Андрей Буровский - Новгородская альтернатива. Подлинная столица Руси Страница 2

Правда, эта четверка князей исчезла «незнамо куда» незадолго до появления варягов и не оставила потомков. Ученые давно предполагают, что «первые киевские князья» — это просто легендарное объяснение причин, почему раньше на территории Киева было несколько разных поселений. Мол, понятно, откуда взялось несколько разных поселков — это все города разных князей.

Но были эти князья в реальности или только в народном воображении, старая легенда обосновывала древность города и его самостоятельность. Новгородцы же думали иначе. В новгородских летописях этого самого загадочного Кия называли… перевозчиком. Якобы Кий перевозил людей и груз через Днепр, покрикивая при этом: «На перевоз, на Киев!» Откуда и пошло: Киев перевоз, потом просто Киев.

В других текстах Кия и его братьев Щека и Хорива представляли как лютых разбойников, которых князь в Новгороде заточил в темницу. Потом князь сжалился, отпустил их, а разбойники сбежали на Днепр, где основали Киев [10. С. 158–159].

Ни историки XIX века, ни их современные коллеги не хотят принимать этой версии всерьез. С. М. Соловьев называет летописную историю «сказкой, которая произошла от смешения двух преданий — об основании Киева и о первых варяжских князьях его» [11. С. 297].

И. Я. Фроянов полагает, что новгородцам здесь отказало «чувство меры» и что это — всего лишь «обидный для киевлян навет» [12. С. 4].

Это не первый случай, когда современные историки лучше предков знают, — что же те имели в виду. Откуда у них, современных, такая уверенность? Ведь Кий, Щек и Хорив (да! Еще и загадочная Лыбедь!) мелькают в летописи однократно и непостижимо.

Откуда появились? Бог весть.

Куда исчезли? Неизвестно.

Нет в Киеве Щековой могилы, не сидели на престолах потомки Хорива, не известны бояре, кичившиеся происхождением от Лыбеди.

Если эта четверка не придумана — они могли быть решительно кем угодно, в том числе и разбойниками. И происходить из Новгорода могли — ведь о них ничего не известно!

Но как бы то ни было, а в этих летописных сказаниях — и где Кий хороший, и где он разбойник, — четко прослеживается соперничество двух центров Руси. Центры эти настолько важны каждый сам по себе, что невольно возникает вопрос: а почему мы называем это государство Киевской Русью, а не Новгородской? Или уж на худой конец Киево-Новгородской? Откуда такое однозначное предпочтение Киеву?

Пусть читатель найдет другое объяснение — но думаю, главная причина в том, что Новгород был очень уж «неудобным» предком. В массовом народном сознании вообще факты играют подчиненную роль, гораздо важнее основанные на фактах легенды.

Киев как легендарный первопредок устраивал всех; по крайней мере, никого не раздражал. А вот Новгород оказался слишком уж вольнолюбивым; Новгород — это народная вольница, демократия, вечевой колокол. Это какое-то особое место на Руси, где с монархами разговаривают на «ты», да еще и выгоняют их порой. Это слишком уж тесная связь со Скандинавией и немцами. Словом, Новгород — это чересчур уж соблазнительная, опасная легенда, таящая в себе вред для других государственных мифов.

В Российской империи совсем «задвинуть» Новгород и Ладогу не удавалось: слишком важна была история призвания варягов и утверждения династии Рюриковичей. Но и в XVHI–XIX веках Новгород и Киев не рассматривались как равнозначные центры. Всегда получалось, что Киев — «матерь городов русских», а Новгород — все же не так важен.

В общем, мама у городов русских есть, а папу как-то забыли… Безотцовщина!

В советское время роль династии Рюриковичей в истории Древней Руси вовсе не казалась такой уж исключительно важной. СССР не чувствовал себя частью Европы, объединять себя с нею через варягов тоже не казалось таким уж полезно-назидательным. И в учебных пособиях стало обычным подчеркивать, что «Древнерусское государство возникло как результат длительного самостоятельного развития славянского общества» и что «славянин или варяг был первый князь» — не очень важно» [2. С. 23].

И государство СССР, и русское общество хотели быть особыми, независимыми от внешних влияний; это и заставляло Б. А. Рыбакова и В. В. Мавродина, и многих других искать (и находить!) предков Киевской Руси — более древние славянские государства. Но именно славянские, а никак не варяжские, и уж конечно, не единые с остальной Европой.

При советской власти роль Новгорода и Ладоги казалась еще более «лишней» и чуть ли не «подозрительной». О них писали еще меньше, чем в царское время, в Российской империи.

А тут и еще одна проблема…

Еще в XIX — начале XX века возникла политическая идея «самостийной Украйны». Во время Гражданской войны 1918–1922 годов ее даже пытались воплотить в жизнь… Как именно — неплохо описал Михаил Булгаков в «Белой гвардии».

В конце XX века идея воплотилась в политическую реальность. С декабря 1991 года, после соглашения глав Украины, Белоруссии, Казахстана и Российской Федерации в Беловежской пуще, на свете существует Республика Украина.

Древняя Русь была государством всех восточных славян, общим предком для всех славянских народов. Но Киев находится на территории Украины и является ее столицей. Значительная часть истории Древней Руси протекала на территории этого государства. Уже в XIX веке, в работах первых теоретиков украинского национализма — Антоновича, Житецкого, Драгоманова, Чубинского, Костяков-ского, Чекаленко и других обосновывалась идея: Древняя Русь — это и есть Украина.

Современная Украина пытается присвоить историю Древней Руси как собственную историю. На государственном уровне! На денежных единицах Республики Украина — гривнах есть даже изображения древнерусских («украиньских») князей Ярослава и Владимира, правда, только на самых мелких купюрах, достоинством в одну и в две гривны.

Самые крупные купюры выходят с изображением деятелей поздних времен, уже определенно украинских: купюра в 100 гривен украшена портретом Ивана Франко, 50 гривен — Вадима. Гетмана, 10 гривен — Иваны Мазепы, пять гривен — Богдана Хмельницкого.

Как видно, Мазепа ценится вдвое больше Богдана Хмельницкого, а «первые украинцы» Ярослав с Владимиром в сто раз дешевле Франко… Если же серьезно, то претензия понятная и, уж простите, малосимпатичная.

Естественно, в работах украинских националистов Новгород не может иметь никакого отношения к «украинской» — то есть к древнерусской государственности. Желание украинских историков любой ценой «отгородиться» от новгородской прародины Древней Руси принимает просто отталкивающие формы.

Классик украинской исторической науки, профессор Львовского, а потом Киевского университета, многоуважаемый пан Михаил Сергеевич Грушевский ухитряется написать историю Древнерусского государства, ни разу (!!!) не упомянув Новгорода. Ни разу.

Пройти мимо варяжских имен первых русских (все-таки, хоть убейте, русских а не украинских) князей и их приближенных он не может. Но вот объяснение: «В этом веке к нам прибыло много военных людей из северных немецких краев, больше всего из теперешней Швеции. Они искали заработка и добычи в чужих странах и приходили на службу киевским князьям. При первых князьях их было так много в киевской дружине, что от этого потом пошла мысль, будто вся Киевская держава произошла от них». [13. С. 36].

Вот так и «сложилось предание про варяжское начало русских князей и самого имени Руси, что пошло от варягов» [13. С. 51].

«Так сложилась держава Киевская или Русская: киевская земля издавна называлась русской землей, Русью, потому киевские князья тоже назывались русскими, киевская дружина — русинами; что она с князьями завоевывала, присоединяла к Киеву — тоже начинало зваться русскими, Русью» [12. С.36].

Вполне естественно, что «среди всех украинских городов наибольшим и славнейшим был Киев», — продолжает классик украинской истории М. С. Грушевский [13. С. 33].

Писал М. С. Грушевский давно, в конце XIX — начале XX века. Тогда самостийность Украины была лишь голубой мечтой самых упертых украинских националистов. Сейчас эта мечта превратилась в политическую реальность, и писания в духе приведенных перестали быть безобидным бредом выжившего из ума академика.

ДО отделения Украины от СССР на бредни националистов можно было и не обращать внимания. ПОСЛЕ того как единое государство распалось, получилось так — матерь городов русских вдруг оказалась за границей, а история Древнерусского государства начала «прихватизироваться» страной одного из восточнославянских народов.

Можно спорить о том, кто такие современные русские — какой-то новый народ, начавший складываться после 1991 года, или прямые наследники русских, создавших Российскую империю. Обе версии имеют своих сторонников и свои достаточно веские аргументы.

Во всяком случае, сейчас этот народ ищет свою национальную идею — идею, адекватную его нынешнему государству, его территории, его судьбе.