Луис Ламур - Серебряный каньон Страница 2

- Ну, а если бы мы вышли, стреляя? - поинтересовался брюнет.

- Тогда бы вас похоронили еще до заката, - улыбнулся я. - Если не верите - спускайте своего волка с цепи.

Они меня не знали, я был начеку. Достаточно умные, чтобы оценить серьезность вызова, заключенного в моей нарочитой грубости, они тем не менее не знали, как далеко я могу завести этот блеф.

- Конечно, вы двигаетесь быстро, - проговорил Пиндер. - Но что, если бы вмешался я?

- Я ожидал этого. - Моя улыбка явно раздражала его -Вы были бы первым, затем свое получил бы брюнет, а после того, - я указал на апача, - он. Убить его было бы труднее всего.

Мои слова не понравились Джиму Пиндеру; впрочем, он вообще был от меня не в восторге. Тем не менее он продолжал свое:

- Я сделал вам предложение.

- А я его не принимаю.

Губы ранчера сжались. Редко мне приходилось видеть столько ненависти в человеческом взгляде. Не удивительно - я показал все его ничтожество его же наемным работникам.

- Тогда убирайся. Наймись к Макларену - и ты умрешь.

Юность делает человека самоуверенным. Я был тогда молод и самоуверен, хотя знал, что мог бы быть поумнее и попридержать свой язык. Однако я чувствовал себя беззаботным, готовым к любым столкновениям и отнюдь не был настроен топтаться на месте.

- Зачем же ждать, коли так? - насмешливо бросил я. - Насколько мне известно, к Макларену я не нанимаюсь. Но в любое время, как только тебе от меня что-то понадобится, подходи - только не забудь револьвер.

- Долго ты не проживешь.

- Да? Ладно. Но у меня есть предчувствие, что, когда станут закапывать твою могилу, я буду стоять неподалеку. - С этими словами я отступил в сторону, глазами указав Пиндеру на дверь. - Ты первый, приятель, если, конечно, не хочешь еще повыяснять отношения.

Он пошел прочь; свита последовала его примеру, а я стоял, глядя, как они уходят. Не скрою, я испытывал облегчение: один против троих, я остался бы в проигрыше. Выручило меня то обстоятельство, что кто-то из них наверняка отправился бы на тот свет вместе со мной, а Пиндер не был игроком по натуре. Во всяком случае, тогда.

Из дверей конюшни мне была видна гостеприимная вывеска:

ГОТОВИТ МАМАША О'ХАРА

ОБЕД - ДВА ЧЕТВЕРТАКА

Время ужина еще не подошло, и потому, когда я распахнул дверь, за столом сидело лишь несколько человек, в том числе - какой-то молодой блондин. А рядом с ним...

Рядом с ним сидела девушка моей мечты.

Комната была узкой и длинной, с белеными глинобитными стенами. От трех других заведений города ее отличало только наличие дощатого пола. Стол казался опрятным, посуда - чистой, а еда выглядела аппетитно. Девушка подняла глаза, и в них сразу же вспыхнули задорные огоньки. Я чуть улыбнулся и слегка ей поклонился.

Блондин удивленно взглянул на меня, потом перевел глаза на медленно заливавшееся краской лицо девушки.

Из кухни появилась дородная женщина, остановилась и поочередно осмотрела каждого из нас; в уголках ее губ мелькнула улыбка. Как я правильно угадал, это и была мамаша О'Хара. Ничего не сказав, девушка вернулась к прерванной трапезе. Заговорил ее спутник:

- Стало быть, вы знакомы с мисс Макларен?

Макларен?

- Формально - нет, - ответил я. - Но я думал о ней годами. - И, вербуя себе ценного союзника, добавил, обращаясь к миссис О'Хара: - Не удивительно, что она так мила, если обедает здесь.

- Попахивает лестью, - сухо заметила мамаша О'Хара, - но если хотите поесть - садитесь.

Против них была свободная скамья, и я опустился на нее. Девушка не подняла глаз, но мужчина протянул мне через стол руку.

- Я Кей Чепин. А это, чтобы сделать знакомство формальным, мисс Мойра Макларен.

- Меня зовут Бреннан. Мэтт Бреннан.

Седой человек в запыленной одежде, сидевший у дальнего конца стола, поднял голову.

- Мэтт Бреннан из Мотиби, Моголлонский стрелок?

Тут все уставились на меня, потому что имя было небезызвестно, а сопутствовавшей ему репутации я предпочел бы не иметь. Однако это было мое имя, а репутацию я заработал.

- Джентльмен меня знает.

- И все же вы не приняли предложения Макларена?

- И Пиндера тоже.

С минуту они изучали меня, потом Чепин произнес:

- Я ожидал, что вы примете - не одно, так другое.

- Я играю только своими картами, - отозвался я. - А мои револьверы не сдаются внаем.

Глава 2

Миссис О'Хара принесла мне обед, и я принялся уничтожать его, предоставив остальным ждать и раздумывать. И я не мог не понимать, о чем они размышляют: я был бродягой, кочующим из города в город.

Раньше это не имело для меня ни малейшего значения. Но теперь - теперь все внезапно изменилось. И причиной этой перемены явилась зеленоглазая девушка с волосами цвета воронова крыла. Именно эту, сидевшую сейчас напротив девушку, я искал всю жизнь; однако то, что я хотел бы ей предложить, не купишь на заработок стрелка.

Обед был хорош, и я отдал ему должное. Сотрапезники мои уже пили кофе, и я, свернув самокрутку, последовал их примеру.

Куда мне отсюда направиться? Вообще - каким образом странник сходит с тропы и становится оседлым? У этой девушки, без сомнения, имелся хороший дом, и я должен был предложить ей не хуже.

- Из-за чего начинается война? - спросил я наконец.

- А из-за чего начинаются все войны? Овцы или скот, трава или вода... В данном случае как раз вода. К востоку отсюда лежит длинная долина, ее называют Тополевой промоиной. С востока открывается каньон Ту-Бар, по дну которого течет ручей; вода в нем есть круглый год - достаточно воды, чтобы оросить луга и напоить тысячи голов скота. В ней нуждается Макларен, ею же хочет завладеть Пиндер.

- А кто владеет водой сейчас?

- Человек по имени Болл. По характеру он не боец, а денег на наемников у него нет. Макларена он ненавидит, а с Пиндером не хочет иметь дела.

- И находится между молотом и наковальней.

Поставив чашку на стол, Чепин достал табак и трубку.

- В городе ставят два к одному, что Боллу не продержаться и месяца, и один к одному, что его убьют через десять дней.

Вот, значит, как обстояло дело: два скотоводческих ранчо жаждали воды, которая принадлежала третьему. Два больших ранчо, стремившихся разрастись еще больше, - и одно маленькое, которое их сдерживало. Чепин сказал, что Болл не боец. Однако он человек с крепкими нервами - чтобы усидеть на такой раскаленной сковородке, нервы нужны отменные... Что ж, пока мне этого было достаточно. Я повернулся к дочери Макларена.

- Можете начинать покупать приданое, - сказал я. - Учтите, у вас будет не слишком много времени на сборы.

Мисс Макларен холодно посмотрела на меня. Однако у нее язычок оказался дерзким.

- Вряд ли мне стоит об этом беспокоиться. Свадеб на Бут-Хилле [Бут-Хилл - так традиционно в городах Дикого Запада назывались кладбища, где хоронили убитых в перестрелках стрелков. Название (Boot Hill, буквально "Сапожный Холм") обязано своим происхождением тому обстоятельству, что похороненные здесь люди умирали, "не сняв сапог".] не бывает.

При этих ее словах все присутствующие рассмеялись, понимая в глубине души, что она права. Когда человек надевает пояс с револьверами, ему приходится думать о подобной перспективе. Но что-то во мне протестовало: нет, еще нет... Еще не время - ни от пули, ни от лошадиного копыта, ни от бурного потока...

- Пророчествуйте на здоровье, - ответил я. - Может быть, я кончу Бут-Хиллом. Но вот что я вам скажу, мисс Макларен: прежде чем я усну на Бут-Хилле, по этой земле пройдут ваши дочери и сыновья. Такое уж у меня предчувствие, а горцы придают предчувствиям большое значение. Если я и отправлюсь туда, меня понесут шестеро наших рослых сыновей, а вы пойдете впереди процессии, вспоминая прекрасные годы, прожитые со мной.

Не успела еще захлопнуться за мной входная дверь, как я понял, что говорил глупости. Однако я все еще был во власти предчувствия - и почему, в конце концов, оно обязательно должно оказаться глупостью?

Сквозь тонкую стену мне было слышно, как мамаша О'Хара говорила:

- И впрямь, начинайте-ка покупать приданое, Мойра Макларен. Этот парень знает, чего хочет!

- Болтовня, - отозвалась она. - Пустая болтовня! - Впрочем, особой уверенности в ее голосе не прозвучало.

За свою жизнь я успел истоптать немало дорог и преодолеть достаточно трудностей. Я был молод, однако мужчиной стал раньше времени, перегоняя стада, сражаясь с команчами и скотокрадами, научившись виртуозно владеть револьвером раньше, чем утратил мальчишескую угловатость.

Разумеется, легко болтать, похваляясь перед хорошенькой девушкой. Но ведь я прекрасно знал, что у меня нет не только порога, через который я мог бы ее перенести, а и вообще хоть какого-нибудь клочка своей земли. Прежде эта мысль меня совершенно не беспокоила: ведь только тогда и начинаешь понимать, что значит быть мужчиной, когда задумываешься о собственном доме и жене.

Я понимал, как много мне предстоит сделать, но еще не знал, что именно.