Александр Шевякин - Разгром советской державы. От "оттепели" до "перестройки" Страница 2

Однако сколь бы ни был высокого положения такой человек, он мало мог повлиять на курс всего руководства в целом. И после смерти Ф.Д. Рузвельта, случившейся для СССР столь некстати, США начали против СССР и его союзников «холодную войну». И хотя выиграть ее оказалось не совсем простым делом, все же наиважнейшим для последующего успеха США в «холодной войне» стало то, что уже самые первые шаги были сделаны в правильном направлении.

Объективно на послевоенном укреплении Америки в международной политике сказались прежде всего достоинства самой американской политической системы. Оппозиционная партия не вовлекалась в процесс принятия решений, хотя все в Вашингтоне делается с оглядкой на оппозицию, она только критикует действия правящей партии, в то же время набираясь опыта на ее ошибках. При смене «караула» правившая партия уходит не просто в отставку, а в крупные корпорации, университеты, где делятся практическими навыками со студентами (непрерывно готовя таким образом достойную смену) и профессурой, которая черпает информацию, что называется, «из первых уст» (советские ученые, для сравнения, были лишены такого удобства — к такого рода деятельности допускались только немногие избранные). Благодаря такой гибкой и продуманной кадровой политике в Штатах появилась могучая прослойка интеллектуалов, которая и стала авангардом в «холодной войне» с СССР. И последующие успехи самих США в «холодной войне» (особенно в ее финале), как мы это увидим дальше, стали возможными только благодаря достаточно положительному отклику правительства на запросы американской официальной науки, получившей в политическом истеблишменте значительное влияние.

Главной заслугой симбиоза политиков и ученых явилось то, что Америке в частности и западному миру вообще удалось выстроить систему, атакующую СССР по всем направлениям. Напомним, что наибольшее число шансов в противоборстве двух систем-антагонистов имеет та система, которая на данный период времени обладает свойствами более высокого уровня, чем те, которыми располагает противник. Эти свойства накапливаются за счет силы импульса, направленного на преодоление разрушения подсистемы защиты противника. И в этой связи не столь важно, кто агрессор, а кто жертва первого нападения, — важно, кто предпринял больше усилий для подрыва подсистемы защиты и безопасности противника (как извне, так и, в особенности, изнутри).

В этом контексте все разнообразие атакующих свойств одной системы против другой описать весьма затруднительно — это тема необъятная. Отметим только некоторые из них. За атакующей стороной остается выбор места и времени действия, именно она назначает событие, она навязывает свою волю и правила игры. Атакующая сторона приобретает значительную фору во времени, а обороняющаяся сторона всегда запаздывает, пока принимает решение, как среагировать. Атакующая сторона быстрее изыскивает самоорганизующуюся поддержку в системе противника («пятую колонну»). Идеальным считается положение дел, когда каждое звено атакующей системы выбирает зеркальное звено у своего противника и разрабатывает план его уничтожения, или по крайней мере низведения его до уровня, когда оно уже не может угрожать. Так, к числу несомненных послевоенных успехов США следует отнести формирование специальных структур, нацеленных на участие в «холодной» войне, у каждой из которых имелся свой отдельный план по работе с СССР.

В политике, в отличие от тех же шахмат, где на каждый ход дается возможность сделать контрход, такой возможности никто не предоставляет. И, начав наступательную партию однажды, ее можно безответно играть сколь угодно долго. США, определив стратегические цели еще в середине 1940-х гг., имеют настолько сильный импульс, что он действует до сих пор, подкрепляемый победами над СССР и его восточноевропейскими союзниками, Югославией, Ираком и т. д.

Исходя из самой природы такого явления, нападающая сторона всегда активна, обороняющаяся — пассивна. И если последняя может зачастую гадать, откуда и когда будет нанесен удар, то атакующая планирует нападение, она не просто знает о будущем больше, чем противник, она это будущее назначает. И это весьма важно, ибо каждый свободен в своих действиях, исходя лишь из степени своей информированности. Само состояние обороняющегося уменьшает возможность реалистично воспринимать и осознавать происходящие процессы. Кроме того, что та или иная система побеждает, она еще и неизбежно уходит значительно вперед в своем развитии и проигрывающей системе приходится ко всему прочему не только взять реванш, но и, что не менее важно, обогнать победителя. За счет чего это достигается? Она тщательно (по мере своих интеллектуальных возможностей) изучает успех противника и старается воспроизвести его в своей системе. На примере США видно, что они переняли опыт СССР по тотальной зачистке своего тыла: работа Комиссии по антиамериканской деятельности сенатора Дж. Р. Маккарти — это точная копия стиля работы Особых Совещаний НКВД. Другой пример. Штаты совместно с рядом международных организаций, исходя из положительного опыта деятельности Коминтерна, постарались распространить американское присутствие на весь мир (или же, говоря терминами политологии, расширили свое политическое пространство до максимальных размеров). Разумеется, это не какой-то одномоментный выбор правильного пути, а длительная стратегическая работа, которая, очевидно, не окончена до сих пор.

Философы говорят по этому поводу так: «Новое всегда побеждает старое»; аналитики уточняют: «Атакующая сторона всегда и во всем имеет превосходство над обороняющейся!»

Глава II СОВЕТСКАЯ СИСТЕМА. 1953-1985

ОТ СМЕРТИ СТАЛИНА ДО ПРИХОДА ГОРБАЧЕВА

М.С. Горбачев на XXVII съезде КПСС назвал период управления страной Л.И. Брежневым «застоем». Я бы рискнул предложить называть весь период 1953–1985 гг. — между гибелью И.В. Сталина и приходом к власти М.С. Горбачева — «Большим Застоем». В него вошел бы период с марта 1953 г. по октябрь 1964 г. — т. н. оттепель (или второе название, которое встречается иногда в литературе— слякоть), собственно период брежневского правления (или, пожалуй, царствования) и период с ноября 1982 г. по март 1985 г., который кто-то метко назвал гонкой на катафалках. Полагаю, что можно указать на некое единство всего этого периода. Ряд отечественных исследователей из числа коммунистов-ортодоксов спорят со своими оппонентами, утверждая с цифрами в руках, что этот период не был застоем как таковым, т. к. согласно общепринятому определению: «Застой… — 2. Остановка, задержка, неблагоприятная для развития, движения чего-нибудь. 3. Время замедленного развития экономики, пассивного, вялого состояния общественной жизни, мысли» [2.01. С. 225]. Мы ничего не имеем против таких уточнений, действительно, указывамый период характеризуется количественным ростом, однако при существенном отставании качественных показателей.

Исходя из сегодняшних представлений о состоянии советской системы, вторая половина 70-летнего коммунистического правления представляется как возвратный путь. При сохранении внешнего лоска, при непрерывном росте экономики, при сохранении движения по импульсу, заданному И.В. Сталиным, на самом деле страна давно повернула назад: «Очевидно, что вся история СССР четко распадается на две части: сталинский и послесталинский периоды. Причем эти две части истории — почти равные по времени, но разнонаправленные. 35 лет движения по социалистическому пути и 35 лет движения вспять к полному капиталистическому финалу. 35 лет власти сталинской ВКП(б) и 35 лет власти КПСС. Сколько шло созидание— столько и разрушение» [2.02. С. 157]. Это очень верная оценка. С позиции сегодняшнего дня мы также можем легко различить, что история второй половины XX века в нашей стране содержит два прочно связанных между собой процесса: это — эволюционный этап (1953–1985) и революционный этап (1985–1991) в разгроме СССР. Воззрения коммунистов, правда, описывают все семьдесят лет как серию победных маршей, но таковы казусы их сегодняшней пропаганды. Совсем наоборот, мы за эти семьдесят лет прошли весьма сложный, противоречивый и до конца еще не определенный путь, еще не все победы проявили себя в многообразии причинно-следственных связей, и неизвестны все те подводные камни, что были пройдены СССР незамеченными.

Следует отметить, что тенденции к развалу СССР были и «при Сталине» — да-да, они и тогда закладывались, но при этом тщательно маскировались. Конечно, преждевременно считать, будто в балансе центробежных и центростремительных сил сразу же после смерти Сталина перевес получили первые. Нет, система, заложенная Сталиным, имела несколько поясов стабильности, и каждый из них приходилось проходить шаг за шагом — иначе и не могло получиться в силу соблюдения законов сохранения системы. Лишь только к настоящему времени, на рубеже веков, страна подведена к последней черте. Такова была сила сталинской системы…