, из-за каждой двери кто-то следит за ним - и винит его в происходящем.

- Не просил я об участи пророка. Наверное, все это плод моего воображения, - рассуждал Илия.

Но после случившегося в плотницкой он знал, что это не так.

С детства он слышал голоса и разговаривал с ангелами. Как раз тогда его родители и решили обратиться к священнику. Задав мальчику множество вопросов, священник пришел к выводу, что он - пророк, "наби", "человек духа", "избранник Божий".

После долгой беседы с мальчиком священник сказал его родителям, что они должны серьезно относиться ко всему, что будет говорить их сын.

Выйдя от священника, родители потребовали, чтобы Илия никогда и никому больше не рассказывал о том, что видит или слышит. Пророку приходится иметь дело с правителями, а это всегда опасно.

Так или иначе, Илия никогда больше не слышал того, что могло заинтересовать священников или царей. Он разговаривал только со своим ангелом-хранителем и слушал советы, касающиеся его собственной жизни; время от времени у него были видения, которые ему никак не удавалось понять, - далекие океаны, горы, полные странных существ, круги с глазами и крыльями. Когда все заканчивалось, он, послушный своим родителям, старался как можно быстрее забыть видения.

Поэтому голоса и видения стали посещать его все реже и реже. Родители были довольны и больше не заводили разговоров на эту тему. Илия достиг того возраста, когда уже сам должен был обеспечивать себе пропитание, и родители дали ему денег, чтобы он мог открыть маленькую плотницкую мастерскую.

Нередко Илия с почтением взирал на других пророков, проходивших по улицам Галаада в меховых одеждах, стянутых кожаными поясами. Они говорили, что Господь выделил их, чтобы они вели за собой избранный народ. Конечно, это была не его участь; он ни за что на свете не стал бы вызывать священный трепет плясками или самобичеванием, подобно другим "избранникам", - он боялся боли. Никогда в жизни не стал бы он ходить по улицам Галаада, гордо демонстрируя рубцы и раны от бичей, - он был слишком робок.

Илия считал себя, да и был, обычным человеком. Он одевался как все остальные и терзал лишь свою душу - теми же страхами и соблазнами, что и обычные смертные. По мере того как он все лучше овладевал своим ремеслом, ему все реже слышались голоса; наконец они совсем оставили его - ведь у взрослых, людей, занятых делом, на это нет времени. Его родители были довольны сыном, и жизнь текла мирно и безмятежно.

Со временем беседа священника с маленьким мальчиком превратилась в полузабытое воспоминание. Илия не мог поверить, что Всемогущему Богу нужно разговаривать с людьми, чтобы они чтили Его законы. То, что случалось с ним когда-то давно, и само его детство были лишь фантазией беззаботного мальчишки. В Галааде, его родном городе, жили люди, которых местные жители считали сумасшедшими. Они не могли и двух слов связать, и им не дано было отличить Божий глас от бреда безумца. Всю жизнь они проводили на улицах, предсказывая конец света и кормясь подаянием. Однако ни один из священников не считал их "избранниками Божьими".

Со временем Илия пришел к выводу, что сами священники никогда не были уверены в том, что говорили. "Избранники Божьи" появлялись потому, что страна не знала своего пути, ее раздирали междоусобные войны, ежечасно сменялись правители. И не было различия между пророками и безумцами.

Узнав о свадьбе царя Ахава и царевны тирской, Иезавели, Илия не придал этому особого значения. Другие цари Израиля поступали так же, и вслед за тем на долгие годы в стране воцарялся мир, успешно шла торговля с Ливаном. Илию не очень трогало то, что жители соседней страны поклоняются несуществующим богам или исповедуют странные культы, подобные обожествлению животных и гор. Честная торговля - вот что было для него самое важное.

Илия, как и прежде, покупал кедровое дерево из Ливана и продавал изготовленные в своей плотницкой мастерской товары. Хотя жители этой страны были несколько спесивы и сами себя любили называть "финикийцами" - из-за особенного цвета кожи, - ни один из ливанских торговцев никогда не пытался нажиться на смуте, царившей в Израиле. Они честно платили за товары и не вмешивались в междоусобицы и политические дела Израиля.

Взойдя на престол, Иезавель потребовала, чтобы Ахав заменил культ единого Бога культом богов Ливана.

Такое случалось и прежде. Илия, хотя и был возмущен согласием Ахава, продолжал поклоняться Богу Израилеву и исполнять законы Моисея. "Это пройдет, - думал он. - Иезавель соблазнила Ахава, но не в ее силах убедить весь народ".

Иезавель была женщиной особенной; она верила, что послана богом Ваалом в этот мир для того, чтобы обращать народы и страны в свою веру. Хитрая и умеющая ждать, она стала одаривать всех, кто отступал от единого Бога. Ахав повелел построить капище Ваалу в Самарии, а внутри него поставил жертвенник. Началось паломничество, и повсюду стал распространяться культ богов Ливана.

"Это пройдет. Одному поколению придется, наверное, потерпеть, но это пройдет", - как и прежде, думал Илия.

И вот случилось то, чего он не ждал. Однажды вечером, когда Илия почти закончил строгать столешницу, в мастерской вдруг потемнело, и тысячи белых звездочек заискрились кругом. Он почувствовал необыкновенную головную боль; хотел сесть, но не мог двинуть ни рукой, ни ногой.

"Я умер, - подумал он в тот же миг. - И теперь мне ясно, куда посылает нас Господь после смерти - в центр небосвода".

Одна из звездочек засверкала ярче других, и вдруг как бы одновременно со всех сторон раздался голос.

И было к нему слово Господне: скажи Ахаву, что жив Господь Бог Израилев, пред которым стоишь, в сии годы не будет ни росы, ни дождя, разве только по Моему слову.

В следующий миг все стало как прежде - стены мастерской, вечерний свет, голоса детей, играющих на улице.

В ту ночь Илие не спалось. Впервые за много лет к нему вернулись ощущения детства; но говорил с ним не его ангел-хранитель, а кто-то более могущественный и сильный. Он испугался, что вся торговля его будет проклята, если он не выполнит свою задачу.

На следующее утро он решил исполнить то, что ему было велено. В конце концов, он всего лишь посланник того, о ком ничего не знал; как только он выполнит то, что от него требуется, голоса перестанут его тревожить.

Добиться встречи с царем Ахавом было нетрудно. Много лет назад, с тех пор, как на трон взошел царь Соломон, пророки приобрели особый вес в торговле и управлении страной. Они могли жениться, заводить детей, но всегда должны были находиться в распоряжении своего Господа, чтобы правители никогда не отклонялись от правильного пути. По традиции считалось, что именно благодаря "избранникам Божьим" было одержано много побед в сражениях. И жив был Израиль только потому, что при правителях всегда были пророки, возвращавшие их на правильный путь, если они от него отклонялись.

Илия пришел во дворец и предупредил царя о засухе, грозившей опустошить земли Израиля, покуда не будут изгнаны финикийские боги.

Государь не придал особого значения его словам, а вот Иезавель, сидевшая рядом с Ахавом и внимательно слушавшая то, что говорил Илия, стала подробно его расспрашивать. Илия рассказал ей о видении, о боли в голове, о том, как, слушая ангела, почувствовал, что время остановилось. Описывая то, что с ним приключилось, он имел возможность получше разглядеть царицу, о которой все столько говорили. То была одна из самых прекрасных женщин, каких ему когда-либо доводилось видеть: длинные черные волосы до пояса, гибкий, стройный стан. Ее зеленые глаза, сверкавшие на смуглом лице, неотрывно смотрели в глаза Илии. Он не мог понять, что хотят сказать эти глаза, и уж точно не мог знать, какое воздействие оказывают его слова.