Ричард Коннел - Самая опасная дичь Страница 2

"Двадцать второй калибр, - определил Рейнсфорд. - Вот что странно... Это было довольно крупное животное. Охотнику нельзя отказать в смелости атаковать такого зверя с ружьем столь малого калибра! Совершенно ясно, что животное яростно защищалось... Три первых выстрела, которые я услышал, были произведены тогда, когда охотник спугнул и ранил зверя, последний - когда шел по его следу и здесь прикончил".

Рейнсфорд внимательно исследовал почву вокруг и обнаружил то, что надеялся найти, - отпечатки охотничьих сапог. Они были повернуты в сторону прибрежных камней и терялись в том же направлении, в котором он шел. С жадным нетерпением Рейнсфорд, время от времени скользя на гнилой ветке или шатком камне, заспешил по следу, чуть ли не надеясь догнать этого "волшебного стрелка". На остров начинала спускаться ночь, и Робинзон рисковал потерять спасительные следы своего Пятницы...

* * *

Угрюмый мрак снова покрыл и море и джунгли, когда Рейнсфорд заметил огни. Он увидел их на излучине берега. Сначала ему в голову пришла мысль, что он находится перед деревней, так как огней было слишком много. Но по мере того как он продвигался вперед, Рейнсфорд с изумлением увидел, что огни сконцентрированы в одной точке. Это была огромная постройка, нелепое сооружение, увенчанное по углам квадратными башнями, которые терялись в темноте. Взгляд Рейнсфорда различил неясные контуры грандиозного замка. Он возвышался на высоком обрывистом берегу. С трех сторон скалы на брюхе сползали к воде, и здесь, в полной темноте, море лизало их хищно изогнутые спины и жадные обвислые губы.

"Мираж или замок Синей Бороды", - подумал Рейнсфорд, подходя к огромным металлическим воротам с острыми железными пиками. И, только потрогав их рукой, он убедился, что глаза его не обманули. Каменные, щербатые ступени были вполне реальны, массивная дверь с молотком в виде ухмыляющейся рожицы сатира была тоже реальной, и тем не менее на всем лежал отпечаток чего-то неестественного.

Рейнсфорд поднял тяжелый дверной молоток, которым, видимо, давно уже никто не пользовался, и опустил его. И тут же вздрогнул от удара, подобного звуку гонга. Металлическая створка двери гудела и вибрировала. Рейнсфорд снова поднял молоток, как дверь вдруг резко распахнулась, так резко и стремительно, словно ее отбросила стальная пружина. Рейнсфорд застыл от неожиданности, прикрыв глаза ладонью. Он стоял в лучах яркого света, который широкой рекой лился из дверного проема.

Первое, что он увидел, открыв глаза, был человек. Самый высокий из тех гигантов, которых ему когда-либо доводилось встречать. Гигант, крепко сложенный, с черной бородой, доходившей ему чуть ли не до пояса. Человек держал в руке длинноствольный револьвер и целил его прямо в грудь Рейнсфорду. Два маленьких, горящих, как уголья, глаза не отрываясь, смотрели в лицо Рейнсфорду.

- Не бойтесь, - сказал Рейнсфорд, как ему казалось, с обезоруживающей улыбкой. - Я не вор, я упал с судна. Меня зовут Санжер Рейнсфорд...

Взгляд незнакомца по-прежнему был мрачен, револьвер с той же твердостью и решительностью был направлен в грудь Рейнсфорду. Ничто не говорило о том, понял ли незнакомец слова охотника, или по крайней мере слышал ли он их. Человек был одет в черную, отделанную атласом и мехом куртку, напоминающую униформу лакея.

- Меня зовут Санжер Рейнсфорд, я из Лондона, - снова начал Рейнсфорд. - Я упал за борт... Я хочу есть.

Вместо ответа гигант взвел курок. Затем Рейнсфорд увидел, как его рука тянется в голове в воинском приветствии. Гигант щелкнул каблуками и встал по стойке смирно. По широкой мраморной лестнице спускался высокий, прямой человек в темном вечернем костюме. Отстранив гиганта, он приблизился к Рейнсфорду и протянул ему руку. Ясным голосом, с легким, едва заметным акцентом он сказал:

- Это большая честь для меня принять Санжера Рейнсфорда, знаменитого охотника.

Машинально Рейнсфорд пожал ему руку.

- Я прочел одну из ваших книг об охоте на снежного барса в тибетских горах, - объяснил хозяин. - Мое имя генерал Жофр... Будем знакомы!

Рейнсфорда поразила удивительная красота этого человека, своеобразие его лица. Это был высокий, стройный, изящный джентльмен, уже начавший стареть, с великолепными седыми волосами цвета платины. Правда, густые брови, усы, борода-эспаньолка были черны, как ночь, из которой только что вышел Рейнсфорд. Темные глаза, слегка выдающиеся скулы, тонкий, с горбинкой нос, худое нервное лицо матового цвета - лицо аристократа и в то же время человека, привыкшего командовать...

Обернувшись к гиганту, генерал сделал ему знак рукой. Гигант убрал пистолет, отдал честь и отступил в сторону.

- Жан - существо невероятной силы, - заметил генерал. - К несчастью, он глухонемой. Простое создание, но невероятно жесток...

Тонкая улыбка тронула губы генерала.

- Не будем здесь задерживаться. Мы поговорим позже. А сейчас вам нужны одежда, еда и хороший отдых. Здесь вы можете на это рассчитывать.

Вновь появился слуга, и генерал заговорил с ним, шевеля одними губами и не издавая ни единого звука.

- Идите за ним, мосье Рейнсфорд, - сказал генерал. - Я как раз ужинал, когда появились вы. Я вас подожду. Мне кажется, что мои костюмы придутся вам впору.

Следуя за молчаливым гигантом, Рейнсфорд оказался в большой комнате с потолочными балками, с коврами, завешенными оружием, с огромной кроватью под балдахином, которая могла бы вместить сразу шесть человек. Жан достал вечерний костюм, и, надевая его, Рейнсфорд обратил внимание на то, что костюм сшит у лучшего лондонского портного, в числе клиентов которого, очевидно, не было человека ниже, чем в ранге герцога.

Обеденный зал, куда ввел Рейнсфорда Жан, был замечателен. На нем лежал отпечаток пышного средневекового великолепия. Обшитый дубовыми панелями, с высоким потолком, широким обеденным столом, за которым свободно могли бы одновременно разместиться человек сорок, он был похож на пиршественный зал феодального барона. Вокруг из стен выступали чучела голов животных: львов, тигров, слонов, лосей, медведей - великолепные экземпляры, которые когда-либо доверялось встречать Рейнсфорду. Генерал сидел в конце стола. Увидев гостя, он улыбнулся и предложил:

- Вы будете пить вечерний коктейль, мосье Рейнсфорд?

Коктейль был изумителен. Рейнсфорд отметил изысканность сервировки стола: белоснежная скатерть, хрусталь, серебро, фарфор. Как бы извиняясь, генерал сказал:

- Мы делаем все, что в наших силах, чтобы сохранить здесь все блага цивилизации. Я вас прошу не обращать внимания на кое-какие несовершенства... Мы находимся далеко от проторенных дорог, не правда ли? Вы не находите, что шампанское несколько пострадало от долгого путешествия?

- Что вы, генерал! Шампанское просто великолепно, - заявил Рейнсфорд.

Он видел в генерале интеллигентного человека, приветливого хозяина, настоящего джентльмена, и это нравилось Рейнсфорду. И тем не менее что-то в нем внушало неясную тревогу. Каждый раз, когда Рейнсфорд поднимал голову, он встречался с оценивающим взглядом хозяина.

- Возможно, вас удивило, что мне известно ваше имя, - сказал генерал. - Но я прочел все, что касается охоты, на испанском, английском, французском и немецком языках. Видите ли, у меня только одна страсть в жизни - охота!

- У вас собраны превосходные трофеи, - заметил Рейнсфорд, указывая глазами на головы животных. - Ваш кейптаунский буйвол самый большой из виденных мной...

Генерал ответил не сразу. Загадочная улыбка появилась на его губах.

- Нет, мосье Рейнсфорд, вы ошибаетесь, кейптаунский буйвол не самая опасная дичь в мире.

Он пил вино маленькими глотками.

- Здесь, на острове, в моем заповеднике, я охочусь действительно на самую опасную дичь.

Рейнсфорд удивился:

- На этом островке есть крупная дичь?

Генерал утвердительно кивнул и с гордостью произнес:

- Самая крупная в мире...

- Правда?

- Ох! Разумеется, в прямом смысле здесь ее нет. Необходимо было, чтобы я заселил остров...

- Что же вы привезли? Тигров?

Генерал снисходительно улыбнулся.

- Нет, - сказал он, - охота на тигров перестала меня занимать несколько лет назад. Я исчерпал их возможности. Скучно... Они не бросают меня в дрожь, как прежде. Это не настоящая опасность, мосье Рейнсфорд, а я живу для настоящей опасности...

- Но какая же дичь... - начал Рейнсфорд.

- Сравнится с тиграми, хотели сказать вы? Нет, мосье Рейнсфорд, и еще раз нет! Я знаю, вас это позабавит, но мне удалось осуществить одну идею. Я изобрел новую сенсацию... Вы разрешите налить вам портвейну, мосье Рейнсфорд?

- Спасибо, генерал.

Хозяин наполнил два бокала и продолжал:

- Одних бог создал поэтами, других - королями, третьих - нищими. Меня же он сделал охотником. Моя рука создана для гашетки, не раз говорил мой отец. Это был очень богатый человек, хозяин одной латиноамериканской республики и ярый охотник. Мне не было и пяти лет, когда я получил от него в подарок маленькое ружье, сделанное специально для меня по заказу, чтобы стрелять воробьев. Я его использовал не по назначению и убил несколько чужих индюков, он меня не наказал, а поздравил за точность стрельбы. Первого ягуара я убил в возрасте десяти лет. С тех пор вся моя жизнь - это только продолжительная охота, не более. Я пошел в армию, некоторое время командовал кавалерийским подразделением, но только охота всегда интересовала меня по-настоящему. Я охотился почти во всех странах мира, почти на все виды дичи. Невозможно перечислить количество убитых мною животных...