Владимир Малов - Затерянные экспедиции (Школьникам об истории географических открытий) Страница 2

Вот в коралловой стенке мелькнул какой-то странный выступ, и аквалангист подплыл поближе. Нет, это была всего лишь еще одна из причуд волшебного кораллового мира. Разочарованно вздохнув, насколько можно было вздохнуть под прозрачной маской, он поплыл дальше...

Позже, вспоминая этот день, Рис Дискомб, новозеландец по происхождению, электромеханик по специальности и исследователь морских глубин по призванию, признался:

"Рассчитывать мы, конечно, могли только на везение, потому что место для поисков выбрали почти наугад. Можно было только предполагать, что "Буссоль" затонула где-то здесь, к юго-западу от Ваникоро, с внешней стороны полосы рифов, окружающих остров чуть ли не сплошным кольцом. Мы выходили в океан изо дня в день, я нырял в воду и ждал, когда же мне повезет..."

И ему действительно в этот день повезло! Прошел час, и Рис Дискомб вдруг наткнулся на какой-то, словно бы вросший в коралловую стену крюк. Вытащив нож, аквалангист попытался соскоблить с него слой ила, и нож заскользил по металлу. Быстро поднявшись с пятнадцатиметровой глубины на поверхность, Дискомб сорвал маску и крикнул своим друзьям, по-прежнему толпящимся у фальшборта:

- Здесь якорь!.. Я нашел якорь!..

Мотор чихнул, фыркнул и наконец негромко застучал; суденышко медленно двинулось к покачивающемуся на воде главе экспедиции.

Потом члены экспедиции, организованной Дискомбом и состоящей из таких же, как он сам, любознательных людей, энтузиастов подводного плавания, изо дня в день возвращались к тому месту, где была сделана первая находка. Впрочем, работа шла медленно, потому что океан вблизи Ваникоро, одного из островов группы Санта-Крус близ архипелага Новые Гебриды, на удивление беспокоен, и ясные, тихие дни здесь настоящая редкость. Случалось, подводные поиски приходилось сворачивать уже спустя несколько минут после их начала - громадные волны поднимались неожиданно, и экспедиционное судно спешило к берегу. Но, все-таки, новые находки появлялись теперь одна за другой. Обломки старинных пушек, куски свинцового судового балласта... И пришел наконец еще один памятный для экспедиции день, когда на одном из таких кусков, очищенном от ила, кто-то заметил старинное клеймо Брестского судового арсенала.

Теперь сомнений почти не осталось: экспедиция Дискомба действительно нашла место, где затонула "Буссоль" - одно из двух судов, которыми командовал французский мореплаватель Жан Франсуа Лаперуз.

Это было в 1962 году. События же, которые имели самое прямое отношение к поискам энтузиаста-исследователя Риса Дискомба, жителя Порт-Вила на Новых Гебридах, начались чуть ли не на два столетия раньше.

Часы на высокой башне Брестского порта - морских ворот Франции в Атлантику - уронили четыре гулких удара, и тотчас же на палубах "Буссоли" и "Астролябии" раздались отрывистые слова команд. Матросы начали выбирать якоря, а на набережных взлетело вверх множество шляп: в порту, несмотря на столь ранний час, собрались сотни, может быть, тысячи людей. Событие, происходившее в этот день, 1 августа 1785 года, было нерядовым - "Буссоль" и "Астролябия" уходили в плавание, которое должно было продлиться три или четыре года и принести французской короне новые, пока еще не открытые земли и острова. Вдобавок этим кораблям предстояло обогнуть весь земной шар, а ведь до сих пор это удалось сделать лишь одному из французских мореплавателей - капитану Луи Антуану де Бугенвилю, совершившему кругосветное плавание в 1766 - 1769 годах на кораблях "Будез" и "Этуаль", а затем написавшему книгу об этом.

Ветер был попутным. В лучах раннего солнца было видно, как все меньше и меньше становились паруса "Буссоли" и "Астролябии". Наконец они исчезли за горизонтом. Так начался первый день новой французской кругосветной экспедиции.

В открытом море "Буссоль" и "Астролябия" показали, что надежды, возлагавшиеся на их мореходные качества, оказались не напрасными. Корабли не были, правда, столь быстроходны, как военные фрегаты или корветы, но отличались великолепной устойчивостью и прочностью. Прежде они были обыкновенными грузовыми судами - для дальнего плавания их специально переоборудовали, и теперь они легко несли среди волн свой груз, который любому другому судну оказался бы непосильным.

А чего только не было в трюмах "Буссоли" и "Астролябии"! Громадный запас продовольствия и десятки сорокаведерных бочек с водой и вином. Ядра, пули, порох. Парусина, веревки, тросы. Множество книг, инструментов, научных приборов. Для подарков же или для обмена с туземцами предназначались семьсот молотков, несметное число ножниц, ножей, рыболовных крючков, игл, булавок, тысячи пил и топоров. Были и дешевые безделушки, которые, как известно, особенно ценили жители далеких сказочных островов: бумажные цветы, бусы, кольца, ожерелья. Среди этого обилия груза с трудом размещались 225 человек - экипажи "Буссоли" и "Астролябии".

Корабли медленно двигались на юго-запад, придерживаясь заданного курса, и на них шла обычная экспедиционная жизнь. Впрочем, нет, не совсем обычная: правила распорядка жизни, разработанные лично начальником экспедиции, отличались от принятых на военных или торговых французских кораблях. Прежде всего - строжайшая дисциплина, но отнюдь при этом не палочная: просто каждый матрос должен знать свои обязанности и выполнять их честно и своевременно. Но, кроме работы, конечно, командам необходим нормальный, полноценный отдых. И по приказу командира два часа в день отводились матросам на танцы и песни. Еще одна необычная деталь: начальник экспедиции самолично проверял качество пищи и питьевой воды - матросы не должны есть несвежие кушанья и пить затхлую воду. Перед питьем вода обязательно трижды фильтровалась. Разумные, необходимые, справедливые меры, и весь экипаж экспедиции отвечал своему командиру уважением и искренней симпатией.

А сам он первый же подавал всем пример добросовестности и верности долгу. Чуть ли не в любой час дня или ночи невысокий, плотный человек, в каждом движении которого чувствовалась, однако, недюжинная энергия, расхаживал по капитанскому мостику флагманского корабля "Буссоль". Сорокачетырехлетний капитан Жан Франсуа Лаперуз, которого не без основании называли одним из самых лучших, может быть, самым лучшим мореплавателем Франции. Ровным, спокойным голосом он отдавал команды, и матросы выполняли их в мгновение ока.

"Буссоль" шла впереди, а "Астролябия", повторяя все движения флагмана, чуть дальше. Кругосветное плавание продолжалось. Плавание, о котором Жан Франсуа Лаперуз начал мечтать еще в детстве.

...Море он полюбил, даже еще ни разу не увидев его. В старинном доме, стоящем над рекой Тарн, была прекрасная библиотека. На полках во множестве теснились книги, на страницах которых были рисунки кораблей, портреты мореплавателей и географические карты. А интерес к этим книгам появился, скорее всего, вместе с причудливыми морскими историями, которые рассказывал брат отца, отставной капитан.

К тому же и другие взрослые вокруг, люди сугубо сухопутные, не исключая и самого отца, Виктора де Гало, часто рассуждали о дальних плаваниях, о далеких сказочных странах, о морских сражениях, о не открытых еще землях. Почему? Да потому, что в эти годы все больше и больше королевство Франция ощущало себя великой морской державой, потому что французские мореплаватели предпринимали все более смелые экспедиции. Имена таких людей, как, например, Жак Картье, ставший основателем французской колонии в Северной Америке - Канады, были у всех на устах в ту пору, и, наверное, не один только маленький Жан Франсуа Лаперуз мечтал повторить их славные подвиги.

Правда, поместье отца находилось довольно далеко от моря, по ведь море было похоже на южное небо, по которому, подобно фрегатам и корветам, неслись быстрые, легкие облака. И совсем так же, как море, небо иногда становилось свинцово-серым, штормовым, и разражалось бурей. Но шторм проходил, и белые облачка вновь пускались в свое плавание по ярко-синему южному небу; и вновь, лежа где-нибудь на пригорке в саду, ими любовался маленький Жан Франсуа, только что прочитавший какую-то очередную книгу о дальних плаваниях и морских подвигах.

А в 1757 году, когда ему исполнилось шестнадцать лет, он действительно отправился в свое первое плавание. Эскадра генерал-лейтенанта де ла Мотта вышла из Брестского порта и направилась к берегам Канады. Жан Франсуа Лаперуз - гардемарин* на одном из кораблей. Первый поход будущего исследователя-географа военный: Франция воюет с Англией. Французский флот должен защищать самую большую колонию королевства - Канаду - от все учащающихся набегов английских кораблей.

_______________

* Г а р д е м а р и н - звание, за которым следовал первый офицерский чин.

Но англичане в эту пору явно, неоспоримо сильнее. На море, во всяком случае, у них пока полное преимущество, и полгода спустя эскадра де ла Мотта вернулась во Францию, ничем, по сути дела, не оказав помощи другим французским кораблям, защищающим побережье Канады.