Лев Гумилев - Апокрифический диалог Страница 2

Историк: Римская империя погибла из-за кризиса рабовладельческой формации, тормозившей прогресс, вследствие несовершенства способов эксплуатации.

Автор: Но почему погибла только половина Римской империи – западная, а восточная существовала еще тысячу лет? И ведь нельзя сказать, что франки, захватившие римскую Галлию, вестготы, подчинившие римскую Испанию, англы и саксы, вторгшиеся в римскую Британию, и лангобарды, овладевшие Италией, навели там порядок в отношении развития производительных сил. Скорее, наоборот. Эти этносы показали свою бездарность и в мирной жизни, которой не стало из-за постоянных смут, и в военной, ибо их громили все соседи: арабы, викинги, греки и авары до Х в. Даже феодализма они не умели наладить целых 500 лет. Тем не менее сила была на их стороне. Почему? Объясните, пожалуйста.

Историк: Это неважно. С Х в. в феодальной Европе наблюдается прогресс, который привел к капитализму англичан, немцев, французов...

Автор: Вот-вот! Именно новообразовавшиеся этносы. А иберы, пикты, фризы, гельветы – где они? Они или вымерли, или рассеялись розно, или вошли в состав новых этносов, забыв свою прежнюю традицию. Для их потомков это был такой же упадок, как для древних римлян, эллинов, ассирийцев, исавров. Мир обновился, и обновлялся везде и всегда, на фоне вечно меняющейся географической среды и развития социальной сферы. В этом взаимодействии этногенез играет свою роль: он – звено между биосферой и социосферой. Неужели Вы с этим не согласны?

Историк: Пожалуй, это верно, но я предпочитаю заниматься прогрессивными обществами, а не темными эпохами упадков. Я не врач, чтобы лечить болезни человечества, да еще без надежды на удачу.

Автор: Каждый волен выбирать себе тему по своему вкусу.

Археолог: Нет, я определенно не согласен с Вашим принципом. Меняются культуры, разумеется, археологические, а не люди, потому что они происходят от своих предков. Французы происходят от галлов, ну и, конечно, франков, англичане – от англов и саксов, русские и украинцы – от восточных славян, а те – от скифского племени сколотов и т.д. Уж не думаете ли Вы, что эта преемственность может быть нарушена в будущем или нарушалась в прошлом?

Автор: Прошу сформулировать Ваш тезис корректно. Что все люди имеют предков – ясно; что далеко не все имели и будут иметь потомков – тоже ясно. А вот до какого предела можно искать предков? До верхнего палеолита? До нижнего? Но тогда жили неандертальцы! Значит, по Вашей мысли, они тоже предки русского, французского, английского этносов? А предки неандертальцев – приматы-антропоиды? Чьи они предки: немцев или поляков? Нет, не обижайтесь! Ученый обязан быть последователен. Если Вы видите в сколотах прарусских, то что Вам мешает искать их в межледниковом периоде, скажем, в Рисс-Вюрме? Но тогда надо делить тогдашних питекантропов на прасколотов, прарумын, пранемцев, прафранцузов. Не так ли?

Археолог: А что Вы предлагаете взамен?

Автор: Согласно теории эволюции, мы все, включая нас с Вами, произошли от сумчатых мезозоя, как те – от рептилий триаса, от амфибий карбона и от одноклеточных археозоя. Но ведь очевидно, что люди не амебы, не динозавры и даже – не австралопитеки. Значит, подмена исторической традиции биологической эволюцией неправомерна, да и научно бесперспективна, потому что этнос – система, а не поголовье «двуногих без перьев», как назвал человека Платон.

При системном подходе, принятом ныне всюду, в мире все сложно, а просто – в голове дурака. Молекула – система атомов, клетка – система молекул, организм – система клеток, этнос – система людских организмов: да-да, именно, система, а не сумма! Следовательно, различие между этносами заключается не в постоянной взаимозаменяемости людей, как клеток в организме, а в смене системных связей и образовании нового стереотипа поведения. А сменил ли он кремневые орудия на бронзовые, не имеет значения; убивать соседей можно любыми топорами, и даже фугасной бомбой. Иными словами, отсчет по культурам (археологическим) и по этносам отнюдь не совпадает. Археология – наука о памятниках – не может подменить историю – науку о событиях в их связи и последовательности, а история лишь фиксирует «концы» – обрывы традиций, и «начала» – вспышки пассионарности, зачинающие новый этногенез – образование еще не бывшего этноса.

Археолог: Но ведь у нового этноса был предшествовавший?

Автор: И как минимум два, а часто больше, как у ребенка есть отец и мать, а сам он не прямое продолжение того или другой, а нечто третье. Так, сколоты смешались на берегах Днепра с росомонами и антами, отчего образовался древнерусский этнос – русичи, расколовшийся на части в XIV в. Северо-восточные русичи слились с мерей, муромом, вепсами и тюрками из Великой степи – образовались русские, а юго-западные слились с литовцами и половцами – белорусы и украинцы. Но для слияния необходим высокий накал биохимической энергии живого вещества, т.е. микромутация. Ее-то Вы ни в каком раскопе не найдете. Она обнаруживаема только по вариациям хода исторических событий.

Археолог: Да, приходится признать то, что моя наука для решения Ваших проблем непригодна. Ваша наука не гуманитарна. Это, скорее, география антропосферы за исторический период.

Автор: Ну, вот мы и поняли друг друга. С Вашей формулировкой я теперь полностью согласен.

Филолог: Мне непонятно, о чем идет речь. История – это информация, записанная в текстах. Другой нет! Значит, дело историка собрать источники информации, дополнить их библиографией, сделать переводы с экзотических языков и добавить комментарий, взяв данные из трудов предшественников. Это и есть гуманитарная наука – история.

Автор: Да, Вы правы. Гуманитарная наука дает возможность многое узнать, но не позволяет многого понять. Гуманитарий ограничен научным уровнем изучаемых авторов древности, а он был ниже, чем в XX в. Этнология ставит иные задачи. Она опирается не на тексты, а на факты и на их системные связи; при строгом соблюдении заданного уровня эмпирическое обобщение возможно и плодотворно, потому что, сопоставляя системные целостности с учетом фаз этногенеза (возрастов), мы получили целостное представление о тысячелетнем периоде этнической истории Евразийского континента. В этой истории, как мы видели, участвовали четыре больших суперэтноса, постоянно взаимодействовавших друг с другом и имеющих «начала» и «концы», что объяснило коллизии, время от времени возникающие при столкновениях на суперэтническом уровне.

Филолог: Самое главное – правильно перевести аутентичный текст, а понимание его придет само собой.

Автор: А если в тексте находится сознательная ложь? Или бессознательная, но отвечающая уровню знаний его составителя? Или просто ошибка, потому что древние люди ошибались так же часто, как и мы? Что делать тогда? Неужели верить источнику?

Филолог: Мы, гуманитарии, изучаем тексты, а Ваши соображения – домыслы. Доказательством являются слова древнего автора. Если же Вы разошлись с ним во мнениях, то Вы не правы. Для меня это очевидно, и доказать обратное Вы не можете!

Криминалист: Несмотря на то, что по роду деятельности я не принадлежу к академической науке и являюсь только ее потребителем, т.е. читателем, полагаю, что мое мнение будет не лишним. Речь идет о «зигзагах истории». Преступления можно назвать «зигзагами биографии» преступника и жертвы. Следовательно, с позиции моей специальности я могу рассматривать зигзаги истории как преступления на этническом уровне, подлежащие раскрытию в полном объеме, с мотивами, связями и смягчающими обстоятельствами.

Материал тот же: многочисленные показания и доносы. Если все их принимать на веру, то все люди сидели бы за решеткой, а подлинный преступник имел бы наименьший срок. Поэтому методика филолога не конструктивна. Тексты доносов надо проверять, учитывая возможные алиби, применяя следственный эксперимент, сличение показаний и т.п. Но и это даст возможность установить лишь сам факт, а не его причины и последствия.

Подход историка годится только для ортогенных процессов, а не для их нарушений. Общее направление деятельности человека, а равно и этноса, определить можно, но «зигзаги» на любом уровне – результаты случая, нарушения закономерности (в науке) и закона (в личной жизни), а потому из общего правила выпадают, требуют индивидуального подхода и оригинального решения. Для всех случаев верно только одно положение: зигзаги в истории и в личной жизни бывают, и иногда влекут за собой летальный исход – убийство или депопуляцию этноса. Этого одного довольно, чтобы оправдать интерес к мрачным периодам истории, дабы искать средство для предупреждения возможных бед.