Владислав Петров - Всякий, даровитый или бездарный, должен учиться… Как воспитывали детей в Древней Греци Страница 2

С Древней Грецией все обстоит значительно сложнее. Она, по сути, никогда не была единым государством, а представляла собой (и то если ограничиться периодом расцвета) конгломерат городов-полисов, отношения которых между собой были самыми разнообразными и не всегда безоблачными. Скорее можно говорить об общегреческом культурном пространстве. Все попытки объединить греков то под эгидой Афин, то под эгидой Спарты, то под эгидой Фив заканчивались неудачами, поскольку горда-полисы свято блюли свою независимость от соседей и даже не гнушались ради ее сохранения обращаться за помощью к заклятым врагам греков — персам. Число же этих мини-государств доходило по некоторым оценкам до двух тысяч, и среди них имелись совсем крошечные.

Каждый заселенный остров в Эгейском море, иногда клочок суши, пригодный лишь для выпаса овец и способный прокормить сотню человек, претендовал на автономность существования и демонстрировал готовность — реальную или мнимую — отстаивать ее всеми средствами. То же самое происходило и на континенте — на Балканах и в Малой Азии.

Лишь в IV веке до н.э. Древняя Греция на короткое время объединилась, но случилось это, по ухмылке судьбы, благодаря агрессии извне, совершенной македонским царем Филиппом II. Одолев греков (родственных македонянам) и включив все их территории, кроме непокорившейся Спарты, в состав своего царства, он объявил все это освобождением, а себя защитником греков от персов (признаться, тут не избежать аналогий с современной нам действительностью). Впрочем, после смерти Филиппа II, относительно короткого (хотя и великого — кто спорит!) правления его сына Александра Македонского и распада созданной Александром империи гордые сыны Эллады вновь поспешили образовать независимые государства, которые, однако, не смогли восстановить прежнюю силу и вынуждены были постоянно оглядываться в сторону драчливых македонцев, а затем, спустя недолгий с точки зрения истории период, подпали под владычество Рима.

Вся история Древней Греции протянулась, если считать с ее прародительницы минойской цивилизации па Крите, аж на три тысячелетия. Таким образом, как и в том, что касается Рима, здесь весьма трудно (и даже невозможно) говорить об обществе едином, неизменном, поклонявшемся общим идеалам. Правда, были три нощи, которые делали греков греками, — это язык (хотя говорили они по меньшей мере на четырех диалектах), религиозные воззрения и отношение к живущим по соседству народам, именуемым варварами. Следовательно, общность свою древние эллины все-таки ощущали — хотя бы и в противопоставлении к окружающему миру. Нам, однако, важно понимать, что общность эта не означала монолитности и более того — находилась на том уровне, когда о различиях говорить не только можно, но нужно.

Подведем итоги вышесказанному: выходит, что обе цивилизации — и Древняя Греция, и Древний Рим — существовали на протяжении тысячелетий и располагались на гигантских территориях. Греко-римское влияние распространялось от Атлантики до Индии и Средней Азии, от Балтики до африканских берегов. Таким образом, когда говорят о культуре Античности в целом и об античном образовании в частности, не могут не иметь в виду нечто усредненное во времени и пространстве, а процесс воспитания часто описывается как нечто цельное, в основе неизменное и лишь последовательно развивающееся на протяжении столетий и даже тысячелетий.

В определенном смысле так оно и было. Тем не менее ясно, что жизнь порой вносила серьезные коррективы и кардинальным образом меняла ситуацию. Поэтому сразу оговорюсь, что в рассказе о том, как было поставлено дело воспитания и обучения у древних греков, речь пойдет в основном о времени расцвета их цивилизации. Этот период пришелся на V–IV века до н.э., когда подъем экономики городов-полисов совпал с подъемом национального самосознания, вызванным победой в противостоянии с персами. Римляне, чье культурное становление не обошлось без греческого влияния, наилучшее свое время пережили во II веке, когда покоренные народы от Британии до Кавказа, чуя железную хватку римских легионов, вели себя тихо, а жизнь метрополии после разнообразных внутренних потрясений вошла в спокойную колею, и казалось, так будет всегда. Но прежде чем говорить о времени расцвета, стоит все-таки сказать несколько слов о том, что ему предшествовало. Согласно принятой периодизации древнегреческой истории — это крито-микенский период (конец III–II тысячелетие до н.э.), «темные века» (XI–IX века до н.э.) и «архаическая Греция» (VIII–VI века до н.э.). Последний период частично совпал по времени с Царским периодом истории Древнего Рима.

Письменность: первая древнегреческая, но не… греческая

В начале третьего тысячелетия до н.э. на Крите начала формироваться культура, впоследствии названная учеными минойской, по имени легендарного царя Крита — Миноса. Это тот самый Минос, по чьему приказанию был построен Лабиринт, в котором содержалось жуткое чудище с телом человека и головой быка — Минотавр, предпочитавшее на завтрак чистых телом и душой девушек и юношей.

Крит в это время занял ведущие позиции среди островных государств бассейна Эгейского моря, критяне вели морскую торговлю со всеми окружающими странами и поддерживали контакты с государствами Древнего Востока, культура которых развивалась в схожем направлении. В городах минойской цивилизации, самыми крупными из которых были Кносс и Фест, велось монументальное строительство. По сути, каждый город представлял собой обособленный дворец-цитадель, которым управлял царь-жрец ванака и где жила местная знать, тоже по большей части состоявшая из жрецов, а также чиновники, воины, ремесленники и многочисленные писцы. Без писцов было не обойтись, поскольку вся жизнь города-дворца документировалась. И не исключено, что как раз необходимость строгого учета всего и вся привела к созданию письменности. Честь ее изобретения наверняка принадлежит жрецам.

Именно во дворцах (если понимать это слово широко, не только как местожительство местного царька-ванаки) и зародилось в конце третьего тысячелетия до н.э. оригинальное критское письмо. Надо сказать, что критское — вовсе не значит, что греческое. На Крите в те времена жило негреческое население, мигрировавшее сюда предположительно с Малоазийского полуострова, и говорило оно (и, следовательно, писало) на этеокритском (минойском) языке, который, впрочем, часто не удостаивают собственного названия и именуют догреческим субстратом (в буквальном переводе с латыни — «подстилка»). Это научный термин, означающий присутствие в языке (в данном случае — греческом) следов исчезнувшего языка, то есть этого самого субстрата, но трудно отделаться от мысли, что в отношении языка минойской цивилизации, без которой не было бы великой древнегреческой культуры, его применение выглядит несколько уничижительно.

На Крите найдено несколько разновидностей письма, которые условно названы: «иероглифическое письмо А», «иероглифическое письмо В», «линейное письмо А», «линейное письмо В». Все они родственны между собой, причем «иероглифическое письмо А», сохранившееся только на дворцовых печатях, предшествовало «иероглифическому письму В», которое распространилось и «пошло в народ» — сохранились глиняные таблички с предположительно бытовыми записями, сделанные этим письмом. Идею иероглифов древние критяне, вероятно, заимствовали у египтян (возможно, повлияла и шумерская клинопись), но иероглифы придумали собственные, совершенно оригинальные. Настолько оригинальные, что ученым, несмотря на все старания, расшифровать их не удалось.

Та же неудача постигла науку и при попытках прочитать «линейное письмо А», в которое в течение довольно короткого времени — одного-двух столетий — преобразовалось «иероглифическое письмо В». Следует сказать, что «линейное письмо А» получило весьма широкое распространение: им не только выдавливали знаки на табличках, но и писали чернилами на пергаменте. Более того, предполагается, исходя из витиеватой формы знаков, что пергамент (либо иной годный для письма материал) и соответственно чернила использовались чаще, чем необожженная глина. В общем, есть основания считать, что умение писать не было для критян чем-то из ряда вон выходящим.

И лишь «линейное письмо В» расшифровать удалось — не в последнюю очередь благодаря тому, что оно использовалось для записи текстов на греческом языке. А греческий язык появился на Крите примерно в XVI веке до н.э. вместе с завоевателями-ахейцами, изначально населявшими Фессалию и полуостров Пелопоннес. Произошло не самое частое в мировой истории явление: завоевание Крита ахейцами, менее развитыми, нежели минойцы, привело не к упадку культуры, а к процессу противоположному: произошло взаимообогащение культур, и возникла микенская цивилизация — началось образование того самого народа древних греков, о котором и пойдет дальше речь. То же самое и примерно в то же время происходило и в Балканской Греции, где до вторжения носителей греческого языка ахейцев обитали высокоразвитые по сравнению с ними пеласги, лелеги и карийцы. Забавно, хотя и неудивительно, что более поздние древнегреческие авторы именуют побежденные народы варварами, а ахейцев считают сеятелями культуры.