Татьяна Джаксон - Четыре норвежских конунга на Руси Страница 2

Саги содержат наибольший объем информации о Восточной Европе и в частности о Древней Руси. Это – сведения о политических, торговых и культурных связях Руси и скандинавских стран. В силу кажущейся объективности саг их известия нередко принимаются за вполне достоверные. Саги, однако, отличает синтез правды и вымысла, и вероятность обнаружения в них абсолютно достоверных известий чрезвычайно мала. Наибольшего доверия заслуживают те данные саг, которые подтверждаются ссылками на скальдов IX–XI вв. Как и большинство традиционных жанров средневековой словесности, саги характеризуются существованием иерархии стереотипов, которыми пронизано все – от мировосприятия до языка. Только с учетом мировоззренческого уровня объясняются конкретные ситуации и вычленяются языковые клише, используемые для их описания. Выявляя в сагах стереотипные формулы, можно обнаружить историческую основу как за фактом их существования, так и за отклонениями от стереотипной схемы. На характере информации сказывается присущая сагам тенденциозность: и «государственная» в сагах о современности, пытающихся обосновать право на власть династии самозванца Сверрира, и, так сказать, «бытовая» в сагах о прошлом, выражающаяся в стремлении разукрасить свои походы, либо возвеличить конунга, которому посвящена сага. Основанные на генеалогическом принципе, саги практически не содержат абсолютных хронологических вех. Стержнем, вокруг которого строится повествование, является жизнь того или иного персонажа или правление конунга, при этом сообщения источников нередко находятся в противоречии. Приурочение событий, описываемых в сагах, к хронологии общеевропейской истории достигается преимущественно их сопоставлением с нескандинавскими источниками. Хронологический разрыв между описываемыми событиями и временем фиксации саг сказывается в том, что сведения, не менее века бытовавшие в устной традиции, подвергались значительной трансформации и литературной обработке. Это приводило, среди прочего, к модернизации в сагах более ранней истории.

От Норвегии, и тем более от Исландии, Древняя Русь находилась на весьма большом отдалении, что создавало известные трудности в поступлении точных сведений о событиях на Руси на далекий Север. Тем не менее пребывание на Руси скандинавских правителей, их дружинников и их скальдов, двусторонние русско-скандинавские политические, экономические и прочие контакты не могли не оставить в источниках свой след. Вопреки односторонней ориентации интереса, когда «положительные данные» в источниках (в сагах по преимуществу) относились только к скандинавским странам, когда история писалась pro domo sua, в разножанровых произведениях древнескандинавской письменности сохранилась самая разнообразная информация о Древней Руси.

Многочисленны формы, в которые облечена информация о Руси (от развернутых повествований до «точечных» упоминаний); разнообразен характер информации (прямая и косвенная по форме; фактическая, типическая и обобщенная по содержанию [Мельникова 1990. С. 75–79]). Древнескандинавские источники, в отличие от русских летописей, не дают и не могут дать цельной картины русской истории за несколько столетий, и тем не менее их данные заслуживают безусловного внимания.

ГЛАВА 1

ОЛАВ ТРЮГГВАСОН

Согласно исландским сагам, в Гардарики (на Руси), а еще точнее в Хольмгарде (Новгороде), провел несколько лет при дворе конунга Вальдамара (князя Владимира Святославича) будущий норвежский конунг Олав Трюггвасон, правнук основателя династии норвежских конунгов Харальда Прекрасноволосого. Он играл исключительную роль в ранней норвежской истории и был очень популярен в средневековой литературе, хотя ранняя историческая традиция о нем весьма ограничена. Только современная ему «Англо-Саксонская хроника» и древнескандинавская скальдическая поэзия описывают некоторые из его военных подвигов и упоминают о его приверженности христианству.

Однако через некоторое время после смерти Олава сведения о нем вошли в «Деяния епископов гамбургской церкви» (ок. 1070 г.) немецкого хрониста Адама Бременского и в не дошедшую до нас первую версию «Книги об исландцах» (не позднее 1120 г.) исландского историка Ари Торгильссона Мудрого. В конце XII в. об Олаве писали на латинском языке два норвежских хрониста – анонимный автор в «Истории Норвегии» (ок. 1170 г.) и монах Теодорик в «Истории о древних норвежских королях» (1177– 1180 гг.). Отдельные главы об Олаве Трюггвасоне есть в «Обзоре саг о норвежских конунгах», ок. 1190 г.

Самая старшая из саг о нем – латиноязычная «Сага об Олаве Трюггвасоне» монаха бенедиктинского Тингейрарского монастыря Одда Сноррасона (ок. 1190 г.), сохранившаяся в трех списках (А, S, U) перевода на древнеисландский язык. Несколько позднее, чем сага Одда, но до 1200 г., было написано еще одно ла-тиноязычное жизнеописание Олава Трюггвасона – тоже монахом Тингейрарского монастыря, Гуннлаугом Лейвссоном. От этого текста не сохранилось ни оригинала, ни исландского перевода, однако Бьярни Адальбьярнарсону удалось реконструировать его значительный фрагмент в составе «Большой саги об Олаве Трюггвасоне» [Bjarni Adalbjarnarson 1937. S. 85–135]. Гуннлауг использовал в качестве источника сочинение Одда, хотя и вводил в текст дополнительный материал. Работа Гуннлауга послужила источником для Снорри Стурлусона, а также для авторов «Саги о крещении» и «Саги о Иомсвикингах».

Олаву Трюггвасону посвящено большое число глав свода королевских саг «Красивая кожа» (ок. 1220 г.), а в «Круге земном» Снорри Стурлусона (ок. 1230 г.) отдельная сага. На рубеже XIII–XIV вв., вероятно, аббатом монастыря в Мункатвера Бергом Соккасоном была написана так называемая «Большая сага об Олаве Трюггвасоне» [Джаксон 1993].

Олав также фигурирует в исландских родовых сагах, в тех из них, которые рассказывают о крещении Исландии в 999 или 1000 г.

Олав упоминается и в исландских анналах. Датой рождения Олава Трюггвасона в них назван 968 или 969 г.; его пленение в Эйстланде относится к 971 г.; приезд Олава в Гардарики (на Русь) отмечен под 977 или 978 г., а возвращение в Норвегию – под 986 или 987 г.; считается, что его крещение на островах Сюллингах произошло в 993 г.; начало его правления в Норвегии анналы относят к 995 г.; а его последняя битва датируется 999 или 1000 г. Не забывая об условности этого допущения, я считаю возможным следовать за учеными, принимающими датировки «Королевских анналов» ("Annales Regii"), и обозначать годы правления конунга Олава Трюггвасона как 995–1000.

«Сага об Олаве Трюггвасоне» естественным образом распадается на три больших рассказа: о детстве и юности Олава до того момента, как он становится конунгом (по «Кругу земному» – до гл. 50); о его миссионерской деятельности в Норвегии и Исландии (там же, гл. 53–59, 65–84, 95–96); о его последней битве (при Свёльде), где он сражается против объединенного войска, возглавляемого шведским и датским конунгами и норвежским ярлом, и, по всей вероятности, погибает (гл. 89–94, 97–113) [Bagge 1991. Р. 46–47]. Для нас представляет интерес первая часть саги.

Княгиня-пророчица в Гардах предсказывает появление на Руси юного Олава Трюггвасона

Предыстория появления Олава Трюггвасона на Руси описывается в саге Одда и восходящей к ней в этой части [Finnur Jonsson 1930. S. 127] «Большой саге» [О. Тг. en mesta, к. 46].

В то время правил в Гардарики конунг Вальдамар с великой славой. Так говорится, что его мать была пророчицей, и зовется это в книгах духом фитона, когда пророчествовали язычники. Многое случалось так, как она говорила. И была она тогда в преклонном возрасте. Таков был их обычай, что в первый вечер йоля должны были приносить ее в кресло перед высоким сиденьем конунга. И раньше чем люди начали пить, спрашивает конунг свою мать, не видит или не знает ли она какой-либо угрозы или урона, нависших над его государством, или приближения какого-либо немирья или опасности, или покушения кого-либо на его владения. Она отвечает: «Не вижу я ничего такого, сын мой, что, я знала бы, могло принести вред тебе или твоему государству, а равно и такого, что спугнуло бы твое счастье. И все же вижу я видение великое и прекрасное. Родился в это время сын конунга в Нореге, и в этом году он будет воспитываться здесь в этой стране, и он станет знаменитым мужем и славным хёвдингом, и не причинит он никакого вреда твоему государству, напротив, он многое даст Вам. А затем он вернется в свою страну, пока он еще в молодом возрасте, и тогда завладеет он своим государством, на которое он имеет право по рождению, и будет он конунгом, и будет сиять ярким светом, и многим он будет спасителем в северной части мира. Но короткое время продержится его власть над Норегсвельди. Отнеси меня теперь прочь, поскольку я теперь не буду дальше говорить, и теперь уже довольно сказано». Этот Вальдамар был отцом конунга Ярицлейва [6. Тг. Odclr А, к. 6].