Акоп Богданян - Из прошлого: О переселении армян из Крыма на Дон Страница 2

Со своей стороны Потемкин 10 марта 1778 г. предложил азовскому и новороссийскому губернаторам привести в исполнение указ и позаботиться о том, чтобы переселенцы были снабжены всем необходимым и «сверх обыкновенного провиантом снабдить потребным числом хлеба на семена, чтобы они пропитать себя могли. Подати же и нарядов впредь до указу с них не чинить».

Одновременно Потемкиным даны были указания генерал-поручику Прозоровскому: употребить все старания и убедить хана, что он от переселения христиан никакого ущерба не понесет и «получит за то достойное всегда удовлетворение в доходах своих».

Агенты царского правительства немедленно вошли в тайные переговоры с армянским высшим духовенством и той зажиточной верхушкой городского армянского населения, многие представители которой по своим торговым делам имели деловую связь с населенными пунктами Южной России и, конечно, не прочь были переехать в новый край и здесь широко развернуть свою торговую деятельность. Что касается трудящейся массы армян, то она сначала отнеслась к уговорам духовенства с недоверием. Многие стали открыто протестовать против такой затеи и категорически отказались ехать на чужбину; немало было и таких, которые предпочли скрываться, чтобы не попасть в списки переселенцев.

Однако, заманчивые обещания русского правительства и страх, внушаемый армянам разговорами о том, что турецкий султан готовится вытеснить русских из Крыма, возымели, в конце концов, свое действие и, несомненно, во многом облегчили задачу массового вывода армян из Крыма.

Хотя действия агентов царского правительства проводились в тайне, тем не менее слухи о переселении христиан из Крыма получили широкую огласку и не могли, конечно, не дойти до сведения хана и его мурз.

Крымские старшины 17 июля 1778 г. подали прошение на имя хана о немедленном расследовании слухов о выводе христиан в Россию и о принятии решительных мер к предотвращению этой эмиграции, грозящей причинить большие материальные потери татарскому населению.

Хан обратился за разъяснением к генерал-поручику А. В. Суворову, который ответил ему, что императрица «по человеколюбию и долгу своему христиан скощу соизволяет переселить их (христиан — А. Б.) в свои границы, надеясь, что вы не токмо высочайшей воле покровительницы своей прекословить не будете, но и поспешитествовать не оставите, поелику все, что особы вашей касается, предохранено и награждено будет»[3] Однако, уверение это не только не успокоило хана, но привело его в бешенство. Царский резидент Константинов несколько раз пытался повидаться с ханом, — писал Потемкину Суворов, — изнуряемый гневливостью, выехал из Бахчисарая для воздуха».

В той же мере взволнованы были и татары, по признанию которых они теряли христиан «как душу из тела». Отношение татарских правящих кругов к христианам настолько ухудшилось, что греческий митрополит выехал из Бахчисарая в русский лагерь, а армянский архимандрит счет за благо скрыться в Кафе у своей паствы.

Суворов же, действовавши со свойственной ему решительностью, 25 июля уже писал Потемкину: «…на сих днях отправится христиан разных на полковых повозках обоего пола близко 100 душ. Слава богу, что веревка потянется… Высшее желание всех христиан есть то, чтобы поселяемы были вместе и на выгодных местах… Сожалеют они оставлять их недвижимое родное, зато принужден я был обещать им здесь на месте удовлетворение из казны, яко иначе они и согласны бы не были… Христиан надлежит удовлетворить за их тратимое, недвижимое, особливо сады[4]. Щедрые подарки и обещания русского правительства оказали действия на xaнa Шагин-Гирея и татарских мурз. В процессе дальнейших переговоров хан, ранее грозивший в виде протеста на действия русского правительства «убежать на Кубань, а оттуда в Персию» (как доносил резидент Константинов графу Румянцеву), — пошел на уступки.

Первая партия переселенцев, под командованием донских казаков, пустилась в путь 18 августа 1778 г., вторая — 22 августа, третья — 8 сентября и последняя партия — 18 сентября, когда генерал Суворов сообщил начальству; «Вывод крымских христиан кончен!».

Вслед за своей паствой 19 сентября выехали также армянский и греческий архиепископы, которым из казны отпущены были деньги на приобретение лошадей и карет. С ними же выехала незначительная часть христиан, задержавшихся в Крыму по болезни.

Общее количество армян, выведенных из Крыма, — 12 695 человек. Главный контингент переселенцев составляли жители города Кафы.

В конце августа 1778 г. крымские армяне разными партиями впервые вступили в пределы «обетованной» земли, достоверно не зная ни о месте своего поселения, ни о привилегиях, обещанных им представителями русского правительства от имени Екатерины II. Если же принять во внимание тогдашнее положение нового края — отсутствие дорог, пустынность пути, крайний недостаток в продовольствии и топливе, — то нетрудно представить себе страдания и лишения, которые пришлось преодолеть переселенцам. Решительности действий царского правительства никак не соответствовала организация самого переселения. В ней не было ни системы, ни умения. Не только не были припасены в достаточном количестве обещанные провиант и перевозочные средства, но и не были отведены участки земли.

Дойдя в таких условиях до Екатеринослава и Самары (ныне Новомосковск), переселенцы вынуждены были остановиться. И здесь, под открытым небом, им пришлось впервые познакомиться с ужасами неведомой им дотоле зимы, которая на их несчастье была в том году особенно суровой. Голод, холод и различные заболевания унесли много жертв, преимущественно детей и стариков. Умер и предводитель переселенцев архимандрит Петрос Маркосян.

С наступлением весны 1779 г. армяне обратились к генералу А. В. Суворову с таким заявлением:

«При выводе нас из Крыма кроме известных 14 пунктов обещать нам изволили, что на место оставшихся наших домов дадут таковые же построенные; места по желанию нашему отведутся; жалованье и провиант производимы будут. Но по прибытии нашем отведены места таковые, где нет ни воды, ни леса, да и в тех принуждают всех расписываться, что они для нас удобны, что нам сделать нельзя по причине их неспособности. Провиант и жалованье сначала всем производили, a ныне некоторым совсем не выдают, людей хлебопашных отделяют от нас за 130 верст… и не только вознаграждения, но и последнего от грабежа разбойников и других притеснений лишились, и дошли до такой крайности, что и имевшие прежде хорошее пропитание собирают ныне по миру милостыню, а другие от голоду отдают вовсе за малое число денег или хлеба своих детей. От такового голоду и по употреблению в пищу вареных в воде отрубей много малолетних померло»[5]. Но что мог сделать Суворов? — Он уже выполнил возложенную на него правительством серьезную задачу: в кратчайший срок закончил вывод около тридцати тысяч армян, греков и грузин. Судьба переселенцев отныне всецело зависела от распорядительности и человечности тех губернаторов, по территории которых армяне скитались, вынужденные есть вареные отруби и даже продавать своих детей. Особенную жестокость к переселенцам проявил помощник азовского губернатора Герсеванов.

Доведенные до отчаяния, депутаты от армян 15 июли 1779 г. обратились к Потемкину с прошением, в котором объясняли, что они «просили о поселении их в форштате св. Дмитрия Ростовского, которая просьба вашей светлостью уже и опробована, но… что азовский губернатор Герсеванов всех земледельцев принуждает селиться на реке Терсе и наистрожайшим образом повелевает им скроить свои там дворы, а как юные к тому не соглашались, то из оных некоторые посажены в кандалы и употреблены были несколько дней в канальную работу. Кроме того, и все, по неимению жилых домов и от всегдашнего пребывания на степи от солнца и частых дождей претерпевают крайнейшую нужду, ибо по повелению оного губернаторского товарища более уже трех месяцев как из квартир выведены и ныне находимся на открытом воздухе»[6]. Армянам становилось ясно, что решение вопроса о наделении их землей и о даровании им обещанных привилегий может длиться очень долго, если им не удастся найти влиятельного покровителя и ходатая за них при дворе. По общему мнению переселенцев, таким покровителем мог быть возглавляющий астраханскую епархию молодой архиепископ князь Иосиф Аргутинский, который был близок к Потемкину, фавориту Екатерины.

Переселенцы отправили своих депутатов в Астрахань. Выслушав депутатов, архиепископ Иосиф поспешит вместе с ними в Петербург, куда и прибыл 5 августа 1779 г. Личное ходатайство Аргутинского увенчалось успехом: дано было срочное распоряжение местным властям об улучшении условий жизни переселенцев; уважено было их ходатайство об отводе им земли для заселения близ крепости Димитрия Ростовского, вопреки усиленным проискам губернатора! Наконец, 14 декабря 1779 года была обнародована пожалованная Екатериной армянам-переселенцам, давно ожидаемая грамота следующего содержания: